Свидание в городе… Разумеется, с женщиной! Естественно, с женщиной, ради нее он и нарядился! Хилари почувствовала себя опозоренной. Только сумасшедшей могло прийти в голову, что Генри Трент заинтересуется собственной гувернанткой! Боже, ну почему Ты не вразумил бедную Хилари, прежде чем я ввязалась в бой с этим человеком? Почему не остудил мой пыл, когда Генри хотел по-дружески поцеловать меня в носик? Разве не ясно, что в объятия Генри Трента готовы броситься десятки — нет, тысячи — прекрасных, свободных, юных женщин, не обремененных тягостным прошлым и разводом с неверным мужем? И Бог им в помощь! Не мне их осуждать!

Хилари вдруг почувствовала себя древней старухой, остатки духа покинули ее.

— Не желаете ли еще коктейль? — проникновенно спросил Генри.

— С удовольствием!

Она как можно непринужденнее улыбнулась, из последних сил превозмогая унижение и стыд. Это послужит мне прекрасным уроком на будущее, подумала Хилари, чувствуя, как обдает ее изнутри жаром. Если я и впредь буду столь же безрассудна, то со временем превращусь в одинокую затравленную согбенную старушку. Вот тогда можно будет с полным на то правом утверждать, что Макс разбил мне жизнь. Нет, этого нельзя допустить! Макс остался в прошлом, в отличие от крохотной Айрин: малютка навсегда поселилась в моем сердце. Но тем не менее мне нужно идти вперед по жизненному пути и постараться преуспеть.

— Прошу! — Генри протянул ей бокал с новым коктейлем, согрев своей чарующей улыбкой и на мгновение заворожив дурманным ароматом своего лосьона.

— Благодарю! — Хилари поспешно схватила бокал и пролила несколько капель на юбку.

— Расслабьтесь, Хилари, — мягко посоветовал Генри. — Вам обязательно нужно научиться расслабляться, вы со мной согласны?

— Все в порядке! — выдохнула она.

— Пока нет, но со временем будет, — уточнил Генри. — Здесь, в моем доме, вы научитесь этому. Поверьте мне!

— Да, разумеется… — Она подумала, что это вряд ли скоро случится, если он постоянно будет рядом.

— И, быть может, вам даже понравится Франция. А также французы…

Хилари поняла намек, но промолчала. За нее ответило ее лицо. Генри цинично улыбнулся и холодно добавил:

— Но мне, похоже, дождаться этого не суждено. Не так ли?

5

Почти весь следующий месяц вопреки предчувствиям, охватившим ее в первый вечер пребывания на вилле Генри, Хилари наслаждалась относительным покоем. Ее работодатель с головой ушел в бизнес, мотался по городам и весям и о домашних новостях узнавал исключительно по телефону. Для Хилари дни тянулись тихо и безмятежно.

Миру и гармонии, воцарившимся на вилле, способствовало и любопытное происшествие, случившееся в середине первой недели пребывания Хилари в роли гувернантки и спустя сутки после отъезда хозяина.

В тот день Доминико находился на уроке в классной комнате со своим учителем месье Паскалем, молодым и обаятельным человеком, который понравился Хилари с первого взгляда.

Хилари и Сильвия вернулись с приятной прогулки по Антибу. Поводом для вылазки в город послужила необходимость купить подарки для Доминико ко дню его рождения.

Вне дома Сильвия держалась гораздо спокойнее и увереннее, она даже поделилась с Хилари всеми своими страхами и унижениями, которые вытерпела от бабушки Доминико.

— Она просто дракон в юбке, — жаловалась девушка, — моя матушка боится ей перечить, а меня умоляет не огорчать мадам Буше. Если бы месье Трент знал, как мне тяжело!

Хилари сочувственно кивала, слушая ее исповедь.

— Я скоро выйду замуж. Мой жених считает, что это подходящий предлог, чтобы уволиться. Ему не по душе, что я здесь постоянно расстраиваюсь по пустякам, и моя мама с ним согласна. Сам Господь послал вас нам, мадмуазель Хилари!

Вернувшись в замок, женщины отправились в кухню выпить по чашечке кофе в компании Николь. Их неторопливую беседу прервал звонок в парадную дверь. Николь побежала открывать, а Сильвия испуганно прошептала:

— Это она, мадам Буше!

