— Всего лишь обычная тошнота.

Он взял у нее из рук полотенца и ласково вытер ей лицо.

— Пойдем, ты посидишь со мной в «яме».

От нежности в его глазах ей хотелось рыдать. Нежность выглядела настоящей, но не могла быть такой.

Вспомни о вашем соглашении! Бретт столько раз обманывал тебя своей фальшивой искренностью.

— Я не могу этого сделать.

— Конечно, можешь. — Он прижался губами к ее лбу и поцеловал ее. — Став боссом, получаешь привилегии.

Он взял ее за руку и повел к полю. Они свернули к трибунам, чтобы захватить Солдата, и продолжили путь. В прохладной, затененной «яме» он усадил Линн на скамейку и вручил крекеры и холодную воду из холодильника. Сам сел рядом и обнял ее за плечи. Будто она и в самом деле имела право находиться на площадке для игроков. И он оставался с ней, пока не пришла его очередь бить.

Каждый момент рядом с ним она испытывала сладостное и одновременно горькое чувство.

Когда Сойер должен был бить по мячу, слезы наполнили ей глаза. Как она могла удержаться и не полюбить его? Именно Сойер заставил ее почувствовать себя желанной и нежно любимой. Он заставил ее почувствовать себя умной, красивой и сексуальной. Она прислонилась спиной к бетонной стене и прижала ледяную банку с водой к щеке.

Минут через двадцать загремел гром, гораздо ближе, чем раньше, и засверкали молнии. Судья прекратил игру. Команды ушли с поля. Сойер и его товарищи бежали в укрытие, чтобы забрать свои вещи.

— Оставайся здесь, — он провел рукой по ее волосам, — я помогу собрать вещи, и мы поедем.

К тому времени когда он все уложил в кладовку и запер ее, дождь уже лил вовсю.

Мокрый, но улыбающийся Сойер сел рядом с ней на скамейку.

— Давай посидим немножко и посмотрим, не кончится ли дождь.

Несколько минут они просидели в тишине. Линн спорила сама с собой. Спросить ли у Сойера, как он ее воспринимает? Как еще одно бремя, оставленное Бреттом? Но потом она решила, что не хочет знать ответа на этот вопрос.

— Делала это когда-нибудь в спортивном укрытии?

Лукавые искорки в его глазах вызвали целую цепь крохотных взрывов у нее в крови. Она удивленно втянула воздух. Мышцы живота напряглись. Может быть, Сойер и не любит ее, но он хочет ее.

— Нет.

— Хочешь? — Один уголок рта вздернулся вверх.

Она посмотрела, что происходит в опустевшем парке, и сладкий ужас пронзил ее.

— Мы не можем. Это общественное место.

— Ты так думаешь?

У нее разбито сердце, а он заставляет ее смеяться.

— Из-за тебя я чувствую себя кошмарным подростком.

— Проблема в этом? — Он подвинулся ближе и обнял ее. — Позволь, я покажу тебе, сколько удовольствия можно получить, не снимая одежды.

Ее кожа загорелась. Все тело покалывало. Удовольствия? Раньше секс не был для нее удовольствием. Скорее она относилась к нему как к серьезной и не очень приятной обязанности. До Сойера. Ее восхищало, что он может возбудить ее всего лишь словами.

Он поцеловал уголки ее губ, нос, подбородок и заставил отчаянно жаждать его более глубоких поцелуев. Она ощущала его улыбку под своими губами. Но он упрямо ждал, пока она оближет его губы. Только тогда он открыл рот и позволил ей испытать гибкость его языка. Дуэль продолжалась. Жаркие, нескончаемые поцелуи следовали один за другим.

Мокрая от дождя рубашка Сойера прилипла к ее груди. У нее перехватило дыхание.

— Ты замерз и промок.

— И собираюсь завладеть тобой, жаркой и влажной. — Он сверкнул убийственной улыбкой и завладел ее грудью, мял ее и дразнил сосок.

Наслаждение спиралью поднималось к горлу. Сквозь зубы со свистом вырывался воздух. Дрожь сотрясала Линн. Груди стали сверхчувствительными от его проникновенной нежности. С насмешливым выражением на лице он откинулся назад.

— Я неисправимый эгоист. Мне и в голову не приходило, что сегодня ты, наверное, слишком устала.

