Именно в это время Мао Цзэдуну попалась книга, пробудившая его интерес к политике. Она направила мятежный дух молодого человека в патриотическое русло. Это была работа крупного реформатора и компрадора Чжэн Гуаньина (он же Чжэн Чжэнсян) «Предупреждение об опасностях, угрожающих в цветущее время», изданная в 1893 году. В ней содержался призыв к изучению «науки о богатстве и могуществе», то есть заимствованию европейского индустриального опыта в целях модернизации Китая, и говорилось о необходимости введения в Срединной империи конституционной монархии по британскому образцу. Автор выступал против традиционных конфуцианских устоев, за ограниченные буржуазные реформы, направленные на укрепление государства²⁷.

Чтобы понять ту роль, которую эта книга сыграла в жизни подростка Мао Цзэдуна, надо, хотя бы кратко, представить себе положение, в котором тогда находилась Китайская империя. Дело заключалось в том, что к началу XX века в результате агрессии развитых капиталистических держав Китай оказался в состоянии полуколониальной экономической зависимости. Две так называемые «опиумные войны» (1839–1842 и 1856–1860), первую из которых вела против Китая жаждавшая легализации торговли опиумом Англия, а вторую — она же в союзе с Францией, привели к заключению Срединной империей неравноправных договоров с «заморскими волосатыми дьяволами» — так китайцы за глаза именовали белых колонизаторов. Китай потерял экономическую независимость: контроль над его таможнями перешел в руки завоевателей. Иностранные торговцы получили также право не платить внутренние торговые пошлины (лицзинь), которые китайские купцы, напротив, были обязаны выплачивать при пересечении границ провинций. Китайские торговцы, таким образом, оказались в неравном положении с чужеземцами. Иностранцы, и не только французы и англичане, но и многие другие, получили, кроме того, право создавать свои поселения (сеттльменты) в открытых для них портах. В 1860 году таких портов было пятнадцать. На территории Китая иностранцы пользовались правом экстерриториальности, или иначе — консульской юрисдикции, то есть были неподсудны китайским судам.

Дешевые западные товары начали наводнять китайский рынок, в результате чего миллионы ремесленников обанкротились. Резко возросло налоговое бремя: Китай, как страна, потерпевшая военные поражения, должен был выплачивать многомиллионные контрибуции.

Вовлечение Китая в мировую хозяйственную систему привело к глубочайшему экономическому и социальному кризису. В результате страну потрясло грандиознейшее антиманьчжурское выступление разорившихся крестьян и ремесленников, вошедшее в историю под названием тайпинского восстания. Слово тайпин означает «великий мир». Именно к созданию «Небесного государства великого мира», основанного на идеалах равенства, и призывал вождь восставших Хун Сюцюань, сельский учитель из южной провинции Гуанси. Вдохновение он черпал из христианского учения в его баптистском и пуританском истолкованиях. При этом он, правда, многое добавлял от себя. Например, считал, что является младшим братом Иисуса Христа. По его собственным словам, он узнал о своем происхождении от самого Бога-отца, явившегося к нему во сне вместе с Иисусом. «Небесное государство великого мира» должно было восторжествовать на обломках коррумпированной Цинской династии. Путь к идеалам «мира» и «справедливости» восставшие прокладывали огнем и мечом, грабя и убивая не только маньчжуров, но и китайских тухао и лешэнь.

В ходе гражданской войны было уничтожено более 20 миллионов человек. Страна оказалась на грани развала. В 1861–1894 годах Маньчжурский двор, главой которого была вдовствующая императрица Цыси, попытался осуществить ряд реформ, направленных на «самоусиление» государства. Цыси и ее любовник принц Гун, младший брат умершего императора, а также влиятельные китайские сановники — покорители тайпинов Цзэн Гофань, Ли Хунчжан, Цзо Цзунтан и другие стремились индустриализировать и модернизировать Китай, с тем чтобы превратить его в мощную военную державу. Они начали строить промышленные предприятия, арсеналы и судоверфи, прокладывать железные дороги, открывать современные университеты, издавать газеты и журналы. При этом государство формально перестало вмешиваться в дела частного бизнеса, что дало импульс предпринимательской активности населения. И все же капитализм в Китае развивался крайне медленно и противоречиво: используя власть, коррумпированные государственные чиновники и крупные местные воротилы ограничивали инициативу отдельных предпринимателей-частников, стремясь пресечь конкуренцию. Индустриальные предприятия принадлежали в основном бюрократическому капиталу, а также региональным олигархам, наиболее крупные из которых располагали собственными вооруженными силами. (У Цзэн Гофаня, как уже говорилось, была личная Сянская армия, выросшая в годы борьбы с тайпинами. Ли Хунчжан владел Аньхойской армией, а Цзо Цзунтан — так называемой «Армией вечного спокойствия».) С самого начала капитализм в Китае приобретал монополистический характер. К началу XX века в стране насчитывалось чуть более 12 миллионов рабочих, из которых три четверти, то есть порядка девяти миллионов, были заняты на крупнейших (свыше 500 занятых) предприятиях. Именно потому, что государство стало исповедовать идеологию свободного рынка, благоприятных условий для отечественного среднего и мелкого предпринимательства создано не было.

Прогрессивно мыслящие патриоты, одним из которых как раз и был Чжэн Гуаньин, поддерживая начинания правительства, направленные на самоусиление, в то же время критиковали монополистическую экономическую политику крупнейших сановников. Они советовали не тормозить развитие мелкого и среднего бизнеса, углублять и в какой-то мере радикализировать реформы. Многие их предложения касались необходимости осуществления не только экономических, но и политических реформ, либерализации государственной системы и органов правосудия. Их, однако, не слушали. В результате программа реформ провалилась: в 1885 году Китай постигла неудача в новой войне против Франции, а в 1895 году он потерпел унизительное поражение от Японии, которую китайцы привыкли считать слаборазвитым государством. И хотя разгром китайских войск армией микадо вызвал новый и еще более сильный всплеск патриотических настроений, реформаторским планам не суждено было реализоваться. Лидеры нового движения за реформы, такие как Кан Ювэй и Лян Цичао, выдающиеся философы и литераторы, призывали молодого и прогрессивно мыслящего императора Гуансюя стать китайским Петром I, настаивая на скорейшем введении конституционно-монархического строя, вестернизации армии и образования, дальнейшем развитии предпринимательства. В 1898 году в течение ста дней император, сочувствовавший реформаторам, предпринимал усилия по организации новых реформ. Он даже вынашивал планы военного переворота, стремясь отстранить от участия в управлении государством вдовствующую императрицу. За помощью он обратился к крупному генералу Юань Шикаю. Однако все было тщетно: генерал предал его, рассказав Цыси о заговоре. Напуганная политической активностью племянника реакционная императрица объявила его сумасшедшим. Гуансюя отстранили от власти и посадили под домашний арест. Ряд реформаторов был казнен, Кан Ювэю и Лян Цичао пришлось бежать за границу.

В Китае не существовало гражданского общества. И так как любые оппозиционные выступления подавлялись, многие трезвомыслящие интеллигенты вынуждены были заниматься политической деятельностью вне страны. Наряду с Кан Ювэем и Лян Цичао одним из таких людей был Сунь Ятсен (настоящее имя — Сунь Вэнь), выходец из южной провинции Гуандун, ученик Чжэн Гуаньина.