— Теперь пусти Джо галопом, один раз вокруг загона, — приказал Коултер.

Натали открыла было рот, чтобы воспротивиться, но остановилась, услышав, как Рики сказал:

— Ее зовут Молния.

Она не поверила своим глазам, когда увидела, что мальчик действительно проехал галопом на своей Молнии.

Рики остановил лошадь около Коултера и, улыбаясь до ушей, спросил:

— Я хорошо справился, правда?

— Да, — согласился Коултер, снимая мальчика с лошади и ставя его на землю.

Натали хотела подойти к ним, но Коултер уже объяснял Рики, как надо остудить коня. Затем он повернулся к Мисси, желая убедиться, что она тоже слушает.

Девочка опустила голову. Она была бледна, личико ее осунулось. Не глядя на Трейвиса и Натали, Коултер подошел к дочери и взял ее на руки. Голубые глаза Мисси смотрели на отца с мольбой. Но он был непреклонен.

Коултер понес Мисси в загон. Лошадь Натали была привязана к столбу. Он усадил девочку в седло, отвязал поводья и сел позади Мисси. Обняв девочку, он направил лошадь в сторону луга, видневшегося за деревьями.

Прошло два часа. Раскрасневшаяся Мисси вбежала в дом, ее глаза горели от возбуждения. С гордостью она стала рассказывать Натали и Рики, как ей удалось преодолеть свой страх и как уверенно она держалась в седле.

— Папа сказал, не надо стыдиться, что я боялась ездить верхом. Он сказал, бояться лошадей — все равно что бояться темноты. Нужно только поверить, что это не опасно. Он долго ехал со мной, разговаривал, вспоминал, как я раньше любила ездить верхом, пока я совсем не успокоилась. Тогда он слез, и я поехала одна. Папа сказал, что я умею ездить не хуже, чем раньше, а если попрактикуюсь немного, то буду ездить совсем хорошо.

Натали с изумлением смотрела на девочку и улыбалась. Она никогда не видела Мисси такой оживленной и не помнила, чтобы та когда-нибудь говорила так уверенно.

Мисси продолжала:

— На обратном пути мы с папой много говорили. Папа сказал, что я уже не маленькая, скоро буду молодой девушкой и, может быть, пора расстаться с косой. Как вы считаете, Натали, мне стоит постричь волосы?

— Я договорюсь о встрече с парикмахером, послушаем, что он может предложить. Мне кажется, что тебе очень пойдет короткая стрижка, — сказала Натали.

— Вы так думаете? Я сказала папе, что у меня худое и невыразительное лицо. Но папа говорит, что я, наверное, отношусь к тем девушкам, которые расцветают позже, и что я еще могу стать сногсшибательной красавицей. Представляете? — Мисси задыхалась от восторга. — Может быть, мне переодеться к обеду? Папа говорит, что мне идет синее, — под цвет моих глаз.

— Пожалуй, это удачная мысль.

— Рики, пойдем со мной, — обратилась Мисси к мальчику, которому никак не удавалось вставить слово. — Ты поможешь мне расчесать волосы.

Дети выбежали из комнаты, и Натали подумала: удивительно, как много значит для женщины внимание мужчины. Она и раньше догадывалась, что Коултер при желании может быть очень обаятельным. После перемены, происшедшей с Мисси, трудно было злиться на Коултера за то, что он так бессердечно обошелся с Рики, тем более что результаты доказали его правоту.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Коултер пришел домой точно к обеду. Его суровое лицо походило на маску. Трудно было поверить рассказу Мисси о том, как они вместе ездили верхом и так долго беседовали. Коултер уселся во главе стола.

— Разве мы не подождем Трейвиса? — спросила Натали.

— Он больше не будет обедать с нами, — последовал ответ.

Натали подумала, что, узнав о ее любви к Коултеру, Трейвис предпочитает не видеть их вместе. Она разлила суп по тарелкам и спросила:

— Как себя чувствует Корд?

— Сегодня он пришел в полное сознание, и врачи больше не сомневаются, что он поправится. — Коултер отвечал на ее вопросы подчеркнуто бесстрастно.

На этом их разговор окончился. Натали очень не хватало Трейвиса, который обычно поддерживал легкую беседу за кофе. Теперь, когда его не было рядом и дети вышли из-за стола и убежали гулять, наступила гнетущая тишина, которая действовала ей на нервы.

