После третьей песни на минуту зажгли свет, и опоздавшие прошли к своим столикам. Джули воспользовалась перерывом, чтобы поболтать со зрителями на безупречном итальянском. Это помогло ей установить более тесную эмоциональную связь с публикой. Кто-то закричал «Bellissima!»

Смеясь, Джули помахала поклоннику, «Grasie, signore».

Когда-то Пэтси Браун могла только мечтать о таком общении с аудиторией. Теперь все это было реальностью. Она излучала волшебную власть таланта, демонстрировала высоты мастерства певицы и купалась в лучах славы и всеобщем обожании.

Ей не нужно было видеть Рико, она и так ощущала его присутствие. Она знала, что его взгляд был прикован к ней.

Свет снова погас, и Джули продолжала выступление, делая лишь небольшие паузы, чтобы восстановить дыхание и пошутить со зрителями, которые были просто очарованы ею.

Потом она замолчала, показывая знаком, что ждет молчания и от публики. Когда восхищенный шепот и хлопки стихли, она запела низким, хрипловатым голосом песню, предназначенную только для одного мужчины во всем мире.

Что случилось с моим сердцем?

Я пытаюсь сохранить его,

Но ты пробился через преграды

И украл его.

Пожалуйста, береги его.

У меня нет другого сердца, чтобы отдать…

Сегодня в ее голосе слышались необыкновенные страсть и глубина. Искушенные посетители клуба заволновались. Утраченная первая любовь, мучительное сознание того, «как это могло быть» и то что «слишком поздно», было знакомо многим. Просто, вращаясь в высшем свете, они растратили свои лучшие чувства, но песня напомнила им о них и затронула скрытые струны в их сердцах.

Рико тоже нервничал. Ему казалось, что она играет с ним, напоминая ему о прошлом, показывая, как безвозвратно оно ушло. От боли он крепко сжал руки. Он испугался собственной слабости. Она была его врагом, но она могла заставить его забыть обо всем, кроме того, как сильно он хочет обладать ею. Гнев вспыхнул в нем. Гнев на нее, но прежде всего — на самого себя.

Зрители аплодировали стоя. Прежде чем Джули покинула сцену, Рико встал и протянул ей руку, безмолвно приказывая принять ее. Она послушалась.

— Я обещал вам самое лучшее, — объявил Рико, когда свет снова вспыхнул. — И выполнил обещание. — Он театрально поцеловал Джули. — Ты великолепна!

Официант протянул розу. Это была темно-красная роза, самая прекрасная из всех, что вручил ее Джули. Публика зааплодировала. Она приняла цветок со сдержанной улыбкой.

Он провел ее к столику и усадил рядом с собой. Сальваторе Бароно наклонился к Джули через столик, обдав ее парами бренди.

— Эй, Рико, представь меня своей миленькой подружке!

Он был старше, чем выглядел на экране, и казался нездоровым и потрепанным жизнью. Джули вежливо поприветствовала его, но отвергла приглашение присесть рядом. Она не хотела вдыхать пары алкоголя.

Оркестр начал играть танцевальную музыку. Свет снова погас, погрузив клуб в необходимую парочкам атмосферу интимности. Бароно протянул руку Джули.

— Мы танцуем! — объявил он так мелодраматично, что она засмеялась.

— Пожалуйста, простите, — тихо сказала она, — но я устала после концерта.

Повернувшись к Мариэлле, он протянул руку ей и сказал: «Мы танцуем!» — тем же мелодраматическим тоном.

Сообразив, что ее выбрали в качестве замены, но умело скрыв свое недовольство, Мариэлла кокетливо приняла его руку. Вместе они направились к танцевальной площадке. Джули обрадовалась тому, что они ушли.

— Он сделал тебе такой комплимент, — сказал Рико. — Нехорошо с твоей стороны смеяться над ним.

— Не могу удержаться. Он так играет на публику. Да и она тоже.

— Ты была превосходна сегодня вечером, — сказал он. — Выше всяких похвал.

— Но ты рисковал, — напомнила она. — Ты ведь привез меня сюда не из-за моего таланта. Я могла разочаровать тебя.

Я знал, что твое пение не разочарует меня, — твердо произнес он. — Что касается остального, то да, я забыл о твоем упрямстве.

