—

И не думай об этом, Джес. Я не хочу, чтобы меня называли могильной воровкой. — Кара резко свернула направо, на длинную дорогу, которая понемногу лентой завивалась вверх. Перед девушками вдруг во всей красоте открылся вид на искрящиеся огни домов, лежавших внизу. — Ух ты, как же тут, наверху, красиво.

Джессика глянула из окна на это зрелище, которое никогда не могло ей надоесть.

—

До этого дома надо подниматься еще с километр. Их подъездная дорожка будет сразу после дома Брюса.

—

Я знаю, — сказала Кара, слегка нажимая ногой на тормоз.

—

Эй, может, ты поторопишься?

Кара между тем сбросила скорость до двадцати километров в час. На темной дороге было полно изгибов, а по краю ее, словно часовые, стояли массивные пихты Дугласа, как бы охранявшие недоступность приютившихся за ними домов. Рисковать Кара не любила.

—

Слушай, если ты беспокоишься, что кто-то раньше нас поспеет к Морроу, то, думаю, ты можешь расслабиться. Как видишь, мы пока что единственные на дороге, — Кара медленно проехала мимо оправленных в каменные колонны железных ворот имения Пэтмена. — Еще немного — и мы познакомимся с Николасом и Региной.

—

Интересно, что за девушка эта Регина Морроу, — сказала Джессика. — Надеюсь, она — человек компанейский.

—

Ну, вряд ли она стала бы устраивать прием, если бы была отшельницей.

—

Да это-то понятно. Я вот думаю, что было бы неплохо, если бы я это знакомство начала с нее. И тогда дела бы пошли полегче, когда я буду бывать на людях с Николасом. Может быть, мы и вместе будем выходить в свет: я с Николасом и она с кем-нибудь.

—

Ох, Джес... Не делишь ли ты шкуру неубитого медведя? Ведь пока он тебя никуда и не приглашал.

Джессика расплылась в этакой всезнающей улыбке:

—

Ничего, еще пригласит.

Кара не стала возражать. Она знала, что Джессика — это нечто вроде Королевской конной полиции Канады: всегда изловит того, на кого охотится.

Спустя несколько минут Кара повернула налево, на дорожку, ведущую к имению Морроу. Проехав в большие открытые железные ворота, очень похожие на пэтменовские, оставшиеся пятьсот метров Кара ехала по узкой и извилистой битумной подъездной дорожке, окаймленной с обеих сторон высокой живой изгородью из кустарника.

Эти кусты перекрывали вид на дом, пока Кара не сделала последний поворот. И тогда кустарник сменился круговой подъездной дорожкой, окруженной садом. Перед ним стоял роскошный современный дом.

Кара еще сбросила скорость, и девушки в полной мере насладились этим зрелищем. Несколько больших, укрепленных на земле прожекторов омывали янтарным светом трехэтажное здание. Окрашенный в медовый цвет особняк был огромен до невероятности, а от центрального здания еще и отходили два гигантских крыла. Центральный вход был украшен тремя массивными мраморными колоннами. Сорняки, которые со всех сторон грозили захлестнуть бесконечное на вид простран­ство изумрудно-зеленой лужайки, на ней самой были тщательно выполоты. Главный вход обрамляли сдвоенные ряды аккуратно подстриженных кипарисов, высаженных в огромные латунные урны. В центре круглой подъездной дорожки красовались три фонтана из белоснежного мрамора, извергавшие в свежий вечерний воздух туманную пелену воды.

Кара, казалось, была охвачена благоговейным трепетом.

—

Джес, ты когда-нибудь видела что-либо подобное?

Обычно невозмутимая Джессика, похоже, была потрясена ничуть не меньше.

—

Бог мой, что же мне предстоит сделать-то, чтобы жить в подобном месте?

—

Да еще и полностью загрузить вот этот домик!

Подкатив поближе, Кара показала Джессике на рассчитанный на пять автомобилей гараж, примыкающий к дальнему концу дома. Перед ним, на подъездной дорожке, был припаркован лоснящийся красный «Феррари-308/СТ», выделявшийся на фоне вечернего неба, подобно шаровой молнии.

—

Блеск, — согласилась Джессика, про себя подумав: «Итак, Николас живет в мире избранных». Что ж, его притягательность для нее росла буквально с каждой секундой. — Ах, как бы я хотела посмотреть на их состязание один на один: Николаса и Брюса на его «порше».