Вернувшаяся через минуту-другую Николь сообщила Хилари, что мадам Буше намерена забрать Доминико.

— Она приказала, чтобы ты, Сильвия, была готова через пять минут, а вы, Хилари, заглянули к ней в гостиную.

Хилари расправила плечи, готовясь к схватке. Генри проинструктировал ее, как вести себя в подобном случае. Несомненно, мадам Буше знала, что зять в отъезде, но в пику ему заявилась на виллу, чтобы превратить размеренную жизнь внука в хаос. Она и раньше появлялась здесь в любое время суток и частенько отрывала мальчика от уроков. Это выбивало Доминико из колеи, нарушало распорядок дня и порождало неприятные последствия. Вернувшись от бабушки, избалованный ею мальчуган устраивал скандал за скандалом и плохо учился. Хилари решила положить этому конец раз и навсегда.

Доминико останется дома, — твердо сказала она, велев Сильвии не торопиться со сборами. — Месье Трент уже сказал мадам Буше, что внук может навещать ее только в субботу и в воскресенье. В остальные дни мальчику нужно учиться. Сильвия, ступай к месье Паскалю и передай ему, чтобы он продолжал занятия. А с мадам Буше я поговорю сама.

Экономка и няня дружно открыли рты от изумления. Хилари пришлось повторить сказанное, чтобы Сильвия, виновато улыбнувшись, побежала выполнять распоряжение.

Хилари выждала минуту, окончательно успокоилась и тоже вышла из кухни. По пути в гостиную она старалась не обращать внимания на сердцебиение и легкое головокружение, вызванные волнением перед встречей с властной бабушкой Доминико.

Едва она распахнула дверь комнаты и вошла, мадам Буше, рассматривающая картину, висящую над камином в массивной резной раме, обернулась и окинула Хилари холодным взглядом. Вошедшая вежливо поздоровалась.

— Прошу вас, мадемуазель Пристли, присядьте.

Голос мадам Буше был бесцветным, четким и холодным как лед, взгляд серых глаз — тяжелым и угрюмым, но лицо все еще хранило черты прежней красоты.

— Насколько мне известно, мой зять взял на себя бремя хлопот по найму новой гувернантки и остановил свой выбор на вашей кандидатуре. — Сказано это было с нескрываемой неприязнью. Глаза мадам Буше продолжали сверлить Хилари насквозь.

— Вы правы, я новая наставница Доминико, — спокойно и уверенно ответила Хилари.

Мадам Буше прищурилась, слегка удивленная ее независимым тоном, лишенным подобострастия, и холодно заявила:

— Я бабушка Доминико, как вы, наверное, догадались. После гибели моей дочери я вынуждена была взять на себя заботы по воспитанию мальчика. Надеюсь, вы понимаете, насколько мне дорог этот ребенок?

Хилари вздохнула, но промолчала.

— Я не могу полагаться на прислугу, — непререкаемым тоном продолжала матрона, — и предпочитаю заботиться о ребенке сама.

Хилари продолжала хранить спокойное молчание.

— Сегодня я увезу мальчика с собой, так что ваши услуги не понадобятся. Разумеется, с нами поедет Сильвия, его няня. Вы все поняли, мадемуазель?

— Извините, мадам Буше! — Хилари старалась говорить вежливо, хотя и ощущала закипающую в душе ярость. — Но месье Трент сказал мне, что совершенно ясно объяснил вам ситуацию: Доминико взрослеет и нуждается в систематическом обучении. Поэтому вам придется набраться терпения и дождаться конца недели, чтобы забрать его к себе. Я не сомневаюсь, что мальчик обрадуется встрече с вами в следующую субботу. Но по будням он должен заниматься.

После непродолжительного замешательства мадам Буше надменно изрекла:

— Я не намерена ждать до субботы! А вы, по-моему, забыли, с кем разговариваете!

— Простите, мадам Буше, — твердо ответила Хилари, — но месье Трент отдал мне четкие указания. Вам лучше обратиться к нему лично за разъяснениями, когда он вернется, но в его отсутствие Доминико будет строго соблюдать расписание уроков. И я об этом позабочусь.

— Да как вы смеете мне перечить! Вы просто невоспитанная девчонка!

— Я не девчонка, мадам, а вполне взрослая женщина, — холодно возразила Хилари, всем своим видом демонстрируя, что не потерпит унижения.