Он закончил укладывать вещи. Скоро приедет такси, чтобы отвезти его в аэропорт. Сейчас он думает только о возвращении к Мэдисон.

За сотни миль от Нью-Йорка Мэдисон тоже укладывала вещи. Она посмотрела телевизионную программу и прослушала комментарий журналистки. Стоун отсутствовал уже десять дней и ни разу не связался с ней. Телефон до сих пор не работает, но при желании он мог послать ей письмо. Почтовый самолет доставляет корреспонденцию в этот район два раза в неделю.

Он… все еще предпочитает вести женщин к постели, а не к алтарю…

Мэдисон закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Как она могла допустить, чтобы ее отношения со Стоуном приобрели серьезный характер, если он с самого начала поведал ей о своем отношении к браку? Он не хочет ни перед кем отчитываться в своих поступках и докажет это, уехав в Европу на четыре месяца. Никто, кроме нее, не виноват в боли, которая терзает ее сердце. Стоун был откровенен и честен с ней. Она сама вообразила, что каждый раз, когда они занимаются любовью, это нечто большее, чем секс. Ей казалось, что она что-то значит для него. Она думала…

— Ты уезжаешь?

Мэдисон повернулась на голос матери. Встретившись с ней взглядом, она кивнула и продолжала укладывать вещи. Эбби и Кори тоже были в гостиной и слышали все, что сказала журналистка.

— Бегство ничего не решит, Мэдисон. Ты обещала Стоуну, что будешь здесь, когда он вернется и…

— Почему ты думаешь, что он вернется, мама? Ты слышала, что сказала эта леди. Он принял решение совершить турне по Европе. Я сделала ошибку, вложив слишком многое в наши отношения. Конец истории.

Эбби подошла к дочери и взяла ее за руку.

— Когда любишь кого-нибудь, конца у истории не бывает.

Мэдисон отняла у матери руку.

— Может быть, так получилось у вас с Кори, но вы любите друг друга и заслуживаете, чтобы у вашей истории был счастливый конец. Я знаю, какие у меня чувства к Стоуну, но он никогда не говорил, что любит меня и что у нас может быть общее будущее. Я сама сделала ошибку. Не ожидала, что так быстро и сильно полюблю его, мама, но так случилось. Даже сейчас я не сожалею о своей любви. Единственное, о чем сожалею, так это о том, что он не любит меня, но я переживу. Я выживу и когда-нибудь забуду его.

Эбби обняла Мэдисон. Она не стала говорить дочери то, что ей известно по собственному опыту: женщина никогда не забудет мужчину, которого любит. Она пыталась сделать это многие годы, и у нее не получилось.

Вздохнув, она отпустила Мэдисон и отступила назад.

— Когда ты хочешь уехать?

— Утром. Я уже поговорила с Кори, и он сказал, что на самолете, который доставит почту, я смогу попасть на ранчо «Серебряная стрела». Когда возвращусь в Бостон, я свяжусь с институтом. Они помогут мне найти студентов для занятий летом.

Эбби протянула руку и сочувственно погладила дочь по щеке. То, что она собралась лететь на маленьком самолете, свидетельствовало об отчаянном желании немедленно уехать.

— Я надеялась, что ты поживешь с нами до конца лета.

Мэдисон кивнула. Ей тоже хотелось этого, но она знает, что ей следует вернуться в Бостон. Скоро начнутся занятия, и ей необходимо подготовиться к ним.

— Я приеду в декабре на вашу свадьбу. — Эта мысль причинила ей боль, ведь Стоун, вероятно, тоже будет присутствовать на бракосочетании дяди. К этому времени он уже вернется из Европы. — Кроме того, ты сказала, что приедешь в сентябре, чтобы решить деловые вопросы.

Эбби улыбнулась.

— И когда я приеду, мы пойдем в театр или на концерт. Лучше на концерт.

Мэдисон улыбнулась сквозь слезы.

— Я буду рада, мама. Очень рада.

— Что значит «ее здесь нет»?

Кори Уэстморленд скрестил руки на груди и устремил на племянника пронзительный взгляд.

— То и значит. Ее здесь нет. Ты же не ожидал, что Мэдисон останется здесь после того, что она услышала в той телевизионной передаче?

