Луис достал свой портсигар и закурил.

– Мануэль был сегодня утром на борту самолета, – сообщил он ей. – Все пассажиры здоровы и чувствуют себя хорошо, им подали кофе и булочки. Они провели ночь – как вы сказали бы – более или менее спокойно, и, естественно, им не терпелось узнать о своей дальнейшей судьбе. К сожалению, то, что сообщил им Мануэль, не встретило бурного одобрения.

Моргана уставилась на него:

– А что сказал им Мануэль? Они знают, где я? Почему мне не позволили поехать туда с ним и остаться вместе со всеми?

Луис пожал широкими плечами.

– Я решил не отправлять вас обратно, сеньорита, – ответил он уклончиво. – Не тревожьте себя. Причины, по которым я задерживаю вас здесь, никоим образом не связаны с моими личными желаниями. Со мной вы в полной безопасности.

Моргана наклонила голову.

– Ничего не понимаю, – воскликнула она. – Ну хорошо, а можно узнать, что вообще происходит?

– Конечно. – Луис вынул сигару изо рта. – Самолет, на котором вы сюда прилетели, поврежден, как вам известно. Починка займет некоторое время. И пока самолет не исправят, вам невозможно будет отсюда выбраться, ни одному человеку.

Моргана посмотрела на него:

– Значит, вы хотите сказать, что самолет будут чинить, чтобы мы смогли отсюда улететь?

Луис не торопился с ответом. Моргана вспыхнула от раздражения.

– Я не верю, что вы нас отпустите! – закричала она. – Поломка самолета – это просто хороший предлог, чтобы держать нас здесь. Зачем? Зачем мы вам нужны?

– Да ни зачем вы не нужны, – мрачно выпалил он наконец.

– Тогда в чем дело?

Луис вздохнул, его тонкие ноздри раздулись.

– Сеньорита... м-мм, как вас зовут, я не могу больше так официально к вам обращаться.

– Меня зовут Моргана, – нехотя ответила она. – Однако я предпочла бы более официальное обращение.

Он поднял брови:

– Вот как? Да, у вас есть характер, Моргана. Не взыщите, но я буду называть вас по имени. Мне оно нравится. Оно напоминает мне сказки моего детства. Моргана ведь была сестрой вашего короля Артура, правителя Камелота, правильно?

– Сводной сестрой, если точно, – поправила его Моргана, и он улыбнулся:

– Ах да. Это существо способно было принимать различные формы, сказочная фея несказанной красоты! – Он внимательно всмотрелся в ее смущенное лицо. – Вы, вероятно, удивлены, что такой варвар, как я, знает британские легенды, не правда ли?

– Да, вам всегда удается меня удивить, сеньор, – возразила Моргана холодно.

– Вы должны называть меня Луис, – твердо скомандовал он. – В конце концов, вчера ночью вы не обращались ко мне «сеньор Сальвадор».

– Вчера ночью я была напугана, я была в состоянии шока! Вы не можете сравнивать мое поведение вчера и сегодня.

– Все равно, мы установим более или менее приемлемые отношения, а потом будем двигаться дальше.

Моргана вовсе не хотела устанавливать с ним никаких отношений, но, естественно, у нее не было возможности проверить, как далеко она может зайти, не воздвигнув при этом между ними стену вражды, и, хотя сейчас он был настроен очень дружелюбно, она ему по-прежнему не доверяла. Несмотря на вежливое обращение, в нем все равно чувствовался едва уловимый след жестокости, и Моргана уже однажды столкнулась с унижением с его стороны. Временами ей казалось, что он с большим трудом сдерживает себя, и она задумалась над этим. Луис, несомненно, человек контрастов, и у нее пока не было никакой возможности узнать, каков же настоящий Луис Сальвадор. В роли О Халкао он явно пользовался безоговорочным уважением своих людей, они подчинялись его решениям, он был авторитетом для них, но его отношение к ней труднее было понять. В тот вечер, в посольстве в Рио, она почувствовала в нем какой-то интерес к себе, который, впрочем, больше ни разу не проявился со времени ее приезда сюда, так что теперь Моргана уже сомневалась, не вообразила ли она себе все это. Луис казался ей таким холодным, таким далеким, и оковы, которые он добровольно наложил на себя, имели очень мало общего с его сексуальными потребностями. И в самом деле он решительно настаивал на том, чтобы она не воспринимала его слова слишком лично, причем с такой обескураживающей самоуверенностью, которая ее озадачивала. Ведь, в конце концов, она была в его руках, и ее жалкие познания о революционных войсках, почерпнутые из кино и тому подобного, не подготовили ее к таким приключениям. Конечно, она не ожидала кровожадной жестокости, но, с другой стороны, оказалась совсем не готова к этой его необычайной заботливости. И если он привез ее сюда, на свою гасиенду, как теперь выясняется, совсем не из личных побуждений, почему бы тогда ему не оставить ее вместе со всеми в самолете? Моргана чувствовала полную растерянность.

