— Сэр, я знала, что вы что-нибудь придумаете. — Она пошла к двери. — Мы все будем очень рады.

     Чувство огромного счастья переполнило сердце доктора, но его душило и другое чувство, которое он подавлял изо всех сил, — ярость. У него раньше уже мелькала мысль, что когда-нибудь миссис Пейдж будет его тещей, поэтому он должен наладить с ней хорошие и добрые отношения, но сейчас он испытывал к ней только острую ненависть.

     Он пересек холл, вошел в свой подземный гараж, завел машину и с непривычно быстрой скоростью поехал к дому Матильды.

     Подъехав, доктор увидел, что окно ее комнаты освещено. Он подошел к двери и с силой постучал.

     Ему пришлось постучать не один раз, пока в холле не зажегся свет и не прозвучал голос Матильды:

     — Кто это?

     — Впусти меня, — прогремел доктор. — А не то я разобью входную дверь.

     Да, если дорогой Генри в плохом настроении, он действительно может это сделать. Матильда открыла дверь.

     — Как ты могла? — начал он. — Как ты могла не сказать мне об этом? Неужели ты думаешь, что я оставил бы тебя одну хоть на минутку? Я же не знал. Твоя мать так поступает, что я даже не знаю...

     — Вы слишком злой, — заметила Матильда своим спокойным голосом, что привело его в еще большее бешенство. — А теперь скажите мне, почему вы здесь?

     — Иди к себе и собирай вещи. Ты переезжаешь в мой дом, и не возражай мне. Где у тебя кот и его корзинка?

     Матильда сказала:

     — Корзинка на нижней полке посудного шкафа у раковины. Я не буду собирать сумку.

     — Прошу тебя, пойдем со мной. Миссис Инч уже готовит для тебя комнату. — Он посмотрел на нее, одиноко стоящую в этом маленьком холле, и улыбнулся. — Может быть, сейчас не время тебе это говорить, но я хочу, чтобы ты знала: наша помолвка с Лусией расторгнута.

     — Хорошо, — сказала Матильда. — Я всегда думала, что она — неподходящая для тебя пара, хотя и понимала, почему ты влюбился в нее. Ты несчастен?

     Матильда сама не заметила, что перешла на «ты». Доктор серьезно посмотрел на девушку.

     — Я самый счастливый человек на земле. Теперь иди и собирай вещи.

     Матильда послушалась. Когда она снова спустилась к нему, доктор увидел, что она не стала приводить себя в порядок. Ее простенькое личико было совершенно без косметики, но ему оно показалось самым красивым в мире.

     Он закрыл окна, взял корзину с Рэстусом, выключил свет, запер дом и подтолкнул девушку к машине.

     Доктор остановил машину перед парадной дверью, вышел, чтобы открыть Матильде дверцу автомобиля, и под зорким взглядом соседей из близлежащих домов провел ее в дом.

     Миссис Инч встретила их в холле.

     — А вот и вы, мисс Матильда. Идите со мной, я покажу вам вашу комнату. Кота возьмите с собой, в комнате есть застекленный балкон, ему там будет удобно.

     Она пошла по лестнице за миссис Инч, не говоря ничего, только слегка кивнув, когда доктор сказал ей вслед:

     — Матильда, возвращайся сразу же сюда, в гостиную.

     Комната была небольшая, но со вкусом обставленная: изящная кровать, покрытая лоскутным одеялом, хрупкая прикроватная тумбочка, на которой стояла лампа с розовым абажуром, деревянный туалетный столик с зеркалом. На окнах висели розовые занавески, розовая штора закрывала дверь на балкон.

     — Ванная комната — рядом, — сказала миссис Инч. — Приведите себя в порядок и спускайтесь ужинать.

     Матильда причесалась, нанесла немного румян на свое бледное лицо и спустилась по лестнице, думая, что все это — сон.

     Стол был уже накрыт для двоих. Матильда робко приоткрыла дверь в гостиную и услышала голос доктора:

     — Садись, давай немного выпьем перед ужином.

     Голос его звучал очень спокойно, в отличие от того, каким он говорил с Матильдой, когда так неожиданно ворвался в ее дом.

