Трава кишела ужами. Молодые особи, тоненькие, как карандаш, ползли рядом со взрослыми рептилиями длиной метра полтора. Я видела темных змей, бледных змей, на некоторых даже могла рассмотреть отметины. Они направлялись к воде, вероятно к реке. Я слышала о подобном, даже встречалась с одним стариком, который утверждал, что видел целое полчище змей. Но до сего дня считала это выдумкой.

Зрелище было красивым, совершенно необычным, поразительным. Я одновременно и радовалась тому, что стала свидетельницей этого необыкновенного явления, и печалилась из-за того, что, кроме меня, этого никто не видел.

Как это не видел? Были еще два свидетеля — братья Кич (или не братья Кич?). Кем бы они ни были, я сильно сомневалась, что они пришли сюда полюбоваться этим чудом природы.

Змеиный поток миновал меня, я наблюдала, как змеи ползут дальше по холму, в направлении темных фигур, поджидающих их. Когда первые змеи приблизились к мужчинам, тот, что повыше, что-то крикнул, оба встали. Змеиный поток растекся веером, будто вода из поливного шланга. Змеи устремились в разных направлениях, но мужчины зря времени не теряли. Достали мешки, раскрыли их и стали смахивать змей туда.

Они явно проделывали это раньше — действовали четко и споро. Они все делали молча, смахивали бедных, сбитых с толку созданий в мешки, а те уже чуть ли не лопались от извивающейся в них живности.

Как же мне хотелось их остановить! Но я не отважилась. Я была слишком близко. И что я могла сделать? Воззвать к их разуму? Я даже уйти не могла, пока они были здесь. Стоило мне только пошевелиться, и они меня заметили бы.

Одна змея, отделившись от сородичей, поползла ко мне. Я замерла. Змеи не могут слышать. Они чувствуют вибрацию, частично воздуха, но в основном земли. Змеи видят, но очень плохо. Однако они остро чувствуют запахи — своим языком. Когда змея подползла ближе, она замедлила движение, ее язык трепетал подобно крохотным вспышкам света — она учуяла еще одного вероятного врага.

Змея замерла и приняла защитную позу. Я поймала себя на мысли, что мне хочется протянуть руку и погладить нежное сильное тело, успокоить змею. Глупость, конечно, — ручные пресмыкающиеся позволяют себя гладить, но чтобы эта дикая особь нуждалась в моем утешении… Может, меня саму нужно утешить и успокоить? Я не шевелилась, и змея опустилась, еще раз попробовала воздух на вкус и поползла через изгородь.

Наконец все змеи или уползли, или попали в мешок. Мужчины двинулись в обратном направлении, к изгороди. Протиснулись через кусты и исчезли из виду, но я была уверена, что они спустились по холму к дому Уитчеров.

Нужно пойти домой и позвонить в полицию. Эти двое — теперь я не была уверена, что это братья Кич, — совершили преступление. В Великобритании считается противозаконным ловить диких змей, а они набрали целый мешок. Я не имела ни малейшего представления, что они замышляют, но готова была держать пари, что змеям это не понравится. Я пошла назад, прислушиваясь к голосам по ту сторону изгороди. Примерно на полпути я вспугнула еще одну птицу и сама подскочила, когда та взметнулась в воздух прямо передо мной. Я добралась до конца поля и, пригнувшись, стала протискиваться через кусты. Просунув голову, я посмотрела вправо-влево.

Никого. Двое моих «друзей» исчезли вместе со своей добычей. Я пробралась через кусты, выпрямилась и быстрым шагом преодолела остаток пути. Уже завернув за угол, я услышала едва различимое шарканье, внезапно кто-то дернул меня за волосы назад, меня сзади обхватили чьи-то руки.

31

Аллан Кич крепко держал меня за талию и за горло, а его брат Натан шел прямо на меня. Не было времени на раздумья. Я размахнулась ногой и заехала ему в пах. Юноша пошатнулся, я почувствовала, что хватка Аллана ослабла. Тогда я ткнула локтем назад и почувствовала, что попала ему в мягкий живот — он не успел сгруппироваться. Потом я изо всей силы ударила его головой в подбородок. Он издал звук, похожий на хрюканье, и отпустил меня.