— Эй, Рико, тебе снова это удалось!

Толстый мужчина подсел за их столик, требуя к себе внимания. Рико представил его Джули. Она улыбнулась, сказала все, что положено в таких ситуациях, и он удалился. Но его место тут же занял другой мужчина такой же комплекции. Он сказал Джули пару банальных комплиментов, на которые она ответила привычными отработанными фразами благодарности. Никто из них не заподозрил, как ей противно их присутствие.

— Ты все еще злишься на меня? — спросил Рико, когда они оказались одни.

— Нет, только на себя. Я многое поняла.

— Что ты поняла?

— Все, чего я раньше не знала о тебе. Здесь твое место. Все, что имеет здесь значение, — это власть и деньги. Вы с Мариэллой прекрасно подходите друг другу. Я предпочла бы никогда не встречать тебя снова.

— Замолчи! — рассвирепел он. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты ничего не знаешь обо мне. К тому же ты и сама всегда мечтала оказаться здесь.

— Для работы, не для жизни, — отвергла она его слова.

Она чуть не застонала, когда его рука сжала ее ладонь. Он сжимал ее пальцы сильнее и сильнее во время их разговора, и при звуке последних слов так сильно сдавил их, что это стало невыносимо.

— Извини, — сказал он, отпуска ее, — Я не заметил, что делаю тебе больно.

— Мои пальцы выдержат. И, может быть, в конце концов мое сердце тоже.

— Тогда ты счастливица, — усмехнулся он. — Проклятье! Как ты можешь сидеть здесь, такая спокойная и равнодушная, после того, как превратила мою жизнь в хаос? Как я глуп. Я видел в тебе все что угодно, кроме хладнокровной и расчетливой стервы, которой т являешься. Чем скорее кончится этот фарс, тем лучше.

Горячая потная рука схватила Джули. Сальваторе Бароно вернулся, заглушая своим громовым голосом музыку.

— Прекрасный вечер! Прекрасная певица! Какая звезда! — Другая рука подбиралась к ее талии.

— Спасибо, ты так добр, — промурлыкала Джули, пытаясь потихоньку освободиться от его хватки.

— Не будь эгоистом, Рико, — прокричал Сальваторе. — Сейчас моя очередь развлекать леди. И мы идем танцевать.

— Но у вас уже есть партнерша, напомнила Джули, указывая на разъяренную Мариэллу.

— Уверен, она предпочитает потанцевать с Рико, — усмехнулся актер. — А я хочу танцевать с тобой. Давай, Рико, не будь жадиной. Друзьям нужно уступать. Меняемся партнершами!

Джули начала бесить такая манера поведения. Ей хотелось, чтобы он поскорей ушел. Но Рико попросил ее принять приглашение.

— Рико! — с возмущением воскликнула она.

— Ты ведь не возражаешь против того, чтобы потанцевать с моим другом?

— Но…

— Мы все здесь друзья.

Рико больше ничего не сказал, он повернулся к Мариэлле и обнял ее. Джули равнодушно позволила Бароно отвести ее на площадку. Он танцевал умело, прижимая ее близко к себе и глядя прямо ей в глаза. Но Джули было не легко провести. И, несомненно, здесь были фотографы, чтобы запечатлеть этот спектакль.

— Синьорина, вы так прекрасны, — хрипло произнес Сальваторе Бароно.

— Вы не должны…

— О нет, я говорю правду. Вы как ослепительная звезда темной декабрьской ночью. Какую пару мы могли бы составить!

— Но мы не пара… — запротестовала она, попытавшись увеличить расстояние между ними.

Но он только сильнее прижал ее к себе.

Она попыталась отвернуться, чтобы не вдыхать винные пары. Но его это не смущало.

— Мы будем путешествовать и составим прекрасный музыкальный дуэт, — продолжал пьяный актер.

Уголки ее губ приподнялись в возмущенной усмешке.

— Ты смеешься, — сказал Бароно. — Это означает, что в глубине души ты хочешь заняться со мной любовью.

— Это ни чего не означает, — возразила она, начиная всерьез отбиваться от него. — Позволь мне уйти!

— Когда мы займемся любовью, ты не захочешь никуда уходить.

— Мы не будем заниматься любовью.

— Ты разожгла во мне страсть, я не могу ждать.