— Миссис Либерти сама решает, как ей себя вести, что делать…

— Тебе она тоже понравилась? — зло спросила Джейн. Ее голубиный взор затуманился, небесные глазки метали молнии.

— О чем ты говоришь, Джейн, — возмутился лорд Пэддингтон. — Ты же знаешь все о моих чувствах. Как ты могла так подумать обо мне?

Джейн недоверчиво хмыкнула. Да и сам Сэсил сознавал, что его слова звучат не слишком убедительно. Перед самим собой глупо было притворяться, что миссис Шейла Либерти не произвела на него никакого впечатления.

7

Первое, что услышал Сэсил утром следующего дня, спускаясь в столовую к завтраку, был чей-то мелодичный смех. Он замер на лестнице, мучительно припоминая, кому может принадлежать столь очаровательный голос. Никто из женщин Болтонрока не обладал такими бархатными переливами.

— Я рад, что тебе понравилось, Шейла, — произнес мужской голос, и Сэсил сразу все вспомнил.

Конечно. Богатая американская вдова, подружка Генри. Лорд Пэддингтон почувствовал вполне законное негодование. Что делает эта женщина в его доме в столь ранний час? Очевидно, что она ночевала в Болтонроке. Без согласия хозяина? Сэсил весь кипел от ярости.

Но когда он вошел в столовую, его гнев моментально улетучился, уступив место более сильному чувству. При виде Шейлы, непринужденно болтавшей с Генри и леди Маргарет, волнения вчерашнего вечера вновь охватили Сэсила.

— Доброе утро, сынок, — обратилась к нему леди Маргарет. — Ты сегодня что-то рано встал.

Сэсила передернуло. Он представил себе, как отреагирует Шейла на это нежное материнское замечание.

И реакция не замедлила последовать.

— Доброе утро, лорд Пэддингтон, — пропела Шейла. — Мы и не надеялись увидеть вас до обеда.

Насмешка, явственно прозвучавшая в ее голосе, заставила Сэсила мучительно покраснеть. Генри прыснул.

— Ваш смех разбудил меня, — надменно ответил Сэсил. Это его дом, и он имеет полное право оставаться в постели сколь угодно долго!

— Простите. — Живое личико Шейлы изобразило раскаяние. — Я и не думала, что в Болтонроке такая слышимость. Вы, наверное, спали в холле на диванчике, раз мы смогли разбудить вас…

И Шейла с невинным видом принялась разглаживать салфетку на коленях. Сэсил побагровел. Нет, это явно был не его день.

Добрый кузен Генри подлил масла в огонь, сказав:

— Не злись, Сэс, не порти такое прекрасное утро своей мрачной физиономией.

Сэсил едва сдержал колкие слова, рвущиеся с языка. Но, памятуя о своем достоинстве и происхождении, он оставил без внимания реплику кузена.

Разговор повернул на нейтральные темы. Говорили о погоде, скачках, Ниппеле, Штатах, обо всем на свете. Даже молчаливая леди Маргарет принимала активное участие в беседе. Молчал один лорд Пэддингтон. Чувство оскорбленного достоинства боролось с восхищением, которое в нем вызывала Шейла. В конце концов последнее победило. Сэсил решил не обижаться, а заняться более приятым делом. И лорд Пэддингтон принялся внимательно разглядывать миссис Либерти.

Ее густые волосы были заплетены в небрежную косу, вьющиеся пряди нет-нет, да и выбивались из прически, превращая Шейлу в старшеклассницу. Улыбка же, обнажавшая жемчужные зубки, делала ее еще моложе. Сэсил никак не мог поверить в то, что перед ним взрослая женщина, побывавшая замужем.

Лорд Пэддингтон ощущал почти кровожадную радость оттого, что Шейла — вдова. Значит, никто не имеет на нее никаких прав. Не то чтобы он сам претендовал на нее. Нет, упаси Бог. Ведь он терпеть не может подобных женщин. Независимых, уверенных в себе, сильных. Но мысль о том, что мистер Либерти уже покинул грешную землю, приятно грела душу.

Однако оставался еще Генри. Каковы отношения между ним и Шейлой? Этот логичный вопрос пришел Сэсилу в голову в очень неудачный момент. Лорд Пэддингтон как раз собирался налить немного сока в высокий бокал, но при неожиданной мысли о кузене вздрогнул и пролил темно-красную жидкость на белоснежную скатерть.

