— Так и будешшшь ждать? — порыв ветра принес слова, игриво коснувшись ее мохнатого уха.
Мая вздрогнула, повернувшись на голос, но… рядом никого не было. Дерево, туман, мертвец… и все! Фиолетовая дама, судя по всему, не просто ускользнула от атаки кровницы, она попросту растаяла в воздухе. И этот самый воздух теперь нашептывал ее голосом разные любопытные вещи.
— Ты же вирта, ты должна ссс-знать… — раздалось с другой стороны, и девушка снова обернулась, чтобы опять не увидеть собеседницу.
— Что? Что знать? — не выдержав, крикнула она в пустоту.
— Знать про кровную метку, которую может поставить только вирта, — слова, сопровождаемые перезвоном бубенцов, раздались за спиной Маи, а следом за этим ее макушки коснулись холодные пальцы Ин, слегка растормошив и без того всклокоченные волосы. Девушка замерла, боясь пошевелиться, а Мастер продолжала: — Тебе должны били сказать жрецы, но даже если они этого не сделали, ты должна знать сама. Это знание приходит с рождением, живет и крепнет в душе настоящей ясновидящей. Вы — истинные кровники, такие, какими вас задумали и создали. Ты, дочь моя, должна знать! Должна вспомнить…
— Но я не…
— Вссспоминай! — с нажимом прошипела женщина и надавила ладонью на голову галуры. Та со свистом вздохнула и… замерла. Ее дар вернулся! Перед внутренним взором замелькали обрывки видений, яркие и невнятные, длинные и мимолетные… А среди этого пестрого круговорота с навязчивым постоянством всплывали два уже знакомых ей образа: ангел с лицом Смерти и окутанный синим пламенем белый волк. — Метка вирты. Не на тело… на душшшу, — тихие слова всколыхнули воспоминания. Чужие, не ее. Или все-таки ее? Откуда ей знать, где реальность, где нет, если всю свою жизнь она только и помнила, как ее погружают в сон и как выводят из него с помощью специальных ритуалов. — Не разочаровывай меня, Мая, — с едва заметным укором, проговорила собеседница. — Я ссслишком много на тебя поссставила, — тихо добавила она, но кровница услышала.
— Эта метка… — она запнулась. — Я смогу с ее помощью его оживить?
— Да, если ты готова забрать Огонька себе, — спокойно ответила женщина, пресекая нажимом руки попытку малышки повернуться и посмотреть на нее.
— Как это… забрать? — тянула время галура, ища ответ в своих рваных воспоминаниях. Она должна… она обязана все вспомнить. Даже если никогда и не знала об этом. У нее просто нет другого выхода.
— Сделать его своим.
— Как э…
— Заткнисссь! — беззлобно, но многозначительно произнесла Ин, снимая ладонь с ее макушки. — Ставь метку или я отправлю тебя домой. Если ты ни на что неспособна, девочка, нам не о чем с тобой больше говорить. Мне не нужна неумелая дочь так же, как и не нужен строптивый Волк. Все в твоих руках, девочка. Докажи, на что способна, и получишь этого глупого "пса" в подарок. Метку, Майййя! — протяжный крик, раздавшийся над ухом девушки, послужил сигналом к действиям.
Малышка надкусила подушечку собственного пальца и, удостоверившись, что на краю ранки набухла алая капля, потянулась дрожащей рукой к шее Иргиса.
— Не то, — разочарованно произнес ветер за ее спиной и, сжавшись от нехорошего предчувствия, кровница неуверенно обернулась.
Там больше не было женщины. Лишь бесформенное нечто, сотканное из белого тумана. Оно раздраженно шевелило лентами-щупальцами, которые медленно, но верно тянулись к съежившейся фигурке галуры, застывшей вполоборота у тела Хранителя. И было в этом существе что-то до боли знакомое, такое привычное и понятное, что весь страх девушки растаял, а на его место пришло осознание. Именно такой она себя ощущала, когда перемещаясь в пространстве. Так вот почему эта фиолетовая дама звала ее дочерью! Они, действительно, похожи.
Закрыв глаза, Мая попробовала погрузиться в транс. Если доступен дар ясновидения, то почему бы не вернуться и другим способностям? Она не ошиблась. Мгновение — и хрупкая треххвостая девушка исчезла под одобрительный свист ветра и тихий смех незримых бубенцов.
