— У вас слишком серьезное лицо, — заметил Доминик, наливая вино в бокалы и протягивая ей один. — Скажите, вы вообще не любите мужчин или только я вам не нравлюсь?

— Не понимаю, о чем вы.

Джейми показалось, что Доминик гораздо проницательнее, чем она предполагала.

— Прекрасно понимаете. Может, вы меня боитесь?

— Боюсь, когда вы рассуждаете вот так.

Джейми подумала, что, возможно, своей нервозностью все портит и, главное, упускает возможность узнать побольше подробностей о Катрионе. Но поведение Доминика заставляло ее забывать, зачем она вообще явилась на Бермуды.

— О'кей. — Чокнувшись с ней, мужчина словно бы смягчился: — Я буду хорошим, обещаю. — Он широко улыбнулся. — Почему бы вам не расставить посуду, пока я буду извлекать продукты из пакета? Вон в тех шкафчиках — все, что нужно.

Почувствовав себя свободнее, Джейми стала доставать тарелки и раскладывать на полотняных салфетках тяжелые серебряные ножи и вилки. Картинки на салфетках, выполненные вручную, изображали живописные уголки острова.

— Какие красивые, — сказала Джейми, радуясь тому, что можно высказаться о чем-то нейтральном.

— Да. Автор этих рисунков живет в городе Сент-Джордж. — Доминик достал из холодильника лимон. — Это на другом конце острова. Хорошо бы вам с ней познакомиться.

— С ней? — Джейми отпила из своего бокала.

— Ну да, ее зовут Джилл Джексон, и она, представьте, замужем. — Джейми прикусила язык, а Доминик тем временем поставил на стол две тарелки вкуснейшего салата с креветками. — Вон там майонез, если хотите. Хотя, к сожалению, не домашний. Тот, что делает Софи, всегда очень свежий, но я не мог предвидеть, что он понадобится.

— Все хорошо, — сказала Джейми, садясь на указанную им скамью. Взглянув на салат, Джейми, у которой потекли слюнки, сбрызнула его лимоном, между тем как Доминик резал на сосновой дощечке хлеб. — Спасибо вам большое, — добавила она, — сегодня все равно слишком жарко ходить по магазинам.

— Зачем же вы это придумали? — На ломтик хлеба, лежавший на его тарелке, Доминик щедро намазал свежего сливочного масла.

— Ну… идея принадлежала мисс Реддинг. Она сказала, что я не нужна ей после обеда и, возможно, мне захочется побывать в городе…

— Ясно. — Доминик снова наполнил вином бокалы, потом уставился в свою тарелку. — Что ж, значит, я появился вовремя.

— Да. — Она взглянула в иллюминатор. — Бухта такая красивая. Я бы так и не узнала о ее существовании, если бы вы не привезли меня сюда.

— Верно.

Ответ его был достаточно сдержанным, и Джейми заволновалась по поводу того, что он думает на самом деле. Может, сожалеет, что какой-то импульс заставил его пригласить ее сюда? Или просчитывает реакцию Катрионы, когда она узнает об этом?

— А как… насчет мисс Реддинг? Она… она любит плавать на яхте? — спросила Джейми, решив, что любой вопрос лучше, чем попытка отгадать его мысли. — Просто я подумала: плавала ли она с вашим отцом? — поспешно добавила Джейми, испуганная его пронзительным взглядом.

— Нет, — сказал он наконец, отложив нож в сторону и накалывая кружок помидора на вилку. — Нет. Кэт никогда не плавает. Она боится воды, так же как и ее тезки [2].

— Ах так. — Джейми удалось улыбнуться, после чего она сосредоточилась на содержимом своей тарелки. Мысль о том, что Катриона не спала со своим пасынком здесь,вдохновляла.

— Отец, к сожалению, тоже очень редко выходил в море, — продолжал Доминик. — Он был из тех людей, которых называют «трудоголиками». Вот я не такой, а он совершенно не умел перекладывать работу на кого-то другого. Но ведь без этого в наши дни в бизнесе не обойтись.

— А ваши… родители прожили вместе… сколько? Я хочу сказать — до того как умер отец.

— Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Отец женился на Катрионе, когда мне исполнилось шестнадцать, но я никогда не считал ее настоящей заменой.

— Понимаю. — Джейми почувствовала, что краска снова приливает к лицу. — Значит, они были женаты порядочный срок. А… как они познакомились?

