Говард Джексон оказался женат. А на связь с Полой смотрел как на курортный роман. То есть пребывание в клинике, конечно, отдыхом не назовешь, однако, как ни странно, многие воспринимают период вынужденного безделья именно так. И ведут себя соответственно.

В отличие от Говарда Пола расценивала их отношения как серьезные. И именно поэтому изумилась, как-то раз почти нос к носу столкнувшись в дверях молла «Уилсон и сын» с Говардом, шедшим в обществе худощавой рыжеволосой женщины и державшим за руку мальчика лет пяти.

При виде Полы глаза Говарда забегали, однако он быстро нашелся:

— Дорогая, познакомься, пожалуйста, это мисс Мюррей, та самая медсестра, которая абсолютно безболезненно делает уколы. Помнишь, я тебе рассказывал? — Затем как ни в чем не бывало Говард повернулся к Поле. — Мисс Мюррей, это Марта, моя жена. А это Джонни, наш старшенький. Поздоровайся с тетей, сынок!

— Здрасте, мисс Мюрри, — пробормотал малыш, исподлобья глядя на незнакомую тетю.

— Здравствуй, — ошеломленно ответила Пола. Старшенький? — вспыхнуло в ее мозгу. Выходит, и младшенький есть…

В этот момент Марта протянула ей руку.

— Приятно познакомиться, мисс Мюррей. Говард действительно очень лестно отзывается о ваших талантах.

— Благодарю. — Было очень странно пожимать пальцы женщины, супруг которой всего несколько дней назад, сгорая от страсти, сжимал тебя в постели в объятиях. Не успела эта мысль сформироваться в сознании Полы, как она заметила, что Марта беременна. Так вот почему Джонни — старшенький! А младшенький, стало быть, только ожидается…

Пола посмотрела на Говарда, но не увидела в его глазах ничего, кроме обычной светской любезности. Пораженная данным фактом до глубины души, Пола на миг словно потеряла дар речи.

К счастью, подобное состояние продолжалось недолго. Вскоре к ней вернулась способность говорить и она произнесла:

— Очень рада знакомству. А сейчас прошу меня простить — спешу! — С этими словами она действительно быстро пошла прочь, предоставив счастливому семейству возможность сделать покупки, за которыми оно пришло в торговый центр.

По наивности Пола ожидала, что Говард хотя бы позвонит и как-то объяснится, но он предпочел сделать вид, будто ничего не случилось. То есть вообще ничего. Не только неудобной встречи, но и романа как такового.

Так и не дождавшись со стороны Говарда каких-либо шагов… не к сближению, нет, этого она уже и сама не хотела, но хотя бы попытки прояснить, что все-таки произошло, Пола по-новому взглянула на отношения мужчин и женщин. Так сказать, подвергла данную проблему переосмыслению.

Выводом и явилось упомянутое выше решение не вступать в близкие отношения с пациентами клиники, сколь интересными и притягательными те бы ни казались.

Это правило не раз выручало Полу, когда на нее обращал внимание какой-нибудь пациент — быстренько помогало вспомнить, чем кончилась связь с Говардом Джексоном.

Однако после того как Пола узнала о существовании Кена Уилсона, ее решимость сохранять нейтралитет в отношениях с пациентами дала трещину.

Проблема заключалась в следующем: на этот раз Пола обратила внимание на пациента сама. Он, кажется, тоже заинтересовался ею, но для нее гораздо важнее были собственные чувства.

Нельзя сказать, чтобы это была любовь с первого взгляда или нечто подобное, но невозможно игнорировать и тот факт, что один-единственный взгляд, брошенный на Кена Уилсона в определенный момент, когда тот — темноволосый, аккуратно стриженный, с загорелым лицом и карими глазами, в кофейного цвета полотняных брюках и кремовой рубашке-поло — вышел из-за ширмы, породил в теле Полы волну чувственной дрожи.

Это было невыразимо приятно и в то же время настораживало. Известное дело — обжегшийся на молоке дует на воду, а Пола как раз относилась к числу тех, кому приходилось опасаться молока по причине уже случившихся однажды неприятностей.

