— Если сейчас сюда войдет моя мать, — как можно более отчетливо произнесла Марианна, — у нее будет сердечный приступ.

Фредерик был так близко, что она ясно видела темно-серые крапинки в его глазах и тоненькие линии морщинок. Марианна знала, что надо быть очень осторожной, иначе близость этого мужчины затуманит ее мозг, как фимиам, и тогда… тогда что? Одна только мысль об этом заставила запылать ее лоно.

— Тогда нам придется сказать ей, что я намерен стать ее зятем. И кроме того, она благополучно устроилась на кухне, присматривает за обедом, — прошептал Фред.

— У нее было достаточно времени, чтобы приготовить овощи и накрыть на стол, — заявила Марианна.

Где-то внутри нее уже вспыхнул предательский огонь, готовый в любой момент вырваться наружу. Успокойся, резко одернула она себя, представь, что его ладонь не находится лишь в нескольких дюймах от твоей груди, что его губы не так близко к твоим, что все в порядке.

Но Фред словно не слышал ее слов.

— Когда ты вышла за него замуж, — тихо сказал он, — я сходил с ума от одной только мысли, что ты будешь заниматься с ним любовью. — Его рука накрыла грудь Марианны, и она услышала тихий стон, невольно вырвавшийся из его груди.

Марианна задыхалась, она с ужасом сознавала, что если она сейчас закроет глаза, то окончательно потеряет контроль над собой. Она тщетно напоминала себе, что этот человек ничего к ней не чувствует, кроме ненависти. Все ее тело пылало от страстного желания ответить на его ласки, но она отчаянно этому сопротивлялась. Это вино во всем виновато! Фред был прав: ей не следовало столько пить.

— Пусти меня, — произнесла Марианна как можно более ровным тоном. — Я не хочу говорить ни о нем, ни о моем замужестве. Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне.

— Неужели? — прошептал Фредерик. — Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.

— Нет! — Марианна дернулась, но безрезультатно. Ее руки и ноги словно налились свинцом. Ей хотелось вскочить, убежать, но тело отказывалось повиноваться.

Фредерик взглянул на нее, и его пальцы стали играть с ее грудью. Марианне хотелось пронзительно закричать и от отчаяния, и от желания. Она попыталась взять себя в руки.

— Перестань. Я не хочу, чтобы ты это делал, Фред. Наше время давно прошло, — еле слышно произнесла она.

— Не лги. Тебе это нравится. — Он поднял свитер Марианны, обнажая ее грудь, и захватил губами затвердевший сосок. Она вздрогнула всем телом. Мы враги… враги, думала она, но никакие доводы не помогали.

Марианна сжала обеими руками его голову, содрогаясь под действием эротических импульсов, пронзающих все ее существо, эхом отдающихся в каждой клеточке тела.

— Расскажи мне, — хрипло пробормотал Фред, — расскажи о нем. Мне нужно это знать. Стив умер, и прошлое не может больше преследовать тебя.

— Мне нечего рассказывать. — Марианна отстранилась, подавленная тем, что произошло. Все снова встало на свои места. Фред откинулся в кресле, сердито махнув рукой.

— Черт бы тебя побрал, Марианна! — вырвалось у него.

Она соскочила с его колен и сделала два шага назад. Ноги у нее подкашивались.

— А обо мне ты подумал, Фредерик? Почему ты считаешь, что я когда-нибудь расскажу тебе о последних четырех годах моей жизни? — Марианна горько рассмеялась, ненавидя этого человека, пробудившего в ней желание. И ненавидя свое тело, предательски поддавшееся ему.

— Оставь свои проклятые секретики при себе! — резко сказал Фред, вставая.

Марианна отступила еще на два шага. Похоже, он хотел сказать что-то еще — глаза его потемнели от гнева, он еле сдерживался. Но тут послышались шаги миссис Лойтер. Фредерик и Марианна почти автоматически отвернулись друг от друга. Как только мать появилась в дверях, Марианна натянуто улыбнулась, стараясь не обращать внимания на Фреда.

Она была настолько душевно измучена, что чувствовала себя больной. У нее снова закружилась голова. Как будто она страдала от какой-то ужасной тропической лихорадки, просочившейся в каждую клеточку тела, отнимающей способность связно мыслить и действовать.

