— К чему такая спешка, Генри? Неужели ты не можешь еще немного побыть с нами?

Сэсил прилагал усилия, чтобы казаться спокойным, но у него это плохо получалось. Напоминание о том, что Шейле пора уезжать, выбило его из колеи.

— Я-то могу, — ответил Генри с недоброй усмешкой. — А вот Шейла нет. Ее ждут в другом месте.

От Генри не укрылось волнение Сэсила. И он с нескрываемым злорадством наблюдал за тем, как огорченно вытягивается лицо кузена.

— Я скажу тебе честно, Сэсил, — проникновенно начал он, пользуясь тем, что леди Маргарет не вышла к завтраку, и они с Сэсилом были в столовой одни. — Тебе лучше забыть о Шейле. Она изумительная девушка, но у вас вряд ли что-то получится…

Лицо Сэсила скривилось. Он ни с кем не обсуждал свои чувства, но раз Генри сам начал этот разговор, то почему бы и не высказать ему свое мнение?

— Знаешь, что я думаю, Генри? — невозмутимо спросил Сэсил. — Ты просто ревнуешь. Я не уверен, что миссис Либерти чувствует что-то по отношению ко мне, но то, что ты ей абсолютно безразличен, это точно.

Насмешка попала в цель. Генри вскочил, сжимая кулаки.

— Мы немедленно уезжаем отсюда, — прошипел он. — Не забывай, дорогой кузен, что ты женатый человек!

Сэсил моментально помрачнел. Генри тоже. Ох, не стоило ему напоминать лорду Пэддингтону об Айрин…

— Извини меня, Генри, — медленно сказал Сэсил. — Шейла действительно прекрасна, но мы все равно не должны из-за нее ссориться. Ты совершенно прав…

Генри опомнился. Ревность совсем помутила его разум, раз он стал в таком тоне разговаривать с Сэсилом.

— Это ты меня прости, — произнес он с раскаянием. — Я сам не свой в последнее время, и дело вовсе не в Шейле.

Хотя Генри говорил искренне, Сэсил все равно не поверил ему. Однако озвучивать свои подозрения он не стал, неприятных впечатлений и так хватало.

Вечером Генри и Шейла уехали. Девушка была весь день молчалива и избегала оставаться наедине с лордом Пэддингтоном. Сэсил несколько раз порывался заговорить с ней о том, что терзает его, но всегда останавливался. Шейла старательно уклонялась от задушевных бесед. Они снова стали «миссис Либерти» и «лордом Пэддингтоном» друг для друга, как будто не было совместных прогулок, многозначительных взглядов, нежных пожатий рук и дружеских поцелуев перед сном, от которых голова шла кругом…

Сэсил был в отчаянии. Шейла уехала вместе с Генри, а он остался в Болтонроке с матерью и собственными невеселыми мыслями.

10

Айрин ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. Она прокручивала в голове события двух последних недель и в который раз убеждалась в том, что ей не в чем себя упрекнуть. Однако долгожданное успокоение не приходило.

Айрин включила ночник и села на кровати. Благодаря ее усилиям комната приобрела наконец благопристойный вид. Древняя кровать была подремонтирована. Испорченные молью покрывала и полусгнившие гобелены заменили. Айрин уже не мерзла по ночам, как раньше. Холиуэй постепенно становился настоящим домом, уютным и теплым. Но все это уже не приносило радости. Айрин была по-прежнему одинока и сейчас с особенной остротой ощущала это.

Мистер и миссис Симмонс очень обрадовались ее возвращению. Когда Генри Блумсбридж увез Айрин в неизвестном направлении, ничего им не сказав, они оба страшно испугались, что больше не увидят леди Пэддингтон. Без нее в Холиуэе стало пусто и безрадостно, даже Пушок ходил как потерянный, заглядывал во все комнаты и жалобным мяуканьем призывал хозяйку.

Возвращение Айрин поставило все на свои места. Рабочие веселее стучали топорами, мистер Симмонс энергичнее давал указания, Пушок снова начал проказничать. Даже кофе на плите миссис Симмонс быстрее варился с приездом Айрин. Но девушка не замечала этого. Она была полностью погружена в свои мысли, и никто не знал, что так печалит молодую леди.

— Вот попался бы мне на глаза этот Генри, я бы ему все высказала, — заявила однажды миссис Симмонс мужу. Она жарила блинчики, и ее раскрасневшееся лицо имело весьма воинственное выражение.