Она поставила ему метку, находясь за гранью видимости. Лишь легкое движение воздуха качнуло его слипшуюся от крови челку, когда Дух Огня и Света, не успевший еще истаять, стал обладателем серебристой вспышки, впитавшейся в него, как кровь в чистую ткань. Ослепительная звездочка мигнула и исчезла, утонув в чужой сущности. Похожую на нее, но более яркую и менее приятную, он носил в себе несколько миллионов лет. И благодаря ее влиянию мог проживать жизнь за жизнью: рождаясь, умирая, и снова рождаясь, как и большинство людей. Эта необычная метка позволяла ему быть человеком с душой, повелевающей огнем и светом. А еще она, загораясь при пробуждении истинной памяти, неустанно напоминала ему, кто его хозяин. Однажды позволив поставить на себя подобное клеймо, Огонек больше не мог существовать без него. Ни как человек, ни как Волк, и… ни как природный Дух. Его бы вообще не стало, если б одна маленькая галура не наградила душу Хранителя капелькой собственной крови, перешедшей в нечто иное… яркое и невесомое, но такое необходимое ему.
Материализовавшись из воздуха, Мая упала прямо на Иргиса и, заметив, как дрогнули его веки, довольно мурлыкнула. Усталость овладела ее телом: ресницы опустились, а с улыбающихся губ слетело что-то неразборчивое. Когда мужчина открыл глаза, то обнаружил малышку, которая, свернувшись клубочком, мирно посапывала пряма на нем. А в переплетении черных корней, как на троне, сидела задумчивая Мастер Снов и, странно улыбаясь, гладила развалившегося рядом волчонка.
"Так что это было"? — мысленно обратился к ней Огненный волк, однако ответа не последовало.
— Я спрашиваю: что произошло, Мастер? — тихо проговорил он. Повышать голос не хотелось, да и смысла это не имело. Ин прекрасно слышала даже на большем расстоянии. Не слова, так мысли, вот только почему-то не спешила вступать в беседу. — Ты не желаешь разговаривать?
— Мысленно? — улыбка ее стала какой-то… печальной, что удивило Иргиса не меньше, чем его собственное воскрешение. Эмоции мастеров всегда вызывали сомнения. Они были слишком яркими, но при этом фальшивыми, или их наоборот не было совсем. Проблески искренности для этих "великовозрастных мимов" являлись чем-то из ряда вон выходящим. И, тем не менее, Хранитель чувствовал, что его собеседнице сейчас действительно грустно. — Я больше тебя не слышу, Огонек. Разве не чувствуешь? Все! Нет связи. Ты свободен… от меня. Она теперь твоя новая хозяйка, — кивком головы женщина указала на спящую галуру, которую он машинально обнимал руками, пытаясь то ли согреть, то ли придержать… а может просто защитить? Взглянув на лохматую головку с прижатыми к ней ушками, мужчина снова посмотрел на своего… бывшего Мастера и мрачно поинтересовался:
— Что ты натворила, Ин?
— Ну, как же? Исполнила твое самое заветное желание, волчонок, — рассмеялась она, вновь становясь похожей на себя прежнюю. — Подарила тебе жизнь и свободу.
— Жизнь мне подарила она, — прислушавшись к собственным ощущениям, Иргис без труда определил чужой "росчерк" на своей душе. Неумелый, хрупкий и такой милый, что мужчина неосознанно улыбнулся, анализируя преобретение. — Ты же дала свободу… через смерть. Объясни зачем?
— Ммм… в память о былой дружбе? — темная бровь женщины насмешливо выгнулась.
— Я слишком давно тебя знаю, Мастер, чтобы верить в бескорыстность. Зачем ты это сделала? И как?
— Если я объясню, ты пообещаешь выполнить мой последний приказ? — прищурившись, спросила она. Рука ее напряженно замерла на мягкой шерсти сонного волчонка, и тот, не открывая глаз, недовольно заворочался.
— Приказ?
— Просьбу, — исправилась собеседница. — Не думай, ничего плохого я от тебя не потребую. Ты сам захочешь это сделать. Ведь теперь вы с этой малышкой связаны так же, как мы были связаны с тобой.
— Что ты хочешь, Ин? — сдался Хранитель. — Хватит говорить загадками. Я устал. Бой с Водяницей, твой обман, пытки и смерть, а потом еще и это странное воскрешение… слишком много для одного дня. Говори прямо. Ну же? Что тебе от меня надо, Мастер?