– Но то, что они напечатали, всего лишь домыслы, – успокаивал ее Джон. – Они никогда не смогут доказать, что ребенок действительно от него. Они просто предполагают.

Сьюзи замерла, глаза у нее расширились, голова закружилась.

– Точно, – сказала она. – Я могу сказать, что ребенок не от него, что, когда начала встречаться с Гилом, я уже была беременна.

– Они так просто не оставят тебя в покое, – предупредил Джон. – Они потребуют, чтобы ты назвала имя отца.

Сьюзи помолчала, потом пристально посмотрела на Джона. Он поднял руки вверх и сделал шаг назад.

– Нет уж, уволь. Нет-нет. Даже не проси. Если хочешь, чтобы мы остались друзьями, даже не проси.

– Джон, пожалуйста, – умоляла Сьюзи. – Нам не нужно будет оформлять отношения или жить вместе. Ты не будешь нести никакой ответственности за ребенка. Тебе только надо будет сказать, что он от тебя.

– Но это не так!

– Я знаю, что это не так. Тогда скажи мне, есть ли еще какой-нибудь выход из этого положения?

– Да, есть, – твердо сказал Джон. – Ты должна рассказать Гилу о ребенке. В это положение ты попала благодаря ему. Я здесь ни при чем.

Спустя два часа Гил смотрел на тот же заголовок в газете, не в силах поверить тому, что он видит. Неужели Сьюзи беременна? Чей это ребенок? Скорее всего, его. Он покачал головой и бросил газету на журнальный столик.

– Но этого не может быть, – сказал он Дэйву. – Она принимает противозачаточное. Она сама сказала мне об этом. Это просто грязная, безосновательная ложь.

– Может быть, да. Может быть, нет.

– Ну конечно же, это ложь, – гневно выкрикнул Гил. – Она сказала бы мне, если бы была беременна.

Дэйв вопросительно повел бровью. Гил откинулся на спинку стула.

– Хорошо, – сказал Гил, соглашаясь. – Предположим, что она не сказала мне. Но я все-таки до сих пор не верю, что она беременна. Я специально спросил ее, нужно ли мне предохраняться. Она ответила: «Нет». Она сказала мне, что принимает таблетки.

В заднюю дверь постучали.

– Открыто, – раздраженно ответил Гил.

Вошел его пресс-секретарь.

– Доброе утро, Гил. Здравствуй, Дэйв.

Поздоровавшись, пресс-секретарь налил себе кофе и сел за стол.

– Что тебе удалось выяснить? – спросил Гил.

– Не много, – с сожалением ответил пресс-секретарь. – Никто не хочет открывать свои источники. По тем сведениям, которые мне удалось добыть, публикация основана на домашнем тесте для определения беременности, который нашли в мусорном контейнере рядом с домом Сьюзи.

Гил взглянул на Дэйва. Он вспомнил то утро, когда позвонила миссис Уодли и сообщила, что кто-то рыщет вокруг дома Сьюзи.

– Это законно? – обратился Гил к своему пресс-секретарю. – Можно ли публиковать в прессе истории, основанные на тех сведениях, которые кто-то обнаружил в чужой помойке?

Пресс-секретарь тревожно посмотрел на Дэйва, потом уткнулся в свой кофе.

– Я не знаю такого закона, который запрещал бы это. Если помойка находится на улице, в ней может копаться кто угодно. Это будет вполне законно.

– Но это просто чушь какая-то!

– Чушь или не чушь, – перебил его Дэйв, – так поступают всегда. Вот почему в наше время люди предпочитают иметь у себя дома машинки для переработки использованной бумаги.

Гил с трудом сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Он пытался найти во всем этом хоть какой-то смысл. Но тщетно.

– Так что же мне делать? – обхватив голову руками, спросил Гил.

– Я думаю, самое умное будет найти Сьюзи и поговорить с ней, – тихо предложил Дэйв. – Вы должны точно знать, беременна она или нет, а потом решать, что с этим делать.

Гил вскинул голову.

– Если она беременна, – стиснув зубы, сказал он, – нечего и решать. Я женюсь на ней.

Дэйв молча посмотрел на пресс-секретаря. Тот тоже не проронил ни слова.

В жизни Гила было немало тяжелых дней, но ни один из них не шел ни в какое сравнение с этим ужасным днем. Все телефоны и в офисе, и в резиденции звонили беспрестанно. Репортеры требовали от Гила комментариев по поводу предполагаемой беременности Сьюзи. Устав от их бестактных вопросов, Гил скрылся на ранчо. Он попросил секретаршу говорить журналистам, что он уехал и недоступен для связи.

