Смотреть на мужчину рядом с ним было облегчением. Том Бриант был не так высок, как Пьер, более плотным, с каштановыми волосами и загорелым широким лицом. Он улыбнулся Ребекке, не подозревая ни об одном из подводных течений здесь сегодня, и ее взгляд был прикован к его глазам.

— Хорошо, отец, — сказал Пол, выводя вперед Ребекку и небрежно положив ей руку на плечо. — Ты помнишь Ребекку Линдсей, не так ли?

Теперь Ребекка вынуждена была взглянуть на Пьера, и она была шокирована жестокостью в его лице.

— Да, — сказал он наконец, и его акцент был так же привлекателен, как и всегда. — Я помню сиделку Адель.

Ребекка позволила ему пожать ей руку, но быстро убрала ее. Для нее касаться его было так горько и сладко, как, возможно, и для него. Она судорожно начала что-то говорить, говоря все, что первым приходило на ум.

— Но, Пол, твоя фамилия — Виктор, а не Сент-Клер.

— Моего сына зовут Пол Виктор Сент-Клер, — холодно произнес Пьер. — Когда он поступил на работу в госпиталь, это много обсуждалось и было сокращено.

— О, я понимаю, — Ребекка вздрогнула от мрачности в глазах Пьера.

Но Пол, похоже, ничего такого не замечал, он повернулся к другому мужчине и сказал:

— Ребекка, разреши мне представить тебе Тома Брианта, правую руку моего отца. Том, это — Ребекка Линдсей. Она тоже работает в госпитале, но раньше была сиделкой Адель. Она познакомилась с моим отцом, когда он был на Фиджи.

Том Бриант снял напряжение. Он тепло пожал ее руку, вложив ее тоненькие пальчики в свои большие, и шутливо это прокомментировал. Ребекка охотно ответила на его юмор, чтобы хоть как-то избежать пронизывающего рассматривания Пьера. Они еще немного поговорили о ее работе в Сент-Бартоломью, и затем Пьер сказал:

— Я полагаю, мы могли бы перейти в библиотеку. Там мы могли бы выпить.

— Я как раз хотел показать Ребекке имение, — сказал Пол.

— Уже почти стемнело, — коротко заметил Пьер. — Я думаю, что вам следует отложить это до утра.

Пол взглянул на Ребекку.

— Мы могли бы… — пробормотал он.

Ребекка сжала кулаки.

— Ты забываешь, Пол, что нас здесь утром не будет.

Пьер внимательно посмотрел на нее.

— Конечно, мой сын пригласил вас на выходные? Кроме того, сгущается туман. Было бы неразумно пытаться на ночь глядя поехать назад в Лондон.

Губы Ребекки застыли, и она без слов посмотрела на Пола.

— Ты не можешь обвинять меня, что погода испортилась, милая, — невинным тоном заметил он, разведя руками.

Ребекка мяла свои перчатки.

— Но я не готова, — запротестовала она. — Мы, конечно, можем вернуться в город?

Пол выглядел раздраженным.

— Почему? Здесь полно комнат.

— Пол, до нашего приезда…

— Я думаю, что мы могли бы считать этот вопрос закрытым, — неожиданно сказал Пьер решительным тоном. — Вы не можете уехать сегодня вечером, поэтому вам просто придется это принять. А теперь пойдем выпьем?

Ребекка сердито сжала губы. Было довольно плохо, что Пол решил все делать по-своему, не понимая достаточно ясно, что Пьер Сент-Клер считал ее поведение просто детским. И ей ничего не оставалось делать. Она была близка к тому, чтобы закатить истерику, и в молчаливом негодовании она разрешила Полу взять ее за руку и провести через холл в библиотеку.

Пьер Сент-Клер открыл дверь, и, чтобы войти в комнату, ей пришлось пройти мимо него. Во время этого она сильно ощущала его близость, и, несмотря на гнев, в ногах была некоторая слабость. Затем она намеренно направила свое внимание на окружающие ее предметы, находя, что комната, уставленная книгами, оказалась именно такой, какой в ее представлении и должна быть библиотека. Из комнаты был вид на усыпанный гравием внешний двор здания, и она располагалась в передней части здания. На окнах были тяжелые шторы из темно-зеленого бархата, как и обтянутые кресла, которые стояли по всей комнате. Тут же, в камине, шипели горящие дрова, раскидывая на стены прыгающие тени. Пьер включил высокие лампы, которые лишь частично скрасили эту иллюзию, и Ребекка подумала, как она бы это оценила, если бы не было мешающего напряжения, которое портило все удовольствие.