     Доктор подвинул ей стул и, когда она села, протянул бокал хереса. Его глаза смеялись. Сам он сел напротив, Сэм, как всегда, растянулся у его ног.

     — Я думаю, — начала Матильда, ободренная бокалом хереса, — что вы должны объясниться. — Она нахмурилась. — Нет, лучше я сама объясню.

     Доктор вытянул длинные ноги и, явно наслаждаясь приятной компанией и выпитым вином, протянул:

     — Да?

     — Я не должна быть здесь. Я имею в виду, что мне было хорошо у себя дома, я была не против того, что мама проведет Рождество со своими друзьями. Я понимаю, она хочет видеть отца каждый день... Если бы она отпраздновала Рождество со мной, ей было бы очень скучно. — Она перевела дыхание. — Нет, конечно, это прекрасная идея с вашей стороны — предложить мне свой дом, но я даже не знаю, я не ожидала...

     — Ну, это не страшно. Пусть твоя мать спокойно празднует Рождество в компании друзей. Твой отец вне опасности. В больнице ему оказывают всю необходимую помощь, и за ним присматривают опытные медсестры. — Он мягко добавил: — Тебе надо было мне об этом сказать, Матильда.

     Она сделала большой глоток хереса.

     — Ну, я уже начала привыкать жить одна. Я вовсе не хотела, чтобы вы меня жалели...

     — Я тебя не жалею. Это другое... — Он взял у девушки пустой бокал. — Пойдем ужинать. Миссис Инч уже накрыла на стол.

     На первое миссис Инч подала луковый суп с гренками, приправленный сметаной, потом пришла очередь жареной лососины с крошечными картофелинами. На десерт был миндальный торт со взбитыми сливками. Ужин они завершили белым бургундским вином.

     Говорили мало. Доктор чувствовал, что время для серьезного разговора еще не пришло, а Матильда, наевшаяся и слегка захмелевшая от хереса и бургундского, вовсе не расположена была слушать.

     После традиционного кофе они пожелали друг другу спокойной ночи, и миссис Инч проводила девушку в её комнату.

     Накормленный Рэстус спокойно спал в своей корзинке. Матильда понежилась в ванне и легла в постель. Кот сразу же прыгнул к ней и прижался к ее боку. От него пахло сардинами.

     — Ты тоже вкусно поужинал, — сонно пробормотала Матильда и закрыла глаза.

     Сидя в своем кабинете, доктор набрал телефонный номер.

     — Мама...

     Он проговорил с матерью несколько минут, хорошо обдумывая каждое слово, а затем положил трубку и набрал номер тети Кейт.

     Оставалась еще одна проблема. Он полистал страницы своего блокнота и набрал другой номер. Хорошо, что у них в семье есть свой епископ...

     За завтраком доктор был очень оживлен. Он постоянно болтал, не давая Матильде вставить и словечко, тем более задать вопрос.

     — Я отвезу тебя домой. — Он с удовольствием увидел разочарование и тоску на лице девушки. — Тебе надо взять все, что нужно, на случай, если мы пойдем в церковь.

     Это был день для предрождественской службы, которая проходила в последнюю субботу перед Рождеством.

     — Как хорошо! Спасибо вам, доктор Ловел, вы очень добры. Как быть с Рэстусом и с моей сумкой? Они останутся здесь?

     — Конечно. Я думаю, что ты взяла с собой мало вещей, поэтому мы сейчас заберем твою оставшуюся одежду.

     — Но...

     — Моя дорогая девочка. Могу я тебя кое о чем попросить?

     Она посмотрела на него через стол, их взгляды встретились, и краска начала заливать лицо Матильды.

     — Моя дорогая девочка, — повторил он, улыбнувшись. — Я прошу тебя называть меня Генри.

     — Я не могу, — начала она и замолчала, не зная, как продолжать.

     — Давай не будем терять время. Мама и тетя Кейт приедут сюда, как раз когда мы вернемся. Моя оставшаяся семья приедет позже, перед самым Рождеством. Я думаю, тебе понравится моя мама.

     — Рождество... — начала Матильда.

     — Ты проведешь его здесь, с моей семьей — с тетями, дядями, двоюродными сестрами и братьями. Мой дом будет наполнен до отказа.