Так, значит, сейчас она в монастыре? Энжи тщетно пыталась собраться с мыслями, но ей мешали и головная боль, и эмоциональное потрясение. Быть может, она лежит в палате для высокопоставленных пациентов?

— Ваш муж настаивал на том, чтобы были сделаны все необходимые анализы и проведено тщательное обследование, — пояснил врач. — Постарайтесь не нервничать, синьора.

— С нервами у меня все в порядке, — пробурчала она, но по лицам мужчин поняла, что, мягко говоря, они не совсем с ней согласны.

Пока врач осторожно осматривал ее голову, а Энжи отвечала на его наводящие вопросы, ей вдруг почудилось, что она все еще пребывает в беспамятстве. Это странная обстановка вокруг и ее необычные собеседники не что иное, как сон. Что ж, вполне убедительно, хотя разговор экс-мужа с врачом звучал уж очень пугающе ясно.

Проводив доктора до двери, Лоренцо извинился перед ним за затянувшийся визит и пожелал счастливого пути. Ее знание итальянского языка позволило понять смысл их диалога.

Когда Лоренцо вновь приблизился к ее постели, Энжи уже полностью отмела идею о том, что ей все пригрезилось. Дрожащей рукой она взяла со стола стакан воды и сделала маленький глоток.

— Есть хочешь? — мягко поинтересовался он.

Энжи отрицательно покачала головой: ее мутило. Набрав в легкие побольше воздуха, она выпалила:

— Я хочу знать, что происходит.

— Думаю, пришло время вспомнить, что у тебя есть муж, — усмехнувшись, ответил Лоренцо. В карих глазах мелькнул золотистый огонек.

— В последний раз тебе говорю, ты мне не муж, — ледяным тоном отрезала она.

— Наш брак не был аннулирован, не было и официального развода, — чеканя слова, возразил он. — Поэтому мы все еще являемся супругами.

— Неправда! — Она вспыхнула. — Наш брак был признан недействительным!

— Ты искренна в своем заблуждении! — с невозмутимым спокойствием сказал Лоренцо, упирая на последнее слово.

Энжи вдруг покраснела.

— Это не заблуждение, — рьяно возразила она. — Я знаю, что это именно так.

— А название адвокатской конторы, занимавшейся нашим делом, случайно не «Кимберли и Уорнер»? — осведомился он.

Энжи неуверенно кивнула, поскольку всего лишь раз посетила адвоката, да и то пять лет назад. И тут ее осенило.

— Да, именно так она и называлась, и, как я понимаю, этот факт говорит за то, что ты прекрасно знаешь и саму контору, и решение суда по поводу нашего брака.

— Ты так считаешь? — Лоренцо отошел от окна и приблизился к кровати, не сводя с нее пронзительного взгляда. — Если брак признан недействительным, значит, он больше не существует ни на бумаге, ни в жизни. В таком случае, полагаю, ты согласишься со мной, что при условии аннулирования брака я освобождался и от финансовых обязательств перед тобой.

— Естественно, — подтвердила Энжи, не понимая, к чему он клонит.

— Тогда, будь добра, объясни мне, почему я ежемесячно выплачиваю тебе пособие на содержание с того самого момента, как ты покинула Сицилию? — холодно процедил он.

— Пособие? Мне? — недоуменно повторила она, пытаясь понять его слова. — Ты?

— Я ожидал увидеть перед отелем «Лацио» по меньшей мере «бентли», но никак не ту развалюху, на которой ты приехала. С теми деньгами, что я плачу тебе, ты вполне могла бы позволить себе такую роскошь, как личный шофер.

— Не понимаю, о чем это ты? — Энжи нервно рассмеялась. — Последние три года я упорно работаю и полностью содержу себя сама. Клянусь, я никогда не получала от тебя никаких денег.

— Если твои слова правда, значит, все это время кто-то совершал мошенничество в особо крупных размерах.

Энжи недоверчиво покосилась на собеседника. Как ни странно, но он не был разъярен, как полагалось бы в такой ситуации.

— Мошенничество? — Она ужаснулась, когда до нее дошел смысл сказанного. — Но кто? Скажи, кто имел доступ к деньгам?

— Твой адвокат.

— Боже, неужели он преступник? — пробормотала она, внезапно почувствовав жуткую слабость.

