Подобное поведение Мао полностью соответствовало политике Сталина, а потому не могло вызывать недовольства с его стороны. Скорее наоборот, всесильному главе мирового коммунистического движения должно было импонировать, что Компартия Китая оказалась теперь сплочена вокруг лидера, который так верно понял его «мудрый» тактический курс, да к тому же настолько точно и во всем ему подражал. На состоявшемся сразу после VII съезда 1-м пленуме Центрального комитета Мао был избран Председателем ЦК, Политбюро и Секретариата ЦК, а в конце августа 1945 года, на расширенном совещании Политбюро, — еще и Председателем вновь образованного Военного совета ЦК. В общем, полностью сконцентрировал власть в своих руках. В начале августа 1945 года на втором заседании пленума Центрального комитета были приняты новые редакции «Решения по некоторым вопросам истории» и устава партии, в которых роль и значение Мао были представлены еще более ярко¹⁵². Китайская коммунистическая партия вступила в заключительный период антияпонской войны во всеоружии — идейном, политическом и организационном.

СТАЛИН, МАО И «НОВОДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ» РЕВОЛЮЦИЯ В КИТАЕ

Вполне возможно, что Сталин и отзывался о Мао в своем ближнем кругу как о «пещерном марксисте». Вероятно, и Мао имел основания обижаться на то, что Сталин ему не доверял. Но кому вообще «вождь народов» верил? Кого из самых преданных оруженосцев не презирал? Кого считал великим марксистом? Все они для него были лишь фигурами на его шахматной доске.

Мягко ступая по ковровым дорожкам своего кабинета, он напряженно проигрывал в уме многоходовые операции. Там, в Китае, разыгрывалась сложная и важная партия, от успеха которой зависело дело всей его жизни. Победа китайской компартии должна была радикально изменить соотношение сил на мировой арене в пользу СССР. Если бы только им с Мао удалось нейтрализовать Америку, заставив Вашингтон и других союзников поверить в «новодемократические» планы китайских коммунистов! Если бы только Рузвельт и Трумэн приняли «новую демократию» и поддержали компартию! Тогда бы КПК смогла постепенно «выжать» Чан Кайши и его сторонников из властных структур, а затем, маневрируя в левогоминьдановской и либеральной среде, в конце концов захватить власть.

Игра шла по-крупному. Интервью, статьи и выступления Мао делали свое дело. Книги супругов Сноу, Смедли и других журналистов, равно как и донесения Карлсона, «били в ту же цель». Большое впечатление на общественность производили восторженные рассказы о Мао и его товарищах английских корреспондентов Фриды Атли, Клэр и Уильяма Бэндов, американских репортеров Т. А. Биссона и Гаррисона Формана и многих других. Все эти живые свидетели в один голос уверяли мир, что китайские коммунисты не имеют ничего общего с марксизмом-ленинизмом¹⁵³. Мрачный диктатор Чан и его режим неуклонно «теряли очки», проигрывая в глазах многих американцев «либеральному» националисту Мао и его «народному» правительству.

Наивысшего напряжения эта игра достигла в 1944–1945 годах, когда Мао, Чжоу, Чжу Дэ и другие члены китайского коммунистического руководства повели прямые переговоры с представителями американского правительства. Началось с того, что в конце июля 1944 года на яньаньском аэродроме приземлился американский самолет Си-47 («Дуглас») с девятью пассажирами на борту. Эта была первая группа так называемой «миссии Дикси»[86], в состав которой входили сотрудники Госдепартамента, Пентагона и Отдела стратегических служб (ОСС, предшественник ЦРУ). Возглавлял ее полковник Дэвид Д. Барретт, грузноватый, невысокого роста человек лет пятидесяти, бывший какое-то время помощником военного атташе в Чунцине. Он считался большим специалистом в китайских делах, хорошо знал историю и культуру Китая и великолепно владел китайским языком. Следующим за ним по значению в группе был второй секретарь посольства США в Чунцине Джон Стюарт Сервис, «наш правительственный эксперт по китайскому коммунизму», как называл его посол Гаусс. Вскоре после них, в начале августа, прибыла и вторая группа «миссии Дикси» во главе с еще одним дипломатом, Раймондом П. Лудденом. После этого американцы зачастили в Яньань и даже стали организовывать поездки в некоторые «освобожденные районы». В целом в Яньани в 1944 году находились 32 сотрудника так называемой американской информационной службы¹⁵⁴.

