— Но можно хотя бы попытаться, — осторожно возразила она.

Даже в простой белой блузке без рукавов и шортах цвета хаки Дженна выглядела собранно. Но по глазам было видно, что она сбита с толку, смущена и даже немного взволнована.

— По-моему, у тебя пунктик: все держать под контролем.

— Я бы не сказала, что это пунктик. Своим спокойствием она отгородилась от Стена как щитом, но для него это не казалось препятствием.

— Ты никогда не задумывалась над тем, как хорошо было бы расслабиться и послать все к чертям?

— Задумывалась, — едва слышно произнесла она. — Но всегда считала, что порой задуматься о чем-то лучше, чем сделать.

Дженна сидела, положив ногу в гипсе на край низкого столика. Стен подошел совсем близко и, наклонившись, слегка коснулся губами ее щеки.

— Все-таки ты загадочная женщина.

— Стен! — запротестовала она.

Он взял ее руку и приложил к своей груди.

— Слышишь, как стучит сердце?

— Да.

Дженна сглотнула. В ней боролись два чувства — возбуждение и смущение.

— Ты задумывалась над тем, что делаешь со мной? Смотри, мое сердце совершенно вышло из-под контроля.

— Разве?

Стен запустил руку в вырез ее блузки.

— А что происходит с твоим сердцем, Дженна? — Он опустил руку ниже, и Дженна закрыла глаза. У нее был такой ошеломленный вид, что Стен ощутил прилив необыкновенной нежности. — Тоже немного вышло из-под контроля?

Она кивнула, но не оттолкнула его руку. Он заметил, как затвердели соски под блузкой.

— Я хочу тебя. — Он потер большим пальцем сосок. — Я хочу снять с тебя блузку и целовать твою грудь. И другие места тоже.

Расстегнув пуговицу, он коснулся пальцем соска. Закусив губу, Дженна издала легкий стон, но потом открыла глаза и схватила Стена за запястье.

— Я тебе не подхожу.

— Почему? — изумился он.

— Я — человек серьезный, может быть, даже слишком. Мне нравится контролировать себя. И вообще я не девочка для развлечений.

— А может, мне и не нужна такая девочка?

— Сомневаюсь. Ты ведь меняешь женщин как перчатки.

Хотя это и было правдой, но Стен знал, что он изменился.

— Так было раньше, — поправил он Дженну.

— У меня высокие требования.

В Стене вдруг заговорил инстинкт собственника. Он захотел, чтобы она принадлежала только ему одному. Желание сжигало его. Он прижал ее руку к своей груди, чтобы она почувствовала, как бьется его сердце.

— Можно рискнуть.

Увидев в ее глазах страх, он понял, что зашел слишком далеко.

— Есть еще кое-что. Ты мой врач и не можешь вступить со мной в интимные отношения. Это противоречит врачебной этике.

Она была права, и он отпустил ее. Прокурор Нож одержал победу!

Глава шестая

Дженна не видела Стена больше недели, и это должно было быть замечательно, просто даже великолепно.

Должно было бы, но не было.

Мысли о Стене не покидали ее даже во время телефонных звонков Эмили, которая без умолку трещала о том, какой чудесный муж ее Бо и как он счастлив, что станет отцом. Дженна думала о Стене, засыпая вечером и просыпаясь утром, во время ленча и даже в суде, что приводило ее в полнейшее отчаяние.

Если бы ей удалось думать о Стене как о распутнике и самовлюбленном эгоисте, она, возможно, смогла бы от него избавиться. Но она поняла, что он совсем не такой, каким хочет казаться. Хуже того — он дал ей возможность увидеть, какие она у него вызывает чувства.

После того как она напомнила ему о профессиональной этике, он очень вежливо оставил ее у дверей дома и уехал.

С того дня она вынудила себя сходить на два свидания, которые закончились неудачей. Ее первый спутник был смертельно скучен, а второй, не утруждая себя тем, чтобы пригласить ее пообедать, сразу захотел узнать, так же ли она хороша в постели, как в зале суда. Хоть раз пригодился гипс, подумала она, пнув новоявленного Ромео в пах.

Спустя неделю она пришла в больницу. Это был обычный осмотр, но у нее почему-то взмокли ладони, когда она открывала дверь в приемную Стена. Однако вместо смотровой ей предложили пройти к нему в кабинет. Едва она успела рассмотреть пластмассового Шалтая-Болтая на письменном столе, как вошел Стен.

