Генри усмехнулся.

– Да ну, покинут? – он посмотрел на свою свиту. – А не вернулся еще Дауни из Лиерпуля?

В ответ они стали качать головами. Генри произнес проклятье и отошел от коня.

– Вы точно не заходили в город, сэр? – требовательно переспросил он.

– Так же точно, как то, что я рыцарь и христианин. Чума не страшна мне, но я опасался за свою даму. Хотя уж, как она настаивала, чтобы я все-таки вошел в ворота, чтобы ей покрасоваться своим богатым одеянием перед деревенскими простушками. – Он снова пожал плечами. – У многих женщин слаб рассудок. Нет, мы далеко обошли Лиерпуль.

Генри эта безыскусная сказочка показалась убедительной.

– И хорошо сделали, сэр. Благодарю вас за предупреждение. – Вместо кривой усмешки на его лице снова показалась довольно добродушная улыбка. – Что же, довольно охоты. Повернем домой. Зеленый Рыцарь, прошу вас оказать мне честь и присоединиться к моим гостям.

Охотники принялись свежевать тушу, и Меланта почувствовала, как ее рыцарь осторожно отвел руку, взялся за край ее мантии и, потянув его, полностью накрыл Гринголета. Меланта прижалась к его спине, создавая впечатление, что он ласкает ее, и тихо по-французски произнесла: «Опасность?»

Он не ответил, а лишь протянул руку и потрепал ее по щеке.

– Храни терпение, дева, – сказал он громко по-английски. – Скоро помоешься и ляжешь в постельку.

Меланта снесла и это, но согнула палец и, просунув его сквозь один из завитков его черных кудрей, предупреждающе потянула за волосы.

Он не обратил на это никакого вниманя, а только, наклонив голову, освободился от ее пальца. Затем направил своего Ястреба вслед за двинувшимся отрядом, который вытянулся на лесной дороге. Сэр Рук повернул голову и потянулся к ней. Она с готовностью наклонилась, и он прикоснулся к уголку ее рта, прикрывая этот полупоцелуй рукавицей, словно желая получше придержать ее голову. Его щетина уколола ей кожу.

– Сэр Джефри Торбекский в лагере Ланкастера, – тихо, почти неслышно, прошептал он по – французски.

Меланта крепче прижалась к нему, опустив свой подбородок на его плечо. Она поцеловала его в щеку и тоже прошептала:

– Его брат?

Он поймал ее руку и поднес к своим губам.

– У Джефри нет братьев, – пробормотал он в ее ладонь.

– Фу, сэр! – она выдернула руку.

– Веди-ка себя скромнее, подобающим твоему положению образом, девка. – Его возмущенный голос далеко прокатился по лесу. – Мы теперь не одни в лесу, чтобы ты мне показывала свои капризы, словно какая-то знатная дама.

Мужчины свистом и криками одобрили это заявление.

– Если ты еще хоть один только раз назовешь меня девкой, сэр, – произнесла она с чувством и как можно более громко, – я прикажу выпороть тебя кнутом и снять с тебя кожу.

Он посмотрел на нее, приподняв одну бровь.

– Да сохранит меня Господь, девка.

Все покатились со смеху. Караван вышел на хорошую дорогу и прибавил ходу.

Замок Торбек окружали новые земляные оборонительные сооружения – валы, проездные ворота в надвратной башне были сделаны из свежего теса, который скрепляло темно-серое железо, еще сверкающее вмятинами от недавних ударов молота.

По сигналу Генри при их въезде в ворота запели фанфары, несмотря на то, что, кажется, никакой дамы, готовой приветствовать возвращение ее мужа с охоты, не было. Гончие, с которых сняли ошейники, бросились в свои конуры, устроенные рядом со стеной. Недалеко от ворот один из гостей затеял игру с собакой. Он давал ей понюхать женский шарф, а затем прятал его у себя в одежде, вынуждая собаку отыскивать его. «Плохое занятие», – подумала Меланта, ведь охотничья собака должна уметь находить только запах дичи.

Сэр Рук, кажется, особенно заинтересовался этими собачьими конурами. Впрочем, он с не меньшим вниманием стал рассматривать стены укреплений. Они тоже находились в ремонте. Через некоторое время он отвернулся.

Среди шума и суматохи, возникшими в связи с прибытием, их нашел слуга, направленный к ним по приказу Генри. Приблизившись, он упал на колени, косясь на Ястреба. Сэр Рук отколол свою накидку, позволив ей упасть в руки Меланты, и заявил:

– Надо зашить, девка.