Стоун нахмурился.

— В какой передаче?

Кори хмуро посмотрел на племянника.

— В той, в которой журналистка объявила всему свету, что ты предпочитаешь спать с женщинами, а не жениться на них. Думаю, Мэдисон посчитала, что попала в первую категорию.

Стоуна охватило отчаяние. Он потер руками лицо.

— Как это могло прийти ей в голову?

Кори прислонился к косяку.

— А что ей оставалось думать? Разве ты говорил Мэдисон что-нибудь другое?

Стоун сделал глубокий вдох.

— Нет.

— Что ж, любая женщина в подобных обстоятельствах поступила бы так же. К тому же журналистка упомянула, что ты согласился отправиться в европейское турне, и, думаю, Мэдисон решила, что она ничего не значит для тебя, раз ты дал свое согласие на поездку.

Стоун твердо посмотрел дяде в глаза.

— Мэдисон для меня — все. Я люблю ее.

Не отводя от племянника глаз, Кори задумчиво потер подбородок.

— А как же твои утверждения о свободе, поисках приключений, нежелании брать на себя ответственность за другого человека? Не говоря уже о страхе потерять возможность свободно распоряжаться своей жизнью?

— Мои взгляды изменились с тех пор, как я влюбился в Мэдисон.

Они долго молчали.

— Мне не нужно распаковывать вещи, потому что я уеду, как только поем чего-нибудь.

— Куда ты поедешь?

Стоун опустил руку в карман и нащупал кольцо с бриллиантом, которое купил для Мэдисон перед отъездом из Нью-Йорка.

— Я поеду за Мэдисон.

Стоун увидел ее, как только она вышла из института Хоффмана и пошла по улице. Эбби сказала, что в хорошую погоду Мэдисон предпочитает ходить на работу пешком, а не ездить на машине. Кроме того, стоянок в центре Бостона мало, и они дорогие.

День был великолепный. Дул свежий ветер, но яркое солнце подчеркивало красоту города на реке. Этот город был колыбелью американской революции, и все здания, парки, церкви и даже лужайки словно хранили эхо патриотического прошлого. Стоун вспомнил, как Мэдисон призналась в своей любви к Бостону, и он с радостью поселится в нем, если она захочет жить здесь. Он последует за ней повсюду, лишь бы только не расставаться с ней.

Глядя на Мэдисон, он чувствовал, как его сердце переполняется любовью. Пора обнаружить свое присутствие. Стоун быстро перешел через дорогу, когда Мэдисон остановилась около уличного торговца фруктами.

— Мэдисон!

Она быстро подняла голову и прижала руку к груди.

— Стоун, что ты здесь делаешь? — изумилась она. Прошло две недели с тех пор, как она видела его в последний раз; точнее, двенадцать дней — она не могла не считать их. На нем были брюки цвета хаки и спортивная рубашка, и Мэдисон с трудом удержалась, чтобы не окинуть его взглядом с головы до ног.

Стоун смотрел на нее так напряженно, что мурашки побежали у нее по спине.

— Ты сказала, что дождешься моего возвращения у дяди Кори, — глухо сказал он, повергнув Мэдисон в смятение.

Она нервно облизнула губы и, вспомнив злополучный телевизионный репортаж, решила, что, так же как он, ничего не должна объяснять.

— Я хочу вернуться домой, потому что с мамой все в порядке, — объяснила она, снова переводя взгляд на лоток с фруктами.

Мне кажется, нам нужно поговорить, — сказал Стоун, и Мэдисон пожалела, что не удержалась и посмотрела на него. Темная щетина пробивалась на подбородке, под глазами залегли тени. У него был явно изнуренный вид.

— Когда ты спал в последний раз? — помолчав, спросила она, думая, не является ли его недосыпание результатом многочисленных приемов и вечеринок в Нью-Йорке.

Стоун пожал плечами.

— Ни разу с тех пор, как пытаюсь найти тебя. Когда я летел из Нью-Йорка в Монтану, я не смог заснуть из-за усталости, а когда добрался до ранчо дяди Кори и узнал, что ты уехала, то немедленно вылетел в Бостон.

Мэдисон удивленно подняла брови.

— Почему?

— Потому что мне необходимо поговорить с тобой.

Она вздохнула.