Пол усадил ее около огня и присоединился к отцу, который стоял у шкафа в стене, содержащего разнообразный ассортимент спиртных напитков. Ребекка смотрела на них вместе, замечая сходство между ними, чего до этого момента у нее не возникало. Они не выглядели похожими внешне или по телосложению, но хотя глаза Пола были голубыми, а у его отца очень темными, они были той же формы, с такими же длинными ресницами. Он двигался, как и его отец, без усилий, и волосы его росли точно так же. У них обоих были длинные пальцы на руках, и теперь, когда она знала, что это были отец и сын, она заметила сходство в манерах, некую фамильярность, почти ленивое отношение.

— Чего бы ты хотела, Ребекка? — спросил Пол, изучая содержимое шкафа. — Виски, джин, водка? Или, может быть, мартини?

— Неплохо было бы мартини, — машинально согласилась Ребекка.

И Пол налил вермут и передал ей. Они с Томом Бриантом оба выбрали виски, и в это время Ребекка заметила, что Пьер щедро налил себе большую порцию бренди. Она вспомнила, что он однажды сказал на Фиджи в доме Адель, когда выбрал бренди, и ей с некоторым волнением стало интересно, было ли нарушено его равновесие сегодня днем.

Том сел около нее и сказал:

— Что вы думаете о Сан-Суси, мисс Линдсей?

Ребекка была рада, что ее руки были заняты рюмкой, что отвлекло ее внимание.

— Это… это сильно впечатляет, — неловко сказала она. — Пол не предупредил меня. Я боюсь… я представляла себе что-то менее зрелищное.

Том улыбнулся и наклонился вперед, отпив виски.

— Да, я думаю, как и вы. В конце концов, очень мало подобных мест еще находится в частной собственности. Большинство попало в руки Национального треста.

Пьер подошел поближе к огню и стал спиной к пламени.

— Я решил продать дом, Том, — сказал он достаточно резко.

Том удивленно поднял глаза.

— Да? Хорошо, ты уже достаточно долго говорил об этом.

Пьер пожал плечами.

— Это дорогой белый слон, — сказал он. — Кроме того, как ты знаешь, это место меня никогда особенно не волновало.

Пол взглянул на Ребекку.

— Моя мать выбрала Сан-Суси, — сказал он. — Когда она была жива, то всегда устраивала здесь праздники. Она любила развлечения, правда, отец?

Ребекка быстро взглянула на Пьера, интересуясь, как он отреагирует на небрежную болтовню Пола. Но Пьер, похоже, был безразличен к замечаниям сына, и Ребекка поймала себя на мысли, что ее интересует Дженифер Сент-Клер.

Том вновь поддержал беседу, говоря теперь с Полом, и время от времени Ребекка чувствовала на себе взгляд Пьера. Ей было любопытно, о чем он думал, что строил в голове относительно ее пребывания здесь, и вся дрожала. Она поймала себя на мысли, что рассуждает о нем, интересуясь, собирается ли он снова жениться после смерти Дженифер.

По его к ней отношению было болезненно очевидно: что бы он к ней ни чувствовал на Фиджи, было проходящим, и ее муки все эти годы были просто самобичеванием.

Их прервал стук в дверь, и когда Пьер произнес: «Входите», в комнату вошел Гиллен. Он обратился к хозяину, хотя, ища подтверждения, посмотрел на Пола.

— Я приготовил зеленую комнату, сэр. Молодая леди остается на ночь?

Ребекка сердито взглянула на Пола, который соблаговолил застенчиво порозоветь, но Пьер ни на одного из них не обратил внимания.

— Да, Гиллен, — коротко сказал он. — Мисс Линдсей остается на ночь. И возможно, неплохо было бы показать ей сейчас ее комнату.

Ребекка резко встала. Она не хотела оставаться, она хотела покинуть эту комнату, этот дом и никогда больше не появляться здесь, но это было невозможно. Кроме того, это снова будет бегство…

— Спасибо, Гиллен, — сказала она сквозь сжатые губы. — Я хотела бы пойти в свою комнату.

— Ребекка? — Пол, казалось, чем-то был обеспокоен.

Ребекка презрительно посмотрела на него.