— Вам в самом деле интересно? Или вы задаете вопросы, чтобы как-то занять время?

— Мне правда интересно. — Джейми покраснела до корней волос. — Мне хочется знать, когда мисс Реддинг начала писать.

— Ну что ж. — Сделав глоток вина из бокала, Доминик снова стал неотрывно смотреть ей в лицо. — Они познакомились, когда лондонский агент Катрионы переслал одну из ее рукописей в фирму моего отца. Вы, может, слышали о фирме «Голдман и Реддинг»? Ее основали в 1922 году два дельца — мой дед Лоренс Реддинг, тезка отца, и некий Стэнли Голдман.

— Как романтично! — воскликнула Джейми, на самом деле усмотревшая здесь повод съязвить. — Разумеется, ваш отец опубликовал ее книгу, и она сразу прогремела!

— Не совсем так. — Доминик поставил бокал на стол. — Собственно говоря, первая рукопись так и не была напечатана. В те времена Кэт, известная как Катриона Маркхем, писала детективы. А отец посоветовал ей переключиться на исторические романы.

— Катриона Маркхем. — Джейми сглотнула. — Боюсь, что я никогда не слышала о такой.

— В этом нет ничего удивительного, — поморщился Доминик. — Те три детективчика, что она написала, так и не увидели света. Именно поэтому ее агент и послал следующую рукопись в «Голдман и Реддинг». В надежде, что американской фирме она подойдет.

— Они ее взяли?

— Нет, к сожалению. — Доминик помолчал. — Однако отец, видимо, нашел в ней какие-то достоинства, потому что запросил агента, нельзя ли встретиться с автором. Ровно через полгода отец и Катриона поженились.

У Джейми перехватило дыхание:

— Ну и ну.

— Угу. — Доминик пожал плечами. — Это было двадцать лет назад, если вам интересно. Сейчас мне тридцать шесть, а ей почти сорок пять.

— Почти… сорок пять?

Джейми с трудом выговорила эти слова, но Доминик, конечно, превратно истолковал ее замешательство.

— Да, она не выглядит на свой возраст, — уточнил он, отрезая себе еще ломтик хлеба. — Она была намного моложе отца.

Не намного — хотелось вставить Джейми, но она прикусила язык. Как бы там ни было, теперь их взаимоотношения стали яснее, ведь Доминик считал Катриону скорее своей ровесницей, чем ровесницей отца.

Чувствуя, что Доминик наблюдает за ней, Джейми сосредоточилась на вине. Сорок пять! Невероятно.

— Первую историческую вещь она написала, уже когда они поженились, — продолжал Доминик, не дождавшись комментариев. — Кэт любит повторять, что отец указал ей правильное направление.

Джейми кивнула, пытаясь оставаться спокойной. Доминик должен считать, что именно эти подробности ей любопытны: следует помнить, что она назвалась почитательницей таланта Катрионы. Интерес к Катрионе должен выглядеть естественным.

— И ваш отец посоветовал ей писать любовные романы?

— Я бы ответил вот как: отец служил прообразом для романов Кэт — до него в ее жизни было мало любви.

— Она так и говорит? — похолодела Джейми. И, опасаясь, что выдает себя, добавила: — Ведь она, наверное… была замужем до него?

— Даже если и так, я никогда об этом не слышал. — Доминик, хмурясь, разглядывал ее. — Насколько я знаю, до того как Катриона познакомилась с отцом, она работала няней. Что с вами? Вы вдруг побледнели… Только не ссылайтесь на морскую болезнь — качка незначительна.

Джейми сделала над собой усилие:

— Да нет… — Она отпила вина из бокала. — Голова закружилась на минуту, но теперь все в порядке.

— По вашему виду не скажешь. Здесь душно. Может быть, допьем вино на палубе?

— Хорошо.

Джейми была готова идти куда угодно, лишь бы иметь возможность успокоиться и переварить услышанное. Интересно, думала она, сказала ли Катриона правду хоть раз в жизни? Ведь ясно, что она скрыла факт своего первого замужества, тем самым замалчивая само существование Джейми.

На палубе было жарко, но солнце затеняла чужая яхта, стоявшая рядом, а ветерок с моря все же несколько освежал. Доминик принес подушки, разложил их на скамейках на корме и поднял тент. Джейми забралась на скамейку с ногами и обхватила руками колени. Несмотря на расстроенные чувства, она не могла не наслаждаться прекрасным видом.