Мистер Симмонс хмыкнул. Он не стал задавать лишних вопросов, так как за двадцать пять лет супружеской жизни научился понимать жену с полуслова. Миссис Симмонс была уверена, что причиной мрачного настроения Айрин являлся Генри Блумсбридж.

Миссис Симмонс попыталась было расспросить девушку о том, что случилось за это время, но обычно разговорчивая Айрин хранила упорное молчание. Экономке не удалось ничего выведать, она могла только строить догадки.

Однако дел в Холиуэе было по горло, и Симмонсам было некогда раздумывать. Айрин тоже с головой погрузилась в работу, как будто хотела что-то забыть. Ее постоянно видели то в одном, то в другом конце замка. Она лично руководила всеми работами, и мистер Симмонс был вынужден признать, что девчонка обладает куда лучшей хваткой, чем он сам. Айрин входила в каждую мелочь, для нее не существовало пустяков. Одной рукой она подписывала счета, другой листала книгу об интерьере, одновременно давая указания находившимся рядом рабочим.

Большой головной болью для нее стал ее банковский счет. Когда Айрин окончательно поняла, что Стивен не собирается выполнять свое обещание и переводить ей деньги, она позвонила в Нью-Йорк. Стивена долго не могли найти, так как Айрин не представилась. Она боялась, что, узнав, кто звонит, кузен вообще откажется разговаривать. Ее расчет был верен, так как Стивен строго-настрого запретил своим служащим звать его к телефону в случае звонка Айрин.

Через некоторое время в трубке раздался голос Стивена.

— Хелло.

— Это Айрин, — без приветствия начала девушка. — И не вздумай класть трубку, тебе это дороже обойдется.

Она услышала, как Стивен с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Я тебя слушаю, сестренка, — ответил он после минутной паузы. Очевидно, решил, что с леди Пэддингтон лучше не спорить. — Как твои дела?

— Тебя не касается, — резко сказала Айрин. Она знала, как лучше всего ошеломить Стивена. Он привык к тому, что она всегда покорна и вежлива, все время соглашается с ним. Пора показать кузену, что он жестоко ошибается, считая ее наивной девочкой.

— Ты, надеюсь, не забыл о том, что должен регулярно переводить мне деньги? — продолжала она тем же тоном. — Только при этом условии тебе позволено пока пользоваться моим состоянием…

Айрин намеренно сделала акцент на слове «пока». Пусть Стивен не обольщается на ее счет. Несколько месяцев самостоятельной жизни превратили Айрин в совсем другого человека. Теперь она была готова сражаться за свои права.

Ее тактика возымела успех. Несгибаемый Стивен Шепперд дрогнул.

— Конечно, я все помню. — Он попытался утихомирить разбушевавшегося в Айрин демона. — Просто сейчас некоторые трудности, я закрутился и забыл…

Айрин кровожадно улыбнулась. Она и не ожидала, что кузен так быстро уступит. Девушка была готова пригрозить ему возвращением, хотя покидать Холиуэй в ближайшее время не входило в ее планы.

Однако ты теряешь хватку, братец, ехидно подумала Айрин. Или это я изменилась?

— У тебя есть сутки, чтобы исправиться, — процедила она в трубку.

— Хорошо, — пролепетал Стивен. — Не волнуйся, до…

Но Айрин уже отключилась, и противные короткие гудки оглушили Стивена.

Вот черт, выругался он. Ни минуты покоя! Она даже из Англии умудряется испортить мне настроение.

Но в глубине души он был рад, что Айрин дала о себе знать. Хладнокровный делец, не думающий ни о чем, кроме денег и власти, порой терзался мыслью о покинутой всеми девушке…

Айрин была довольна. Стивен сделает все, что она захочет. Уступив один раз, он не будет сопротивляться и дальше, в этом Айрин была уверена. Теперь она могла тратить деньги, не раздумывая…

Холиуэй преображался на глазах. У всех его обитателей не было ни минуты покоя. Каждый день привозили стройматериалы и мебель, рабочие стучали молотками с утра до ночи, Айрин едва успевала переговорить со всеми. Мистер Симмонс стал для нее практически незаменим. Он отдавал распоряжения рабочим наравне с ней, и девушка была абсолютно уверена в том, что он сделает все, как надо.