— Все готово, — весело сказала миссис Лойтер.

Она взяла Фредерика под руку и попросила рассказать еще об Америке, о том, что он там делал. Марианна метнула в гостя быстрый взгляд из-под ресниц. Ей хотелось знать, так же взволнованно трепещет его тело, как ее собственное, или вся его страсть исчезла в ту минуту, когда она оттолкнула его.

Фред сказал, что хочет ее, и это действительно было так, но его ненависть была гораздо сильнее его желания. Женившись на ней, он мог удовлетворить и то и другое.

Но глядя сейчас на Фредерика, никто и не догадался бы, что у него на уме есть еще кое-что, кроме времяпрепровождения в приятной компании и ни к чему не обязывающей беседы.

Этот человек в первую очередь уникальный актер, думала Марианна. Даже подростком он всегда умел скрывать самые глубокие чувства, и похоже, с годами эта способность была отточена до совершенства.

Миссис Лойтер накрыла стол на кухне и извинилась перед гостем за такую неофициальность, заранее зная, что он только рассмеется и одобрительно хмыкнет. Так оно и произошло.

Мать Марианны принесла из винного погреба бутылку вина. Гость быстро и ловко открыл ее.

— Марианна почти не пьет, ведь так, дорогая? Сегодня я первый раз вижу, что она выпила больше бокала, — доверительно заговорила миссис Лойтер, пока Фред разливал вино.

— Я бы предпочла сегодня больше не пить, — осторожно согласилась Марианна, теребя в руке нож.

Фредерик пристально смотрел на нее. Его глаза так и сверлили Марианну. Он-то хорошо знал, что она не злоупотребляла вином, но, с другой стороны, не отказывалась выпить бокал. Марианна не забыла, сколько раз они открывали бутылочку вина и, откидываясь на подушки, болтали обо всем и ни о чем. И она была абсолютно уверена, что Фред тоже помнит об этом. Похоже, он помнил все.

— Стив… — начала было миссис Лойтер, но Марианна резко оборвала ее:

— Мама!

Разумеется, Фред всегда знал, что ее замужество было не таким уж удачным, но Марианне не хотелось раскрывать перед ним всю глубину этой неудачи. Она не смогла бы вынести его жалости, как, впрочем, и его презрения.

— Он любил пропустить стаканчик… — поддержал мать Фредерик, накладывая себе изрядную порцию цыпленка.

— И не один стаканчик, — отозвалась миссис Лойтер, скользнув взглядом в сторону дочери.

— Овощи, — громко объявила Марианна, — с нашего огорода.

Она не хотела, чтобы мать начинала разговор о Стивене и его пристрастии к выпивке. Марианна хорошо знала, как ее родители были напуганы и обеспокоены его привычками, которые с годами неуклонно усугублялись. Сначала они пытались говорить об этом с ней и со Стивом, потом только с Марианной. Но когда речь заходила о проблемах, связанных с выпивкой, ее муж отмахивался или огрызался, Марианна отшучивалась, и в конце концов родители перестали говорить на эту тему. Ей пришлось научиться не обращать внимания на их тревожные взгляды, когда она и Стивен собирались в гости. Родителям, как, впрочем, и Марианне, все это очень не нравилось. Но они вежливо обходили молчанием этот вопрос. Только их беспокойные взгляды выдавали истинные чувства.

И теперь мать, без сомнения, решила, что Фредерик как старый друг имеет право влезать в их семейные дела, сердито думала Марианна.

— Мама, — твердо продолжала она, — все еще занимается своим огородом в конце сада. У нас есть все виды трав, зеленые бобы, картофель. А летом — изумительная клубника.

— В самом деле… — Миссис Лойтер смотрела на Фредерика, и ее лицо приняло задумчивое выражение. — Дорогая, пойми меня правильно. Это только между нами. Мы с Эмери всегда надеялись, что… — Она запнулась. Марианна во все глаза смотрела на мать, холодея от ужаса при одном только подозрении о том, что та сейчас скажет. — Мы всегда думали, что вы… вы, может быть… кто знает? Глупо, правда? — миссис Лойтер улыбнулась.

Фредерик взглянул на Марианну. Он тоже улыбался — улыбкой победителя.