Лоренцо платил ей содержание все эти годы? Невероятно! И хотя она не получила ни цента из этих денег, само известие стало для нее ударом. Она ненавидела его и ни за что бы не приняла от него никакой помощи, тем более что он ничего и не должен. Сама мысль о том, что Лоренцо считал, что ежемесячно выплачивает ей деньги, была унизительной для Энжи.

— Постой-ка, возможно... Нет, давай не будем делать поспешных выводов, — предложил Лоренцо, озадаченный соображениями, что кто-то иной мог годами присваивать его деньги.

Энжи припомнила пожилого мистера Кимберли, похожего на персонажа романа Чарлза Диккенса. Единственное, чего ему недоставало, так это бухгалтерских перчаток с отрезанными пальцами. Узнав, что бракосочетание состоялось в другой стране, он явно смутился, будто люди не могли совершать подобных церемоний за пределами Ирландии. Ее мать тогда сказала мистеру Кимберли, что раз он никогда не сталкивался с подобными делами, то и церемониться особенно не стоит.

— Вероятно, — предположил Лоренцо после некоторого размышления, — это вовсе не твой адвокат, а кто-то из близкого окружения...

Кто-то на Сицилии, кто-нибудь со стороны Лоренцо, подумалось ей. При этой мысли у нее с души словно камень свалился, и она вновь ожила.

— Я бы ни за что не приняла от тебя денег, — твердо сказала Энжи.

Он тепло улыбнулся ей, отчего сердце у нее забилось сильнее.

— Я верю тебе, — тихо произнес он. — Но виновника все равно надо установить. Ты согласна со мной?

— Конечно, — с легкостью поддакнула она, радуясь, что он верит ей. Правда, ситуация оставалась все еще щекотливой.

Внезапно до нее дошло, почему Лоренцо захотел встретиться с ней, и у нее подвело живот от ужаса. Вне всякого сомнения, он намеревался поговорить о своих деньгах, которые, по его предположению, тратились на ее содержание. Возможно, он считает, что те суммы, которые им перечислялись, несколько завышены? Иначе с какой стати он упомянул о «бентли»? Энжи стало не по себе.

— А этот алчный нечестный человек? Ты хочешь, чтобы он ответил по всей строгости закона? — осведомился он.

— Что с тобой случилось? — возмутилась она. — Вот уж никогда не думала, что ты такой слабак! Кем бы ни оказался этот ворюга, он должен быть пойман, осужден и посажен в тюрьму. Я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, что он предстал перед судом, так как мошенничество, которое им совершалось все эти годы, было от моего имени. И мне это так неприятно, что...

— Хочется ударить меня?

— Нет, не сейчас, — смущенно пробормотала Энжи.

Лоренцо поправил сбившуюся простыню с кружевными краями и подушки. Энжи не заметила ничего, все еще одержимая идеей справедливого возмездия мошеннику.

— Тебе надо было бы объяснить мне все с самого начала, — с горечью сказала она. Внезапная слабость охватила ее. — Ведь именно поэтому ты и предложил мне остаться. Ты хотел поговорить о своих деньгах...

— Со стыдом признаюсь, что я считал тебя замешанной в этих грязных махинациях.

— Понимаю, — охотно согласилась Энжи, чувствуя, что вот-вот заснет. Но вдруг забеспокоилась. — Лоренцо, мне лучше перебраться в другую комнату...

— Почему?

— Моей страховкой не предусмотрена такая роскошная обстановка...

— Не волнуйся ни о чем. Тебе не надо будет платить.

Его ласковый бархатный голос вконец убаюкал Энжи, и, широко зевнув, она произнесла:

— Я не хочу, чтобы ты оплачивал мои счета.

— А их и не будет. По крайней мере, в денежном выражений, — тихо пробормотал он.

— Не поняла.

— Засыпай, моя дорогая.

Перед тем как погрузиться в сон, Энжи попыталась понять, каким образом на столе в ее палате в монастыре могла оказаться их свадебная фотография. Не найдя подходящего объяснения, она все же была рада, что наконец узнала, почему Лоренцо до сих пор считал ее своей супругой. Организатор мошенничества, естественно, держал в тайне от него решение суда, и ничего не подозревающий Лоренцо продолжал исправно платить.