Отпив глоток горячего кофе, Натали спросила:

— Ты поедешь в больницу завтра?

— Нет, мне сейчас необходимо быть на ранчо, — сказал Коултер. Положив руку на спинку стула, он в задумчивости уставился на свою чашку кофе.

Натали почувствовала какой-то скрытый смысл в его словах. Коултер перехватил ее взгляд. Холодно посмотрев на нее, он с вызовом сказал:

— Пожалуй, тебе следует знать, что я уволил Трейвиса. — Взглянув на часы, он добавил: — Думаю, что он уже уложил свои вещи и уехал.

В недоумении Натали переспросила:

— Ты уволил Трейвиса? Что он такого сделал?

— Это тебя не касается.

— Неужели он уедет, не попрощавшись с Мисси и Рики? — Натали не понимала причину такого неожиданного поступка.

— Наверное, ты тоже хочешь проститься с ним? — хрипло спросил Коултер с издевкой.

— Да, конечно, — ответила Натали, запинаясь. — Трейвис был… был очень внимателен ко мне. — Заметив, как Коултер поморщился, Натали разозлилась: — Кроме того, он джентльмен!

— Он мужчина, — вкрадчиво, с иронией в голосе заметил Коултер. — И я ни за что не поверю, что те поцелуи были единственными.

Натали невольно покраснела, вспомнив, как Трейвис поцеловал ее на следующий день после аварии. Ну конечно же, Коултер не поверит, что это был невинный поцелуй.

Стараясь подавить смущение, Натали спросила:

— Куда Трейвис уезжает? Он не говорил, что собирается делать?

— Странно, — невесело ухмыльнулся Коултер, — ты переживаешь его отъезд больше, чем он сам. Мне показалось, что он принял свое увольнение с чувством облегчения. Я думал, вы заранее обсудили свои планы, на случай какой-либо неожиданности.

— Что ты этим хочешь сказать? — растерянно спросила Натали, возмущенная его намеками.

— Надеюсь, ты не собираешься удрать вместе с ним. У меня найдутся, возможности отравить вам жизнь.

— Отравить мою жизнь еще больше, чем теперь? По-моему, это просто невозможно. — Натали вся дрожала от возмущения и обиды.

— Мы заключили договор. Ты обязана его выполнять, — сказал Коултер, свирепо сжав челюсти.

— И как же ты намерен заставить меня выполнить свои требования? Запереть в комнате на ночь и поставить у двери охрану, когда тебя нет дома? Я вам не рабыня, Коултер Лэнгстон.

Натали сидела, положив крепко сжатые руки на стол. Внезапно Коултер схватил ее за руку и грозно взглянул ей в глаза.

— Ты будешь делать все, что я скажу!

Натали немедленно отреагировала на его грубый выпад. Свободной рукой она схватила чашку и выплеснула ему в лицо горячий кофе. Услыхав, как он вскрикнул от боли, она вскочила и побежала к выходу. Она слышала за спиной грохот стульев и звон посуды, когда взбешенный Коултер бросился ее догонять.

Она выбежала во двор. Стояла тихая безлунная ночь. Натали боялась Коултера и в то же время молилась, чтобы с ним ничего не случилось из-за нее. Но она не могла заставить себя вернуться и терпеть его издевательства. Его равнодушие к ее чувствам и желаниям было еще мучительнее, чем его подозрения.

Натали уже добежала до дубовой рощицы, когда услышала, как Коултер хлопнул входной дверью. Она хотела спрятаться за деревьями, но в темноте спотыкалась о корни, ветки хлестали ее по лицу. Она угадывала направление только благодаря проникавшему через листву свету из амбаров. Миновав рощу и выскочив на открытое место, она услышала, как Коултер пробирается между деревьями вслед за ней.

Она шла, не разбирая дороги, с единственной целью — хотя бы ненадолго укрыться от Коултера, боясь его мести. Взгляд Натали упал на какой-то большой металлический предмет. Подойдя ближе, она увидела, что это пикап, от которого навстречу ей бежал какой-то человек. В ужасе она решила, что это Коултер.

— Натали? — Это был Трейвис, в его голосе звучало удивление и тревога. Со стоном она бросилась в его объятья и из последних сил прильнула к его груди. Обняв Натали, Трейвис откинул спутанные волосы с ее лица. — Что случилось? Что он с вами сделал?