— Бонни! Поэма о Бонни и Клайде! — воскликнул он.

— Баллада, — поправила она.

— Ну баллада. Ты здорово рассказала про нас. Просто потрясающе. Ты — самое настоящее чудо. Чудо из чудес.

Он притянул ее к себе, и их губы соприкоснулись. Но до этого Клайд успел испустить еще один торжествующий вопль. Не переставая смеяться, они поцеловались. Тела их напряглись, губы встретились, смех сменился стоном.

Они еле-еле добрались до своей комнаты. Их снедали желание, нетерпение.

Именно в это время Ивен Мосс был в Аркадии. Он сидел за мраморным столиком в кафе-мороженом, спиной к улице. Он не поднял головы, когда к столику подошел высокий человек в хаки, и сел на плетеный стул напротив.

— Ивен Мосс? — мягко спросил Фрэнк Хамер.

— Да, сэр.

— Я хочу рассказать вам о моем плане, — сказал Хамер ровным, но не терпящим возражений тоном. — И вы сделаете все именно так, как я скажу.

— С ними мой сын, Кларенс К. У. Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось.

— Мы об этом с вами уже договорились. Мне нужны те двое. А с сыном разбирайтесь сами.

— Тогда я готов, — кивнул головой Ивен.

— Хорошо. Вот что вы должны сделать. — Хамер придвинулся ближе и начал говорить тихим сосредоточенным голосом, и на лице его было выражение непреклонной решимости.

Вечером, после ужина, все собрались в гостиной, прислушиваясь к вечерним звукам фермы.

— Клайд! — позвала Бонни.

— Да?

— Давай завтра съездим в город. Я хочу кое-что купить. Что-нибудь милое и симпатичное. А то, извините меня, мистер Мосс, в доме вашем просто не на что посмотреть, ничто не радует глаз.

— Наверное, так оно и есть, мисс Бонни, — смиренно отвечал тот, пряча глаза. — В доме и правда не помешала бы женская рука.

— Погоди, солнышко, — сказал Клайд. — В Мексике ты накупишь всего, что душе угодно, когда в кармане у тебя будет двадцать пять тысяч.

— Я, пожалуй, пойду спать, — сказала Бонни, вставая из-за стола. — Спокойной ночи.

Клайд тоже встал и пошел за ней.

К. У. поднялся со стула, потянулся и, зевая, пробормотал:

— Пойду-ка я на боковую. Я тоже устал.

— Погоди, — сказал Ивен, задумчиво глядя на сына. — Останься и немного поговори со своим старым папочкой.

— Я хочу спать, папа.

Ивен поглядел на лестницу и крикнул вслед Бонни и Клайду:

— Если нетрудно, купите завтра мне лампочек! Ватт на шестьдесят. А то на этой неделе у меня три штуки перегорели.

— О чем разговор, мистер Мосс, — отозвался Клайд и, войдя в комнату вслед за Бонни, закрыл за собой дверь.

Ивен обернулся к сыну, и на лице его появилось сердитое выражение.

— Они, конечно, думают и тебя с собой взять? — злобно спросил он К. У.

— Ну да, — подтвердил К. У. — Они всегда берут меня с собой. А ты что, против?

Тяжелая рука Ивена взметнулась, и он отвесил сыну звонкую пощечину.

— Нет, я не против. Ты обязательно поедешь с ними завтра в город. Только когда они соберутся обратно, не вздумай сесть с ними в машину, понял?

— Почему, пап?

Ивен еще раз ударил его по щеке. К. У. схватился за горящую щеку.

— Что ты у меня за болван! Ты меня понял? — повторил отец.

— Понял. А что там будет?

— Ты не поедешь обратно с ними из города. Заруби это у себя на носу. Ты будешь искать эти лампочки до самого последнего момента, а потом исчезнешь, ясно?

— Да, но…

Ивен в третий раз отвесил ему пощечину:

— И никаких «но»! Заруби у себя на носу. Тебя не должно быть в их машине на обратном пути.

— Но почему, пап?

— Потому что так тебе будет лучше, — Ивен доверительно понизил голос. — И ничего им не говори, понял?

— Хорошо, пап.

Ни Бонни, ни Клайд в эту ночь не могли заснуть. Они оба лежали в большой двуспальной кровати, не касаясь друг друга, и смотрели в темноту.

Неловкое молчание первым нарушил Клайд.

— Бонни?

— А?

— Ты спишь?

