Стефания села, брезгливо стёрла с кожи и гениталий следы неудачной близости, и возблагодарила бога и знахарку за чудодейственное средство.

Как она и предполагала, мужская несостоятельность заставила Ноэля быстро охладеть к спальне и телу супруги: он не желал нового позора и даже планировал после зимних буранов тайно обратиться к одному человеку.

Но свято место пусто не бывает, и Стефания не мёрзла долгими холодными ночами, кутаясь в одеяла. Это получилось само собой, так что купленное у ведуньи средство пригодилось. Безусловно, у неё оставался настой, подаренный сестрой, но его бы не хватило до весны, когда дороги бы просохли, и Стефания могла бы снова пойти в деревню.

Проверка, устроенная Ноэлем, не выявила серьёзных злоупотреблений, положение Сигмурта в Овмене осталось тем же, подозрительность брата сменилась прежним отношением. Но даже ему он не признался в своей немощи, предпочитая делать вид, что соблюдает предписания врача.

Виконт пробовал с другими женщинами, но с ними было то же. Вымещая раздражение на слугах, теперь он предпочитал постели вино, иногда напивался так, что засыпал внизу, в кресле. Этим пользовался Сигмурт.

Он начал с поцелуев украдкой и, видя, что невестка не противится, решил заменить ей супруга. Ему нравилось тело Стефании, обладать им, оно вызывало желание, подогреваемое собственными планами. Новый ребёнок тоже должен был быть от него. Впрочем, по его мнению, с этим проблем не возникнет: невестка тоже ему симпатизировала и открыто предпочитала Ноэлю.

Стефания не возражала против его объятий, поцелуев в полумраке коридоров и не сопротивлялась, когда деверь нанёс визит в её спальню.

- Не боишься, что Ноэль нагрянет? - усмехаясь, Сигмурт раздевал её. Поцеловал в обнажённое плечо, прикусил ушко.

- Помнится, вы тут бывали и вдвоём, - Стефания подогнула под себя замёрзшие ноги.

- Ну уж нет, после выкидыша я не стану, - покачал головой деверь, с удовольствием пройдясь рукой поверх ночной рубашки невестки. С самодовольной улыбкой отметил, что та и не думала его отталкивать. - Смотрю, совсем о набожности забыла, любовника завела…Или муж не удовлетворяет?

- Меня от него тошнит. А вы…

- Нравится тебе, вот и всё. Скромница скромницей, а плотские удовольствия ценишь.

- Милорд, я не уверена, что поступаю правильно. Вы правы, я замужем и…

Сигмурт не дал ей договорить, накрыл рот поцелуем.

Через пару минут Стефания и не задумывалась о том, чтобы указать деверю на дверь. Она жалела лишь о том, что её выдали замуж за одного, а ей приятны ласки другого.

Покусывая губы, сминая пальцами простыни, Стефани старалась не стонать, но Сигмурт делал всё для того, чтобы она потеряла контроль над собой. Ей и самой хотелось быстрее испытать удовольствие от близости.

- Да не услышит он, птичка: дрыхнет внизу.

Довольный деверь опустился на подушки, уложив на себя обмякшую Стефанию. Лениво погладил по ягодицам, скользнул взглядом по груди. Сейчас она такая мягкая, влажная, так и хочется коснуться языком. Но это чуть позже. Повторно невестка возбуждается быстро: не успевает остыть.

Стефания, прикрыв глаза, прижалась к нему, обняла.

Внутри царило приятное опустошение.

Рыпнулась пару раз совесть и умолкла: Ноэль сделал всё, чтобы уложить её под брата. И проиграл в сравнении с братом. А так хоть какая-то радость. И не только плотская: она чувствует человеческое тепло, получает то, что ей обещали в браке. Для него она женщина (в понимании мужчины, но к этому и готовили), а не кусок мяса.

Дыхание Сигмурта постепенно успокаивалось, мысли возвращались к насущным проблемам. Он погладил растрёпанные волосы Стефании. Та томно вздохнула и, заёрзав щекой по телу, уткнулась в него носом.

- Может, поцелуешь? Привыкла, обогрелась… В качестве благодарности.

Она поцеловала и, приподняв голову, взглянула на него. На губах - улыбка.

- Ладно, а теперь поговорим о деле. Помнишь ещё о старом долге?

Сигмурт переложил невестку себе под бок и шлёпнул по пятой точке.