Я бросилась вперед. Теперь главным была скорость. Мне повезло — они не ожидали, что я окажу сопротивление, но, похоже, этим я их очень разозлила. Нельзя было допустить, чтобы они меня схватили. Я стремглав бросилась за угол и понеслась по Картерс-лейн. Вскоре я буду на окраине поселка, а там уже до домов, до помощи рукой подать.

За спиной слышался топот. Натан был молодым и высоким. И спортивным — парни в таком возрасте обычно занимаются спортом. Аллан был крупнее, крепче и лет на пятнадцать старше брата. Сильнее, но и медлительнее. Оторваться мне нужно именно от Натана.

Я каждый день совершаю пробежку по этому переулку, но на сей раз я взлетела по нему за несколько секунд. Нельзя было снижать скорость. Нужно было пересечь лужайку и повернуть на главную дорогу, ведущую к поселку, пробежать еще метров пятьсот и свернуть налево, на Бурн-лейн. А там до моего дома рукой подать.

И уж совсем я не планировала повстречать еще двух членов банды Натана, парня и девушку, сидевших на скамейке там, где главная дорога подходит к лужайке. Еще один парень медленно шел по переулку, ведущему к церкви и особняку. Аллан с Натаном стремительно приближались.

Остальные, казалось, не заметили меня. Ветер заглушал все звуки, и парочка была занята только друг другом. Второй парень пытался прикурить. Я рысцой пробежала через лужайку и оказалась у моста. Спустившись по ступенькам к воде, я нырнула под каменный свод — и тут же поняла, что совершила ошибку.

Я запаниковала. Если бы у меня было время подумать, я бы оставалась на открытом пространстве, кричала бы как резаная, как только кто-нибудь из них приблизился бы ко мне. Меня обязательно бы кто-нибудь услышал — дома ведь были недалеко отсюда. В любом случае, вряд ли они решились бы что-нибудь сделать со мной прямо посреди родного поселка. Не стоило их бояться, нужно было взять их на понт.

Вместо этого я сама сделала себя их жертвой. Теперь они меня догонят. Деваться мне некуда, а они вскоре догадаются, где я. Придут сюда, устроят мне ловушку под мостом. Я не могла этого допустить.

Давай, думай, думай! Единственный выход — затаиться на минуту-две, восстановить дыхание, дождаться подходящего момента, чтобы сделать рывок. Но когда я пряталась в тени под мостом, кое-что обнаружила. На противоположном берегу в своде моста виднелся вход в узкий туннель. Вход был круглый, обложенный кирпичом, метр с небольшим в диаметре, по нему бежал один из многочисленных ручейков. Разумеется, внутри было темно, стены покрыты тиной, по туннелю быстро текла вода, но впереди он пересекался с водопропускной трубой, по которой бежал ручей, идущий вдоль главной дороги. Длина туннеля — метров пятнадцать, может двадцать. Если я пойду по нему, смогу выбраться на поверхность слишком близко от того места, где сидит Кимберли с приятелем. Они, конечно, не ожидают, что я выскочу из-под земли, как чертик из табакерки. Туннель, каким бы непривлекательным он ни казался, давал мне преимущество. И у меня был с собой фонарик.

Я не раз переходила вброд реки и ручьи и привыкла к холодной воде, к водорослям, которые путались вокруг ног. Но обычно я одета более подходящим образом. Уже через три шага мои брюки промокли выше колен и прилипли к ногам. Я переходила реку, осторожно ступая по камням и прощупывая глубину.

У входа в туннель я зажгла фонарь, удостоверившись, что с моста невозможно увидеть его свет. Мне пришлось согнуться пополам, чтобы залезть в туннель; если бы я поскользнулась, беды было бы не миновать. Не очень хорошая идея.

Шаги над головой. Кто-то остановился на мосту.

— Куда, черт возьми, она делась? А вы, братва, куда смотрели?

— Сучка мимо нас не пробегала. Не фиг!

Хорошая это была идея или нет, но мне больше ничего не пришло в голову. Я пошла вперед, согнувшись, содрогаясь от холодной воды. С потолка свисали водоросли, касавшиеся моего лица, а я медленно, но упорно пробиралась по туннелю. По обеим сторонам шли узкие выступы, за которые я держалась руками. Они были мокрыми, скользкими, довольно омерзительными на ощупь, но благодаря им я сохраняла равновесие. Я наступила на что-то, под ногами захлюпало, я чуть не вскрикнула.