— Нет.

Он с шумом втянул воздух, потом спросил:

— Бонни, ты не выйдешь за меня замуж?

Она поглядела в его сторону, с трудом различая в потемках контуры его лица.

— Ты вовсе не обязан делать мне это предложение, — тихо сказала она.

— Я знаю, — сказал он и, хмыкнув, добавил: — Но я тебя спрашиваю: ты выйдешь за меня замуж?

Она поглядела на невидимый потолок и постаралась внести в интонации официальность, которая должна была по идее скрыть ее истинные чувства:

— Но как же я могу это сделать, Клайд? Ты же сам прекрасно знаешь: это невозможно. Нам надо пойти к мировому судье, а он представитель закона. Мы не сможем оформить свидетельство о браке.

Клайд повернулся в ее сторону и, тихо фыркнув, сказал:

— Эй, а ты так говоришь, будто сама об этом не раз думала, а?

— Нет, — ответила Бонни, стараясь не дать волю нахлынувшим чувствам. — Что ты! Я вовсе не думала. Я не думала об этом десять раз на дню. Я не думала об этом с той самой минуты, как впервые тебя увидела.

Голос ее задрожал, и глаза наполнились слезами. Она уткнулась лицом в грудь Клайда, подтянув колени, сотрясаясь от рыданий.

Клайд не знал, что делать, что говорить.

— Бонни, ты плачешь? Зачем? Зря! Не надо!

Бонни пыталась взять себя в руки, и наконец рыдания прекратились — лишь изредка она всхлипывала.

— Клайд, зачем ты хочешь на мне жениться? — вдруг спросила она, на что он тотчас же ответил, пытаясь обратить все в шутку:

— Чтобы сделать из тебя честную женщину.

Она поняла его без слов. Она снова погрузилась в прошлое, прежде чем унестись на крыльях мечтаний в будущее.

— Клайд, — подала голос Бонни, — что бы ты сделал, если бы случилось чудо, и мы могли завтра выйти из этого дома и начать все сначала, что бы ты сделал, если бы за нами никто не гнался, никто не вспоминал наше прошлое?..

Вопрос был интересный, и Клайд задумался. Слишком много было вариантов.

— Ну что ж, — наконец сказал он. — Теперь я стал бы действовать иначе. Я бы не стал жить в том штате, где работаю. Мы бы поселились где-нибудь в спокойном местечке и жили там тихо-мирно, а когда нам надо было бы взять банк, мы ехали бы в другой штат, и… — он осекся.

Наступило опять молчание. Но у него теперь появился совсем иной смысл, и Клайд быстро понял, что сморозил чудовищную глупость, что его ответ стал полной противоположностью тому, что Бонни надеялась от него услышать.

— Бонни, эй, Бонни! — обеспокоено окликнул он ее, а потом виновато добавил: — Ты меня слышишь?

Но Бонни не ответила.

У нее не было слов.

17

Утро в Аркадии было временем затишья. На улицах почти не было машин, а в магазинах — покупателей. Поэтому Бонни и Клайд быстро сделали все необходимые покупки. Они вернулись к машине и положили пакеты и свертки на заднее сиденье.

— Что случилось с К. У.? — спросил, оглядываясь, Клайд.

— Он задержался в хозяйственном магазине, — сказала Бонни. — Наверное, покупает лампочки для отца.

Клайд хмыкнул и сел за руль. Бонни устроилась рядом с ним.

— Господи, ногам как жарко! — пожаловался Клайд, и сняв туфли, стал массировать пальцы.

— Ты поведешь машину босиком? — хихикнула Бонни.

— А почему бы нет?

Клайд потянулся за темными очками и стал надевать их роскошно томным жестом, но в этот момент одно стекло вдруг выпало из оправы и полетело на пол.

— Черт! — буркнул Клайд, подбирая его и кладя в карман рубашки. Он поправил на носу очки с одним стеклом и, скорчив гримасу, поглядел на Бонни.

— Так в них и поедешь? — рассмеялась она.

— Ну да. Я поведу машину, зажмурив один глаз.

Бонни обернулась назад, порылась в сумке и извлекла оттуда фарфоровую пастушку.

— Красивая штучка, — сказала Бонни. — Даже ноготки видны.

— Очень даже неплохо, — согласился Клайд.

Он включил радио, покрутил ручку настройки. Хор исполнял «Церквушка в долине». Клайд слушал, отбивая такт рукой на рулевом колесе.