— Нет, я хочу тебя, Сойер. Я хочу… — Слова застыли в горле, когда она поняла, что сказала. Эти слова она выговаривала и раньше. Бретт настаивал, чтобы она выкрикивала, что хочет его. Но она никогда так не думала. Сейчас она действительно хотела. Она хотела смотреть ему в глаза, хотела наслаждаться под его умелыми руками.

Линн хотела заняться с ним любовью.

— Но?..

Возьми контроль над своей жизнью. Возьми контроль над своей страстью, твердил внутренний голос.

— Поедем домой, пока нас не арестовали. — Он встал и потянул ее. Закрыв коробку со щенком полотенцем, он отдал ее Линн. А сам закинул на плечо мешок с экипировкой.

— Бежим к машине.

Они оба промокли до нитки, пока уложили вещи в багажник и забрались на переднее сиденье. Сойер обнял ее за шею и целовал, пока оба не задохнулись. Потом он включил мотор, и они направились домой.

У Линн в предчувствии любовного наслаждения гудела в жилах кровь. Она выскочила из машины раньше, чем он успел открыть ей дверцу. Но он быстро догнал ее, забрал у нее Солдата и поставил коробку на стол под зонт. А затем взял ее за руку и повел к бассейну.

— Сними туфли, Линн. — От его охрипшего голоса у нее началась дрожь.

Она тревожно оглянулась на соседний дом.

— Мы во дворе.

— Рика нет дома. А больше здесь никого быть не может. Никто не может увидеть нас. — Бейсбольные трусы и носки легли на помятую рубашку.

От великолепия обнаженного, возбужденного тела у нее перехватило дыхание. Он помог ей стащить через голову красную форменную майку. А сам обвел пальцем линию, где кончались кружева ее лифчика. Легким щелчком он расстегнул спереди пряжку, стянул с плеч бретельки, и лифчик упал на землю. Осталось только расстегнуть кнопку на шортах и спустить их вместе с трусиками. Она в нерешительности колебалась. Потом сделала шаг и освободилась от всего лишнего, но при этом стыдливо обхватила себя руками.

Нежным движением Сойер взял ее на руки и с всплеском положил в бассейн. Теплая вода вместе с жарким телом Сойера моментально согрели Линн. Она удивленно втянула воздух и расхохоталась, вынырнув на поверхность. Лукавый блеск в его глазах вызвал у нее улыбку. Он хотел играть, она тоже. Резко нырнув и уйдя под воду, она заспешила к лестнице в дальнем конце бассейна. Он догнал ее тремя взмахами рук, обхватил лодыжки и притянул к себе в объятия.

Их тела слились. Твердая грудь и мягкие груди. Его восставшая плоть била ее в живот и будоражила кровь. Ухватившись за волосы, она затянула его под воду, изогнулась, взбрыкнула и освободилась от его объятий. Он догнал ее в глубокой части бассейна и успел взять на руки прежде, чем она нащупала ногами дно. Пульс Линн стал неуправляемым. Но не от страха или напряжения. От возбуждения.

Обхватив за талию, он поставил ее возле холодной стены бассейна. Она не доставала до дна, а он стоял на бетонном полу. Он шагнул и встал между ее бедрами. Линн, казалось, разучилась дышать. Обхватив его шею, она, чтобы не утонуть, повисла на нем.

Разве он был бы таким щедрым любовником, если бы не находил что-то в ней?

— Линн, — голос звучал натянуто. Будто мужчина вот-вот готов потерять контроль. Из-за нее.

— Сойер.

Она ласкала его скользкую кожу, мяла мышцы и поглаживала крохотные бусинки сосков. Она насытила его жадный рот, а напряжение внутри все росло. Надежда росла. Любовь росла. Она любила его. Волна наслаждения окатила ее.

И с этого момента она стала бояться, что их временный брак превратится в постоянную сердечную боль.

Глава десятая

Раздался звонок в дверь. Сойер осторожно встал, стараясь не потревожить Линн, наслаждающуюся воскресным послеполуденным сном. Он накрыл ее вязаной накидкой, которую она извлекла из своих коробок.

Она любила его. Она еще не сказала ему об этом, но чем еще, если не любовью, объясняется мягкость в глазах и нежность в прикосновениях? Правда, он тоже еще не признался ей в любви, но сделает это сегодня вечером после обеда.

Он прошел в передний холл и резким движением открыл дверь. На пороге стоял Картер с кейсом в руке. Серьезное лицо друга свидетельствовало, что это отнюдь не светский визит. Картер нашел вора.