— Я хочу домой, — решительно заявила она. — Ты вчера был сама искренность, но я все равно уверена: ты привез меня сюда по каким-то своим причинам.

— Нет, Стиви. Ты злишься не поэтому. — Джадд поставил пустую чашку в мойку и подошел к ней. — И даже не потому, что я вчера перед тобой разделся.

Стиви откинулась назад, рискуя свалиться со стула.

— Естественно, именно поэтому.

— Тогда почему ты не взяла машину и не уехала в Даллас сама?

— Я хотела!

— Ну и?..

— Было уже поздно и… — Стиви судорожно перебирала в уме подходящие объяснения. На самом деле о такой возможности она даже не подумала. После того как она увидела Джадда голым, все ее мысли были только о том, как заставить себя убраться из комнаты и не совершить какую-нибудь глупость. Например, не присоединиться к нему в постели.

Она вернулась в свою спальню, легла в кровать и вытянулась под одеялом, стараясь лишний раз не шевелиться. Любое движение, даже трение о простыни, возбуждало ее еще больше, а это могло привести к необратимым последствиям.

Если уж Джадд был так невыносимо самодоволен, несмотря на то, что она сумела перед ним устоять, невозможно представить, как бы он вел себя в случае, если бы она провела с ним ночь. Стиви даже думать об этом не хотелось. Несносный тип.

Джадд продолжал вопросительно смотреть на нее, и Стиви ляпнула первую вещь, которая пришла ей в голову:

— Я побоялась, что в темноте заблужусь и не найду выезд на шоссе.

— Ага. — По выражению лица Джадда было видно: он понял, что она лжет. Он наклонился над Стиви. — Ты расстроилась потому, что прошлая ночь напомнила тебе о Стокгольме.

Глава 8

Если Джадд намеревался выбить почву у Стиви из-под ног, то ему это удалось вполне. Она несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыба, вытащенная из воды, не в силах произнести ни слова.

— Я думала, ты забыл, — наконец выдавила она.

— Не забыл.

— Ты же был пьян.

— Не настолько.

Стиви порывисто поднялась со стула. Кофейник в ее трясущихся руках мелко постукивал о чашку. Налив себе кофе, она немедленно уткнулась в чашку, чтобы собраться с мыслями и не видеть торжествующего блеска в глазах Джадда.

Он думает, что застал ее врасплох. Что ж, так и есть. Единственный способ сохранить лицо сейчас — это отвечать уверенно и нахально.

— Это случилось много лет назад, Макки. Господи, прошло уже лет десять или даже одиннадцать. И тогда не произошло ничего особенного.

— Вот как? — Джадд развалился на стуле, вытянув перед собой ноги и скрестив их. — Та вечеринка была одной из самых веселых, на которых мне довелось побывать.

— Ты ее испортил.

Он усмехнулся:

— В этом и состоит главное удовольствие. Причем надо выбирать самые лучшие вечеринки, иначе кайф не тот.

— Ты и твои дружки облапошили…

— Очаровали.

—…охрану и обманом проникли на прием. Вы расстроили…

— Развлекли.

—…всех гостей. Хозяева были в шоке.

— Они от души позабавились.

Стиви шумно вздохнула:

— Я вижу, наши воспоминания об этом событии расходятся.

— Ну, признай же. Мы тогда здорово оживили обстановку.

— Не стану отрицать. — Уголки губ Стиви дрогнули от улыбки. — Пока вы не появились, это было адски скучное и напыщенное мероприятие.

— А после того как улегся весь этот гам по поводу нашего явления, мой радар, как обычно, отыскал самую красивую девчонку на вечеринке. — Их взгляды встретились, как тогда, в танцевальной зале шведского дворца много лет назад. — То есть тебя.

— Спасибо. По-моему, я к тому же была моложе всех присутствующих.

— Я тоже был молод, — задумчиво сказал Джадд. Он весь ушел в прошлое. — Я даже не осознавал, насколько молод. Это было еще до того, как я поступил в «Трибьюн». Я работал в теленовостях, делал репортажи о спортивных событиях в Европе. Моя нога… — Он покачал головой, словно отгоняя грустные мысли. — Я чертовски весело проводил время, тусовался с известными спортсменами и знаменитостями, даже членами королевской семьи, ходил на все вечеринки, ел бесплатные деликатесы и имел сколько угодно бесплатной выпивки.