—     Еще бы ты не хотела! — хихикнула Кара. Их разговор был резко оборван мужчиной в форменной одежде, открывшим дверцу машины Кары.

—

Хм, у них тут и слуги, — сказала Кара, выставляя в знак одобрения большой палец.

Да уж, вечерок обещал быть первоклассным во всех отношениях. Джессика просто дождаться не могла, когда же они наконец попадут в дом. Она быстро взбежала по широким каменным ступеням, ведущим к парадной двери. Она собиралась позвонить в звонок, но тут дверь из красного дерева с замысловатым рисунком отворилась сама. И оттуда навстречу двум девушкам вышла потрясающая парочка, как предположила Джессика, примерно в возрасте ее родителей.

—

Ох, извините, — произнес мистер Морроу. — Я и не знал, что здесь есть кто-то. А мы вот как раз собрались уходить.

Джессику мгновенно пронзила привлекательность ярко голубых глаз мужчины. Они были основной чертой его загорелого моложавого лица, лица, прямо-таки излучавшего атмосферу успеха.

—

Мы не хотели бы задерживать вас, — сказала Джессика, невольно вытягиваясь в струнку.

—

Да не беспокойтесь, — ответил мужчина с улыбкой. — Я всегда рад познакомиться с друзьями Регины. Вы прибыли первыми.

Джессика глубоко вздохнула с облегчением.

—

А я, между прочим, отец Регины, Курт Морроу. Это моя жена, Скай.

Высокая темноглазая женщина молча стояла рядом с ним, ее тело во весь рост было укутано, словно коконом, шубой из черного соболя.

—

Я знаю, мистер Морроу, — сказала Джессика, про себя думая, насколько применима к семейству Морроу поговорка: «Яблоко от яблоньки недалеко падает». Она вспомнила, как ее отец говорил, что Курт Морроу когда-то был профессиональным футболистом и что время-де мало повлияло на его привлекательное атлетическое телосложение. — Вы в точности такой, каким вас описывал мой отец. А я — Джессика Уэйкфилд, это моя подруга, Кара Уокер.

—

Ах, так вы Джессика, — одобрительно кивнул мистер Морроу. — А мне ваш отец рассказал все о вас и вашей сестре. Извините, что я не смогу остаться поболтать, но мы уже опаздываем на прием. Проходите, пожалуйста, и чувствуйте себя как дома.

—

Регина с Николасом еще наверху, но с минуты на минуту они должны спуститься, — со сдержанной улыбкой добавила миссис Морроу, когда они с мужем двинулись вниз но ступеням.

И Джессика с Карой оказались в гордом одиночестве в центральном вестибюле, на отполированном до блеска мраморном полу которого отражались яркие огни замысловатого вида хрустальной люстры у них над головами.

—

Бог мой, Джес, — сказала Кара, разинув рот от изумления, — да в эту комнату можно вместить весь мой дом.

—

Могу я принять ваши пальто, девушки?

Резко развернувшись, Джессика оказалась лицом к лицу с невысоким пожилым мужчиной в ливрее дворецкого.

—

Прием будет там,— объявил он отрывистым голосом с легким британским акцентом. — Прошу вас пройти со мной.

Мужчина выглядел так, словно он едва мог стоять, и тем не менее он провел девушек через столовую, библиотеку, бильярдную и комнату, которую он мимоходом назвал гостиной. И только после этого они наконец добрались до кабинета.

—

Я здесь всего неделю, — с коротким смешком сказал мужчина, — и до сих пор путаюсь.

Привычные названия комнат выглядели здесь в высшей степени неподходящими. Этот кабинет и по размеру, и по облику больше походил на основное помещение в каком-нибудь сверхпривилегированном частном клубе. В одной стене был камин, сложенный из грубых камней, ярко горевшие в нем поленья бросали теплые отблески по всей комнате. Деревянный пол был покрыт старинными восточными коврами, а на стенах, обшитых панелями из орехового дерева, висело несколько картин эпохи Ренессанса. И все-таки эта комната была чем угодно, но только не неприступной. Вдоль двух степ стояло несколько туго набитых бархатных кушеток, а у остальных стен приютились стереопроигрыватель, телевизор, бар, целый комплекс из четырех видеоигр. А стеклянная дверь в одном конце кабинета выводила прямиком во внутренний бассейн, перекрытый прозрачной застекленной крышей.