Пола знала, что во время ее отсутствия пациент Кен Уилсон исправно приходит на перевязку. Конечно, он и должен был так делать, следуя предписанию доктора Харриса, но… абсолютно не обязан справляться о графике ее, Полы, работы.

Что подобный разговор имел место, ей сообщили по телефону Мэгги и Джессика, медсестры, работавшие в те дни, когда она отдыхала. Сказали также, что послеоперационная рана пациента Кена Уилсона заживает быстро и доктор Харрис обещает, если так пойдет и дальше, в скором времени снять швы.

— Так что поторопись выйти на работу, если еще хочешь застать своего красавца-наездника! — со смехом заметила темноволосая Мэгги.

— Почему это он мой? — чуть порозовев и радуясь, что этого никто не видит, произнесла Пола.

Ее слова вызвали у Мэгги новый прилив веселья.

— Еще нет? Ничего, скоро станет твоим. Видишь, ты не отрицаешь того, что он красавец!

— Почему я должна это отрицать? Мне до его внешности нет никакого дела.

— Постараюсь поверить, — сказала Мэгги, прежде чем повесить трубку.

Пола прикусила губу: она и сама в это не верила. Потому что пациент Кен Уилсон действительно показался ей очень красивым. Во всяком случае, так было в тот день, когда она впервые увидела его.

Возможно, сегодня мое восприятие будет совершенно иным, думала Пола, направляясь утром на работу.

Ей было известно, что Кену Уилсону еще предстоит некоторое время приходить на перевязку — сегодня в том числе, — что бы там ни говорили о его быстро заживающей ране. Как ни верти, а речь идет о фурункуле, из-за которого развилось сильное воспаление.

Не отдавая себе в этом отчета, Пола начала ждать появления Кена с самого утра.

Он перешагнул порог смотровой, пребывая в таком волнении, будто ему предстояла встреча с экзаменационной комиссией, а не обыкновенная смена повязки и укол антибиотика.

А вдруг ее и сегодня не будет? — вертелось в его голове. Не придет — и все. Мало ли что бывает. Обстоятельства порой складываются неожиданно. Кроме того, как каждый человек, она может заболеть. Ох нет, только не это! Пусть будет здорова и…

Додумать мысль до конца Кен не успел, потому что его ищущий взгляд остановился на Поле.

Она здесь! — с ликованием промчалось в голове Кена.

Охваченный волнением, он даже не до конца осознал глубинный смысл этой фразы. Ему было достаточно просто видеть Полу, что-то делавшую возле столика с медицинскими инструментами.

Через мгновение она подняла голову, посмотрела в его сторону и их взгляды встретились…

Пола не ожидала от себя подобной реакции — во всяком случае, не этого острого импульса, возникшего где-то в глубине, в области бедер, и пронзившего ее всю.

Спустя некоторое время — неизвестно какой протяженности, — словно очнувшись, она осознала, что все еще в каком-то ступоре смотрит на стоящего посреди смотровой Кена Уилсона.

Впрочем, он тоже не сводил с нее глаз. В этот момент помещение, которое она привыкла считать — да так оно и было на самом деле — местом своей работы, вдруг показалось ей едва ли не самым уютным уголком на земле. И лишь потому, что они с Кеном Уилсоном находились здесь наедине.

Он первым обрел способность говорить.

— Кхм… здравствуйте. Рад вновь видеть вас.

— Я тоже… э-э… то есть я хотела сказать, приятно, когда пациенты так обязательны. И так скрупулезно выполняют предписания врача.

— Вы имеете в виду…

— То, что вы регулярно приходите на перевязку.

— А…

Кен улыбнулся, и Поле почудилось, что в смотровую заглянуло солнце — хотя оно и так присутствовало здесь с одиннадцати часов утра.

Никаких отношений с пациентами, никаких отношений с пациентами! — принялась она мысленно повторять про себя как заклинание.

Однако толку от этого получилось мало: пациент Кен Уилсон словно проник под кожу Полы и избавиться от него не представлялось возможным, по крайней мере в настоящий момент.

В следующее мгновение Пола вновь поймала на себе внимательный взгляд Кена и слегка зарделась: ей показалось, что он прекрасно осведомлен о ее мыслях.