— Привет. Как дела?

— Прекрасно. — Одно его появление вызвало у Дженны сердцебиение. — А в чем дело? Я думала, что ты, как обычно, посмотришь мою ногу и скажешь, что снимешь гипс через две недели, и мне не придется одалживать у соседа пилу, чтобы сделать это самой.

— Пилу не придется одалживать, — улыбнулся он одними губами. — Просто я решил, что будет лучше, если дальше тобой будет заниматься мой коллега доктор Эбернати.

— Но…

— Мы с ним тщательно изучили твою историю болезни. Он отличный врач и опытнее меня. И…

Дверь с шумом распахнулась, и вошел доктор Эбернати.

— Извините, что опоздал. Это моя новая пациентка? — обратился он к Стену.

— Да. Дженна Джин Андерсон. Так как она моя знакомая, будет лучше, если она перейдет к вам. — Стен хохотнул. — Советую поскорее избавить ее от гипса и поставить на ноги.

— Подумываете о пиле? — спросил доктор Эбернати Дженну.

— Мечтаю, — ответила Дженна, несколько ошеломленная происходящим.

— Знаете что, — предложил доктор Эбернати, — давайте перейдем в смотровую. Мне надо сделать один звонок, а потом я в вашем распоряжении.

Он взял документы Дженны и скрылся за дверью. В комнате наступила тишина. Дженна боялась взглянуть на Стена. Он принял смелое решение — и Дженна была восхищена его поступком.

— Надеюсь, тебе доктор Эбернати понравился.

Забота о ее чувствах была еще одним плюсом в его пользу.

— Вполне, хотя я и удивлена.

Присев на край стола, Стен наклонился к Дженне и спросил:

— Ты давно не испытывала таких чувств, как в воскресенье на яхте?

Дженна напряглась. Она поняла, что не может ему солгать.

— Не помню. Может, вообще никогда ничего подобного не испытывала.

— Никогда. Я тебя пугаю, верно? — Он мягко улыбнулся. — Можешь не отвечать, у тебя все на лице написано. Теперь тебе станет легче. Я буду просто Стенли Майклз, которому нравится твое печенье.

— О, — воскликнула Мэдди. — Собралась на свидание?

— Да какое там свидание! Просто решили сходить поесть мороженого, — небрежно ответила Дженна.

Мэдди неожиданно зашла к ней со своим мужем Джошуа и сынишкой Дейви. По правде говоря, Дженна была рада, что может отвлечься. Она все еще не понимала, почему согласилась встретиться со Стеном, даже если это всего лишь невинный выход в соседнюю аптеку.

— Ты говорила с Эмили? — спросила Дженна.

— Да. Бо подрезал-таки ей крылышки, не разрешает больше ездить на мотоцикле. Она жалуется, что он над ней трясется даже больше, чем ее мать.

— Но она от этого в восторге.

Дженна взъерошила буйную шевелюру Дейви, старавшегося изо всех сил освободиться от рук Джошуа.

— Он такой же шустрый, какой когда-то была ты, Мэдди, — засмеялась Дженна, увидев, как ее крестник протопал на кухню. Он совершенно точно знал, где Дженна хранит печенье.

— Недавно я выяснила о Дейви такое! — трагическим голосом зашептала Мэдди, но глаза ее смеялись. — Оказывается, он обожает музыку в стиле кантри, а рок-н-ролл терпеть не может, и в этом вина Джошуа, — добавила она, сжав руку Джошуа и глядя на него влюбленными глазами.

— У мальчика отменный вкус, — с гордостью заявил Джошуа.

От такого явного проявления любви между Джошуа и Мэдди у Дженны защемило сердце. Обернувшись в сторону кухни, она сказала:

— Будьте уверены, он найдет печенье.

— Печенье! — завопил Дейви.

— Молодец! — отозвался Джошуа. Дейви вышел из кухни, держа в каждой руке по надкусанному печенью.

— Дейви, — подскочила к нему Мэдди, — ты взял слишком много.

Малыш упрямо замотал головой и прижал печенье к груди.

— Мои печенья.

— Вообще-то я не возражаю, но я всего-навсего крестная, — вмешалась было Дженна.