Главный вывод, который сделали Барретт, Сервис и многие другие члены миссии из разговоров с Мао и из собственных наблюдений, заключался в следующем: «С политической точки зрения всякая ориентация китайских коммунистов на Советский Союз, которая, возможно, и имела когда-то место, ныне, похоже, отошла в прошлое. Коммунисты по своим взглядам и программе превратились в китайских реалистов. Они проводят демократическую политику, надеясь на одобрение и дружескую поддержку со стороны Соединенных Штатов. С экономической точки зрения китайские коммунисты выступают за быстрое развитие и индустриализацию Китая, преследуя главную цель — подъем экономического благосостояния народа. Они признают, что при нынешних условиях в Китае это должно быть осуществлено посредством капитализма с привлечением широкомасштабной зарубежной помощи. Они убеждены, что именно Соединенные Штаты, а не Советский Союз будут той единственной страной, которая сможет предоставить эту экономическую помощь. Они также понимают, что будет разумным дать американцам полную свободу в предоставлении такой помощи в целях ее эффективности и привлечения американских капиталов. В заключение можно привести настойчивые заявления самих коммунистических вождей о том, что дружба и поддержка Китая со стороны Америки важнее, чем со стороны России». Члены миссии настоятельно советовали американскому руководству переориентироваться на китайских коммунистов, предупреждая, что те могут «вновь повернуться лицом к Советской России, если их вынудит к этому необходимость отразить нападение со стороны Гоминьдана, поддерживаемого Америкой»¹⁵⁵.

Просто поразительно, как легко смогли Мао, Чжоу и другие лидеры КПК обвести вокруг пальца опытных американских разведчиков! В переговорах с ними они чего только не обещали! Чтобы нейтрализовать Вашингтон, Мао готов был даже пойти на то, чтобы летом 1944 года переименовать коммунистическую партию. Об этом он, в частности, говорил Владимирову, объясняя: «Тогда для Особого района сложится более выгодная обстановка, особенно среди американцев»¹⁵⁶. Речь, по-видимому, шла об изменении названия партии на «новодемократическую». В октябре 1946 года именно таким образом были переименованы комсомольские организации «освобожденных» районов, а в апреле 1949 года и весь комсомол Китая стал Новодемократическим союзом. Переименовывать партию все же не стали, но во всем остальном задурили американцам мозги основательно!

Не менее мастерски и цинично дипломатическую обработку американцев вели в то же время и Сталин с Молотовым. Вот что, например, Молотов говорил по поводу КПК послу США в СССР Уильяму Авереллу Гарриману и новому послу США в Китае генералу Патрику Дж. Хэрли в начале сентября 1944 года: «Так называемые китайские коммунисты на самом деле совсем не коммунисты… Советское правительство не поддерживает китайских коммунистов». То же самое он подтвердил им и во время новой встречи 15 апреля 1945 года, на этот раз в присутствии Сталина. Об этом Хэрли незамедлительно сообщил в Вашингтон¹³⁷. Забавно, не правда ли?

Ни Гарриман, ни Хэрли, однако, не поддались на хитрости Сталина. Не поверили коммунистам и разведчики в самом Вашингтоне. Проанализировав донесения своих коллег из Китая, а также огромное количество другой литературы о КПК, сотрудники Отдела военной разведки министерства обороны США летом 1945 года пришли к заключению: «Китайские коммунисты это коммунисты… „Демократия“ китайских коммунистов это советская демократия… Китайское коммунистическое движение это часть международного коммунистического движения, финансируемого и руководимого из Москвы»¹⁵⁸. Так что в итоге обмануть американское руководство ни Мао, ни Сталину не удалось.