Меланта подобрала ее и быстро накинула на Гринголета, которого она прижимала к своей груди, прикрывая своей мантией. Тот сильнее сжал когти на ее перчатке, его бубенцы тихо звякнули, но сам он не подал никаких других знаков протеста.

Сэр Рук сполз с коня, поднял руки к Меланте, успев опередить слугу, и произнес:

– Слезай, девка.

Меланта по-прежнему прижимала к себе сокола, окутанного ее собственной мантией и накидкой Рука. Он подхватил ее и поставил на землю.

– Чтобы ты знал, я каждый раз считаю, – сказала она улыбнувшись.

Он потрепал ей щеку своей металлической рукавицей.

– Что ты считаешь, девка? – спросил он.

– Шесть, – произнесла она нежно и повернулась, чтобы вслед за всеми идти в зал.

Он положил ей на плечо свою руку.

– Не уходи от меня далеко, девка.

– О, ты так боишься, что я отобьюсь от тебя? – она остановилась. – Семь.

В его глазах засветилась скрытая усмешка, которую она теперь так хорошо научилась распознавать.

– Да уж, будь все время рядом. Ты тут самая распрекрасная девица, и я буду тебя ревновать.

– А, – сказала она почти доверительным тоном. – Прикажу сломать тебе две ноги, две руки, – это четыре. Еще выколоть оба глаза. Итого шесть. Семь – отрезать нос. А вот что делать на восемь? Надо будет постараться и придумать.

Он упал на одно колено и, склонив голову, произнес:

– Я негодяй и пятнаю вашу честь своим недостойным поведением. – Он говорил с преувеличенным чувством самообличения и страдания. – Умоляю вашу светлость простить меня. Вы ведь, действительно, высоки от рождения и совсем не девка.

Одна молодая женщина из компании захлопала в ладоши.

– Как замечательно! Теперь-то, наконец, мы услыхали благородные слова и увидим благородное обращение! Ваша дама, сэр, заслуживает более изысканных слов.

Последовало всеобщее одобрение со стороны присутствующих женщин, и Генри жалобным тоном произнес:

– Так я и знал. Теперь они все загордятся, эти женщины, и того и гляди заставят нас сидеть у своего изголовья и сочинять им баллады и другую поэзию.

Рук подскочил и слегка подтолкнул Меланту.

– Нет, только не поэзию, – произнес он. Генри расхохотался и пожал плечами.

– Прошу, моя госпожа, войти в мой зал и надеюсь, что он не покажется слишком простым и убогим для вас.

Рук знал, что они не смогут долго скрывать сокола Меланты, поэтому заранее заготовил объяснение. Но касаться этой темы раньше времени не собирался. Они не задержатся в этом доме. Руку здесь очень многое не нравилось. Генри явно готовился к обороне – укреплял ворота, надврат – ную башню, стены, пробивал в них бойницы. Конечно, все это можно было объяснить необходимостью принимать меры предосторожности от блуждающих в этой местности Вирейла бандитов. Но у сэра Джефри Торбекского, насколько знал Рук никогда не было братьев.

Слуги были вышколены и хорошо выглядели. Единственный случай недовольства своим хозяином он наблюдал у того охотника из-за оленя, убитого в неподходящий сезон. Что же, это тоже кое-что говорило о нем – погнаться за оленем в неподходящее для такой охоты время, предпочтя эту легкую добычу вепрю, чей сезон как раз наступил.

Гости показались ему шайкой молодых разряженных грубиянов, скучающих сынков местных небольших землевладельцев. И все же он стал внимательно присматриваться к ним, пытаясь найти двух-трех человек, которых можно было бы нанять за хорошую плату для эскорта.

В зале Генри отдал распоряжение, чтобы Рука как почетного гостя проводили бы в отдельную комнату. Принцесса шла впереди него вслед за слугою между устанавливаемых для трапезы столов. Она совершенно не походила на девицу, и прикидывайся она простолюдинкой – у нее все равно ничего бы не получилось. Поэтому она решила даже не пытаться делать этого. И тем не менее, Рук совсем не боялся, что ее раскроют. Слишком фантастичным все выглядело на самом деле. Что бы подумали все эти люди, заяви он, что это наследница графа Боулэндского, верхом на коне разъезжающая за спиной какого-то странствующего рыцаря по этой глуши и без серьезного сопровождения. Трудно даже сказать, что они подумали бы о нем, назови он ее настоящее имя и положение.