Дурман удовольствия мгновенно рассеялся. Стефания села, пошарила рукой по постели в поисках одеяла.

- Монашка, прямо слово! - деверь потянулся, демонстрируя себя во всей красе. Его-то нагота не стесняла.

Смутившись, Стефания просто прикрылась руками: одно дело - заниматься с мужчиной любовью, другое - разговаривать с ним. Подумав, попросила Сигмурта набросить что-то на своё достоинство.

- Точно, монашка! - расхохотался тот. - Или так сильно меня хочешь, что спокойно смотреть не можешь? Ничего, скоро мы продолжим, и ты покажешь, как по нему соскучилась. А теперь долг, птичка. С ребёночком пока не вышло, но за эти дело не станет. И придёт время расплатиться сполна. Когда забеременеешь, отравишь Ноэля.

- Что?! - Стефания испуганно зажала рот ладонью. - Милорд, я немедленно иду к виконту и…

- Никуда ты не пойдёшь, - жёстко заявил деверь, приподнявшись на локтях. - Тем более к Ноэлю. В это я точно не поверю. Скорее к священнику - и будешь дурой. Нравится муженек, его побои, ласки в постели?

Он ждал ответа, пришлось мотнуть головой.

- Вот и избавишься от него. Давно пора.

- Вы хотите, чтобы я стала убийцей, чтобы меня казнили?

- Твоя жизнь только в твоих руках, - пожал плечами Сигмурт. - И ты это сделаешь, потому что связана словом. Помнишь наш давний разговор? Можно остаться обеспеченной вдовой, а можно - попрошайкой на дороге. Я же в любом случае окажусь виконтом Сибелгом. И не забуду, если кое-кто мне поможет.

- А если я во всём признаюсь на исповеди? - с вызовом спросила Стефания.

- Тебе же хуже, птичка. Я от всего открещусь, а вот ты со своими штучками: отравленной собакой, испорченной едой, монетками в пироге, пролитым вином, ссорами с мужем и его любовницей - окажешься под подозрением. Ноэль к властям обращаться не станет, решит проблему сам. Он и так-то тебя не любит.

- Могу ли я этого не делать? - упавшим голосом, поняв, что запуталась в чужой паутине, поинтересовалась Стефания.

- Можешь. Тогда это сделаю я. Но не забывай о своей судьбе после. Я умею быть благодарным.

Потянувшись, он коснулся обручального кольца на пальце невестки и поцеловал её в губы. Стефания никак не отреагировала, всё ещё находясь под впечатлением сделанного предложения. Потом наконец отмерла, отодвинулась от Сигмурта и, не сводя с него взгляда, спросила:

- Вы обещаете мне брак, милорд? Брак взамен на убийство мужа?

- Я обещаю о тебе позаботиться. Подумай. Сроку у тебя до следующей осени: дольше я терпеть не стану. И постарайся быть молчаливой, птичка, а то я рискую присутствовать на двойных похоронах.

Испуганная Стефания заморгала, отползла к краю кровати.

- Иди сюда, сладкая моя. Я тебя не трону. Ну же, не порти такую чудесную ночь!

Видя, что она не спешит возвращаться, Сигмурт встал, подошёл к ней и обнял, прошептав на ухо: 'Ты умная девочка, ты останешься живой и здоровой. И без Ноэля'.

Стефания, как кукла, позволяла делать с собой всё, что угодно. Безучастная ко всему, она думала, думала, думала, пытаясь понять, что ей делать, как не попасть в ловушку.

Человеческая жизнь, бесценный божий дар - как она может её отнять? С другой стороны, Ноэль отнял жизнь её ребёнка, едва не убил её, унижал… Стефания бы не жалела, если бы он умер. Но своими руками…

Удовлетворившись ещё одним разом, Сигмурт ушёл. А его невестка осталась лежать и думать. Под утро она пришла к выводу, что следует выбросить этот разговор из головы. Но червячок сомнения закрался в голову, потихоньку нашёптывая, что деверь предложил не такую уж омерзительную вещь.

Она ела и искоса смотрела на Ноэля. Он становился всё более раздражительным, придирался к мелочам. Причиной всему - мужское бессилие. По тем взглядам, которые виконт периодически бросал на супругу, в том ре винил её. Как-то за ужином даже прошипел: 'Проклятый род Эверинов!'.

- Что-то не так? - ухватился за нечаянно оброненную фразу брат.