Приехав на ранчо, Гил первым делом убедился в том, что закрыл за собой ворота. Он не хотел дважды повторять одну и ту же ошибку и оставлять чрезмерно прытким журналистам возможность вторгаться в его владения. Сейчас ему необходимо побыть наедине с самим собой, подумать, осмыслить то, что происходит вокруг него. Он должен принять решение.

После обеда Гил оседлал лошадь и, размышляя о том, что скоро станет отцом, прогуливался верхом до самых сумерек. Много раз он прокручивал в голове возможные варианты решения этой проблемы. Он был не прочь стать отцом. Он всегда хотел иметь детей. Но он думал, что сначала все-таки нужно жениться.

Гил вернулся на ранчо, когда стемнело, вздохнув, опустился в мягкое кресло в своей маленькой спальне и вновь подумал о жене. Он давно хотел жениться. Когда Гил встретил Сьюзи, он понял: вот она, женщина его мечты. Однако Сьюзи не была похожа на женщину, о которой он грезил. Он всегда думал, что женится на ком-то вроде своей матери. Мама Гила была мягкой и непритязательной женщиной, так же, как и он, любила ранчо и разделяла взгляды сына на мир.

Гил рассмеялся, покачал головой и вздохнул. Вряд ли кто-то мог назвать Сьюзи мягкой и непритязательной. Скорее она была прямой, дерзкой и такой яркой, что без солнцезащитных очков на нее невозможно было смотреть.

«Тогда почему же тебе ее так не хватает? – спрашивал он себя. – Она ведь совсем не похожа на женщину твоей мечты. Может быть, это как раз потому, что она ее противоположность?» Гил улыбнулся. В его памяти всплыли подробности их встреч. Ему нравилось, как Сьюзи отстаивала свое мнение, когда они спорили, как она держалась, ее сумасшедшие прически и еще более сумасшедшие наряды. Он любил ее улыбку, ее смех. Ему нравилось, как она ходила, как разговаривала, как уютно сворачивалась рядом, когда они спали. Черт возьми! Да в ней нет ни одного изъяна! По крайней мере Гил не мог его найти.

В эту минуту Гил вдруг понял, что не может позволить ей уйти. Он будет бороться за нее. Он не может вот так просто сидеть в кресле и наблюдать за тем, как она уходит из его жизни. Он хочет, чтобы она всегда была с ним. Рядом с ним. Всегда. Он хочет, чтобы у них были дети. Он хочет, чтобы родился ребенок, которого она сейчас носит и которого скрывает от него.

Подумав об этом, Гил сощурил глаза. Недостающие части головоломки наконец-то встали на свои места. Ситуация прояснилась. Он не знает, каким образом она забеременела, но абсолютно точно знает, почему она не сказала ему, что ждет ребенка. Гил понял, почему Сьюзи скрывается от него. Она пытается защитить его, спасти его карьеру и репутацию так же, как она хотела оградить его от своего проклятого прошлого, отказываясь встречаться с ним.

Женщина, которая способна пожертвовать стольким, чтобы защитить репутацию мужчины, делает это только по одной причине. Она делает это из любви к нему.

Гил закрыл глаза и впервые за этот день расслабился. Он принял решение. Завтра он снова начнет искать ее. А когда найдет – сразу же сделает ей предложение.

– Эй! Губернатор!

Гил остановился на ступеньках, ведущих в здание законодательного собрания штата Техас. Повернувшись, он увидел молодого репортера и оператора с видеокамерой, нацеленной прямо ему в лицо.

– Да?

Репортер сунул под нос Гилу микрофон.

– Правда ли, что вы скоро станете отцом?

– Я бы не хотел говорить об этом сейчас.

Гил повернулся и продолжил подниматься по лестнице.

– Я слышал, что она сбежала от вас, – бросил ему вслед репортер. – Не могли бы вы это прокомментировать?

Эта колкость задела Гила. Он медленно повернулся.

– Да. Она действительно пропала, и я с удовольствием прокомментирую это. Я не уверен, что она скрылась от меня, – сказал Гил, приближаясь к репортеру. – Я думаю, она скрылась от вас и вам подобных. Она не хотела, чтобы ее жизнь протекала на первых полосах газет и на экранах телевизоров. Она не имеет никакого отношения к средствам массовой информации. – Гил подошел ближе к репортеру. Его глаза сузились. – Как тебя зовут? – спросил он парня.