Стив Лайонс

ЛЕДЯНАЯ ГВАРДИЯ

41-Е ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ. Уже более ста веков Император сидит неподвижно на Золотом Троне Земли. Он — Повелитель Человечества по воле богов, и Господин миллиона миров благодаря мощи Его неисчислимых армий. Он — гниющая оболочка, незримо поддерживаемая могуществом Темной Эры Технологий. Он — Мертвый Владыка Империума, которому каждый день приносят в жертву тысячу душ, поэтому Он никогда не умирает по-настоящему.

ДАЖЕ в своем бессмертном состоянии Император сохраняет свою вечную бдительность. Могучие боевые флоты пересекают наполненный демонами варп, единственный путь между далекими звездами, их путь освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат — Адептус Астартес, Космические Десантники, генетически усиленные супер-воины.

Их товарищей по оружию множество: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус — лишь одни из многих. Но, несмотря на всю их многочисленность, их едва хватает, чтобы сдерживать вечно существующую угрозу со стороны чужаков, еретиков, мутантов — и худших врагов.

БЫТЬ человеком в такое время значит быть одним из бесчисленных миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить. Это история о тех временах. Забудьте о власти технологии и науки, ибо столь многое забыто и никогда не будет открыто заново. Забудьте о перспективах прогресса и взаимопонимания, ибо во мраке темного будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечность бойни и кровопролития, и смех жаждущих богов.

ГЛАВА 1

Время до уничтожения Крессиды: 48 часов

ТАК ПОГИБАЛ мир.

Силы Хаоса, Забытые и Проклятые, ворвались в Улей Альфа, разрушив его стены. Сотни тысяч имперских гвардейцев отдали свои жизни, чтобы отбросить их, хотя бы остановить во внешних районах, но враг неумолимо наступал. И когда генераторы были взорваны, и производство остановилось, был отдан приказ об эвакуации. Гражданских забирали первыми — тех немногих, кого еще можно было спасти, кто не был убит и не стал предателем. После наступила очередь имперских гвардейцев.

Когда-то Крессида была великолепным миром. Ее рудники были богаты, а перерабатывающие заводы и фабрики считались самыми производительными в секторе. Уровень жизни был очень высок по стандартам миров-ульев, и даже в подулье смертность была гораздо ниже нормы. Граждане Крессиды были законопослушны и довольны, численность населения постоянно увеличивалась. Уже начали строить тринадцатый улей, а командование Имперской Гвардии планировало призвать с планеты еще один полк в следующие десять лет.

Прошло меньше половины этого срока, и Крессида была атакована, опустошена, потеряна, и, в конце концов, оставлена.

ПОЛКОВНИК СТАНИСЛАВ Штель стоял в помещении, которое когда-то было офисом смотрителя рудников на 83-м уровне Улья Альфа. В помещении недавно разорвался снаряд, и две стены были вырваны взрывом. Потолок опасно нависал над полковником, и каждые несколько секунд вибрации от новых взрывов, раздававшихся достаточно далеко внизу, сотрясали его, угрожая обрушением.

С этого ненадежного наблюдательного пункта полковник мог видеть, что происходило во внешних районах улья — приливы и отливы боя, огонь, дым и металл, и темно-зеленые ряды его полка — Валхалльского 319-го, отмечая продвижение противника через руины.

Конечно, был смысл в том, чтобы Валхалльский полк оставался на линии фронта до конца, ведя арьергардный бой, чтобы выиграть время для эвакуации. Температура на Крессиде последние несколько лет постоянно понижалась — какой-то побочный эффект вторжения сил Хаоса, хотя никто не мог объяснить, почему именно — но соотечественники Штеля привыкли к смертельному холоду.

Ледяные воины, как они называли себя, также прославились отчаянным упорством в обороне. Сражаясь в плотных боевых порядках, они удерживали позиции даже в таких условиях, когда полки с большинства других миров давно отступили бы.

И тем не менее, враг теснил их. Снова и снова огненные цветы взрывов распускались в их рядах, зеленые линии разрывались и опять смыкались, понемногу уменьшаясь и отступая еще на шаг назад, но продолжая сражаться так же стойко, как и всегда.

Штель плотнее укутался в свою бронированную шинель, спрятав руки в перчатках в длинные рукава. Он мог бы поклясться, что за прошедший день температура упала еще на два градуса. Полковник проверил свою аугметику, но она не реагировала. Так что ему приходилось полагаться на свое чутье.

Полосы света пересекали покрытое тучами серое небо: следы космических кораблей, эвакуирующих войска с Крессиды. По крайней мере, они могут выжить и сразиться в другой раз и на другом фронте — там, где у них будет шанс на победу.

Штель услышал приближающиеся шаги. Его аугметические слуховые устройства выделили этот негромкий звук из шума боя и взрывов тяжелых снарядов. Он повернулся и увидел сержанта Ивана Гавотского, высокого задумчивого человека средних лет, всегда невозмутимого.

Гавотский четко отсалютовал и объявил:

- Все готово, сэр. Приказы направлены восьмерым солдатам из нашего списка, и еще четверым, на случай если кто-то из тех восьми уже убит или его невозможно найти. Запрос насчет «Термита» я направил в Департаменто Муниторум, и упомянул имя кардинала, как вы и советовали. Думаю, я внушил интенданту, что этот запрос достаточно важен.

Штель кивнул и сказал:

- Я лишь надеюсь, что люди, которых мы выбрали, хороши именно настолько, насколько о них говорят их послужные списки. Возможно, это самое важное задание, которое приходилось выполнять 319-му. От того, как мы его выполним, зависит, сохранится ли память о нас навечно.

Он снова устремил взгляд на поле боя, где множество танков Хаоса — «Леман Руссы Разрушители» — добились некоторого преимущества в своем наступлении через руины. Танки Ледяных воинов реагировали на угрозу, медленно выдвигаясь на позиции, пытаясь организовать линию обороны на этом новом, неожиданно появившемся фронте.

- Во всяком случае, — вздохнул Штель, — кажется, это будет последнее наше задание.

Он не преувеличивал. Война на Крессиде была долгой и трудной, и солдаты его полка, уже обескровленного после кампаний на Делленосе IV и Темпесте, несли большие потери. Он слышал шепот среди солдат, что, когда все закончится, выживших из 319-го направят в другие полки, что славная история их полка на этом завершится.

Пошел снег — но в отличие от чисто-белого снега его родного мира, этот снег был грязно-серым.

СОЛДАТ ПОЖАР прищурился, глядя в прицел лазгана, и нахмурился, когда пронизывающий до костей ветер взметнул шквал серого снега, мешая прицелиться в противника.

Палец на спуске зачесался от этой вынужденной задержки. На фронте человек мог погибнуть мгновенно, даже не увидев, что его убило. И Пожар намеревался не тратить зря ни одной секунды. И боеприпасы он тоже не хотел тратить зря — не только потому, что это грех против Императора, но еще и потому, что у него остался последний аккумулятор. Он только что зарядил его в лазган, прочитав Литанию Заряжания, чтобы почтить машинных духов.

Поэтому Пожар не стрелял, пока во мгле не появились темные силуэты, и только тогда он переключил лазган на огонь очередями и выпустил смертоносную очередь по руинам, израсходовав четверть заряда аккумулятора.

Многие силуэты свалились, скошенные огнем, но, как всегда, врагов оставалось еще много, очень много. Они карабкались по телам своих убитых, устремляясь к нему. Их встретил залп сотни лазганов, товарищи Пожара последовали его примеру, и множество осколочных гранат, взрываясь, наполнили воздух брызгами крови и кусками разорванных тел, но все же противник продолжал наступать.