В этот момент Луис сказал:

– По вашему лицу легко читаются ваши чувства, Моргана. Вы смущены и озадачены. Это вполне естественно. Вы еще не так долго пробыли в моей долине, чтобы уяснить суть происходящего.

– Так это ваша долина? – Моргана вскинула на него вопросительный взгляд.

– Да, Моргана. Это моя долина. Эта земля принадлежала моим предкам в течение многих поколений.

Моргана подошла к окну и хмуро выглянула в него.

– А что теперь будет с остальными пассажирами? – спросила она. – Вы же не можете держать их в самолете в такую жару!

Он вежливо наклонил голову:

– Согласен. Я же не садист, Моргана. Для них уже готовят помещения, и в дальнейшем о них соответствующим образом позаботятся.

– Но вы не можете размещать у себя пятьдесят семь человек неопределенно долгое время! – возразила она.

– Я и не собираюсь. Наши цели почти достигнуты. – Он нахмурился. – Кроме того, в этой долине живет значительно больше людей.

– Да, но люди, которые здесь живут, привыкли к подобным условиям. А те, в самолете, – у них же есть семьи, родственники, которые за них страшно волнуются и не знают, живы ли они! Неужели вам это все равно?

Лицо его потемнело.

– Конечно, мне не все равно. Но нам нужен был этот самолет, и если бы у нас был другой выход... – Он резко оборвал фразу. В комнату вошел Мануэль.

Мануэль прямо посмотрел на Моргану и затем, как и раньше, отдал честь своему командиру:

– Да, сеньор.

Луис подошел к нему.

– Багаж сеньориты остался в самолете, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты привез его сюда.

– Да, сеньор.

– Нет, подождите! – воскликнула Моргана. – Пожалуйста, позвольте мне поехать ко всем остальным. Совершенно не нужно отделять меня от них!

Луис бросил на нее нетерпеливый взгляд.

– Чемоданы, Мануэль! – кратко приказал он.

– Нет! Постойте! Почему вы не хотите меня отпустить? – Моргана простерла к нему руки. – Разрешите мне хотя бы поехать с Мануэлем и сказать им, что со мной все в порядке!

Луис задумался, потом слегка пожал плечами:

– Очень хорошо, Моргана, если вам так хочется – пожалуйста. Не вижу в этом никакого вреда. Но вы вернетесь вместе с Мануэлем, понятно?

– О да... да! – вскричала Моргана с энтузиазмом. Она посмотрела на Мануэля: – Мы можем поехать прямо сейчас?

Мануэль взглянул на своего командира в ожидании инструкций и, получив подтверждение, кивнул и показал Моргане, чтобы она шла впереди него к выходу. Моргана оглянулась, чтобы увидеть реакцию Луиса, и встретила взгляд его темно-желтых глаз. В первый раз она заметила, как что-то мелькнуло в глубине этих странных глаз, какой-то смутный намек на чувство изменил его всегда такие непроницаемые черты. И ее сердце странно подпрыгнуло. «Вот дура, просто идиотка», – тут же обругала она себя, разозлившись из-за собственной излишней чувствительности, но все-таки было во всем его облике что-то необычайно трогательное, когда он остался стоять так один, будто причина его отшельничества крылась в скованных волей эмоциях, и на один безумный миг ей вдруг захотелось остаться с ним.

Потом Моргана посмотрела на Мануэля, и ей все стало ясно. Раз он был один, значит, он сам этого хотел. Безумство с ее стороны – проявлять сочувствие человеку, который так безжалостно оторвал всех этих людей от их семей, который руководит подпольной армией революционеров и который использует всю доступную ему власть и силу, чтобы добиться того, чего он хочет.