Поднялся приличествующий случаю шум. Прибежала служанка с тряпкой и принялась размазывать сок по скатерти, леди Маргарет только ойкала и прижимала руки к груди — она очень трепетно относилась к своему столовому сервизу и донельзя боялась за него. Генри подшучивал над неловкостью кузена.

Шейла молча смотрела на Сэсила карими глазищами. Сэсил не знал, куда деваться от ее взгляда. Он чувствовал, что краска заливает его лицо, и понимал, что такое необыкновенное смущение выглядит по меньшей мере странно.

Но все когда-нибудь заканчивается, и мучительный завтрак тоже подошел к концу. Сэсил с видимым облегчением поднялся из-за стола. Ему не терпелось переговорить с Генри наедине и выяснить, как долго Шейла пробудет в Болтонроке. Совершенно неожиданно этот вопрос приобрел огромное значение.

Но Генри не дал ему такой возможности. У него были совсем другие планы на сегодняшнее утро.

— Сэсил, мы с Шейлой собираемся покататься на лошадях. Присоединишься к нам? — невинно спросил он кузена.

Шейла по-прежнему хранила молчание. Она и не думала поддерживать просьбу Генри.

Сэсил обнаружил, что кивает головой в знак согласия еще до того, как обдумал это предложение. Несмотря на словесную пикировку с Шейлой, идея катания на лошадях в ее компании обладала необычайной привлекательностью.

— Вот и прекрасно. Тогда ты поможешь нам подобрать смирную лошадь для Шейлы…

— Я неважная наездница, — наконец открыла рот она.

Сэсил понял, что она обращается лично к нему, и покраснел. Впервые с тех пор, как Шейла появилась в Болтонроке, она по собственной инициативе заговорила с лордом Пэддингтоном.

— Это совсем не сложно, — услышал Сэсил свой голос как будто со стороны. — Мы с Генри с удовольствием поможем вам.

— Спасибо, — чуть слышно произнесла Шейла и улыбнулась.

Сэсила словно огнем обожгло. Эта улыбка предназначалась лично ему, в ней было ободрение, благодарность и интерес. До сих пор Шейла ни разу не смотрела на него так. Раньше она удостаивала лорда Пэддингтона лишь насмешкой.

От улыбки Шейлы настроение Сэсила резко улучшилось. Он уже не возмущался из-за того, что в Болтонроке оставили гостью, не спросив его разрешения. Наоборот, это оказалось чудесным подарком. Именно катания на лошадях ему и не хватало, чтобы чувствовать себя счастливым.

Сэсил поднимался к себе в комнату, насвистывая популярный мотивчик. Жизнь неожиданно стала казаться удивительно прекрасной. Лорд Пэддингтон не желал признаваться самому себе, что такая внезапная перемена настроения объяснялась всего лишь приветливым взглядом миссис Либерти. Он придумывал массу других причин, натягивая на себя бриджи для верховой езды.

— Я так давно не катался на лошади. Генри великолепно придумал, — бормотал он себе под нос. — Будет забавно посмотреть, как с этой заносчивой дамочки слетит вся спесь, когда она на лошадь заберется.

В голове Сэсила мелькнула недостойная мысль подсунуть Шейле самого норовистого коня, но он не поддался искушению. В конце концов, он английский лорд и обязан вести себя соответственно. Даже если присутствие миссис Либерти ему неприятно.

Сэсил повторил эти слова вслух и с горечью убедился, что его возмущение звучит наигранно.

— Шейла — самая скучная и надоедливая женщина, которую я когда-либо знал, — громко сказал лорд Пэддингтон. Но совершенно неожиданно для себя он обнаружил, что звучание ее имени имеет магическое влияние. Сэсила охватила буря противоречивых эмоций. Он в который раз за последний день не мог понять, чего же он хочет на самом деле.

Если бы лорда Пэддингтона спросили, настаивает ли он на отъезде миссис Либерти, он ответил бы положительно. Сэсил терпеть не мог, когда в Болтонроке толклись посторонние. Но в то же время при мысли о том, что Шейла, с ее огромными лучистыми глазами и очаровательной улыбкой, исчезнет из его жизни, Сэсил чувствовал себя весьма подавленно.

Определиться с собственными ощущениями было невозможно, и Сэсил решил пока не забивать себе голову этим. Впереди его ждала замечательная прогулка, и отравлять жизнь подобными размышлениями смысла не имело.