— И сколько угодно доступных женщин.

— У этой работы есть свои привлекательные стороны, правда? — Джадда, судя по всему, замечание Стиви нисколько не смутило.

— А я была такой наивной в то время… — протянула Стиви с улыбкой в голосе. — Я первый раз участвовала в серьезном турнире. Никто не предупредил меня, что нужно опасаться прожженных хищников из мира масс-медиа вроде тебя.

— Мне повезло.

— Ничего не было! — быстро и решительно заявила Стиви.

— Да? Мои воспоминания говорят о другом.

— Ну, хорошо. Мы танцевали. Ты еще довольно грубо вклинился между мной и моим партнером.

— После того, как ты послала мне томный призывный взгляд.

— Томный? Призывный? Господи, какая у тебя лживая память.

— И я не вклинился, я просто убрал того парня с дороги. Кроме того, в танце он напоминал гуся, хлопающего крыльями.

Стиви улыбнулась. Она прекрасно помнила «того парня». Джадд описал его идеально точно.

— Да, танцевать он, конечно, не умел.

Зато Джадд умел. О, еще как… Не обращая внимания на других танцующих, он привлек Стиви к себе и сжал ее в объятиях.

— Привет.

Это были его единственные слова. Больше он не сказал ничего. Но как он это произнес… Стиви показалось, что они находятся не в полном народу танцевальном зале, а где-то на далеком необитаемом острове, и вокруг нет никого и ничего. И стоит полная тишина. Хотя на самом деле люди кругом смеялись и кричали, и играла оглушительно громкая рок-музыка.

Он будто заворожил ее своей неотразимой улыбкой и тем, как уверенно он обнял ее за талию. В нем было все, чего не было в Стиви: опыт, дерзость, уверенность в себе, самонадеянность, раскованность. Он вовсю наслаждался жизнью, заводил новых друзей и веселился на полную катушку.

Стиви же в то время не думала практически ни о чем, кроме тенниса. Пресли Фостер был ее единственным другом и почти единственным собеседником. Говорили они исключительно о теннисе, о том, как высока конкуренция, о том, что должна сделать Стиви, чтобы пробиться наверх и начать получать большие деньги. Она привыкла во всем себя ограничивать и не мыслила жизни без строжайшего спортивного режима. Такие вечеринки, как в тот день, были для Стиви огромной редкостью — обычно в это время она давно была в постели.

Красавец журналист был обворожителен… и опасен. Они танцевали так близко друг к другу, что Стиви чувствовала его дыхание на своей щеке. Он безукоризненно владел своим гибким, поджарым телом, бесстыдно прижимал ее к себе и смотрел так, что у нее подгибались колени. Дисциплинированная, думающая лишь о спорте Стиви Корбетт вдруг почувствовала себя восхитительно безрассудной.

— А после танцев ты отправилась со мной наверх.

— Тебе это приснилось, Макки. — Стиви хотела произнести эти слова как можно более уверенно и насмешливо, но голос ее прозвучал сипло и взволнованно. — Я пошла в сад, а ты потащился за мной.

— Ты убежала.

— Мне просто нужно было подышать свежим воздухом!

— Ты испугалась!

Да, она испугалась. Испугалась того, какие чувства вызвал в ней этот едва знакомый человек. Испугалась того, как реагирует на него ее тело. Испугалась этого взрыва чувств. И еще ее здорово напугал тот факт, что впервые за долгое время теннис как будто отступил на задний план.

— Видимо, сейчас ты не по-джентльменски напомнишь мне, что поцеловал меня.

Но этим Джадда было не смутить.

— Ты меня сама поцеловала.

Стиви чуть откашлялась и попыталась сделать небрежный жест рукой.

— Это было… приятно.

— Не то слово. Это было чертовски приятно. Жарко, нежно, чувственно. Влажно.

— Хорошо, — не выдержала Стиви. — Мы поцеловались.

— Мы долго целовались.

— Да, мы долго целовались.

— И я засунул руку тебе под платье. И дотронулся до тебя.