Прибежал помреж, велел выдвигаться на исходные, заранее подготовленные позиции — то есть в павильон топать. У входа их ждал режиссёр компании какого-то мужчины; тот был высок и, скорее, могуч, чем толст, и чем-то неуловимо походил на Артёма Николаевича.

— Живописно! — сказал мужчина, разглядывая Лёшку с Серёгой. — Тёмный, а ты в курсе, что этот Кузнецов сын Володьки Кузнецова? Вспомнил, о ком речь?

— Из команды КВН?

— Точно.

Лёшка даже не удивился тому, что Артём Николаевич с его отцом когда-то знаком был. Он давно уже заметил, что попал в странную компанию, в которой все всех знают.

— Ребята, Леонид Аркадьевич, — режиссёр кивнул на своего знакомого, — просит вас ещё немного попозировать. У нас ещё пять минут до начала. Лады?

— Эк всё повернул и на меня стрелки перевёл, — засмеялся Леонид. — Это ж ты меня просил фотосессию организовать.

— Ты мне воспитательный момент не срывай. Я же должен сделать вид, что ни в чём не виноват!

Ребята прошли в павильон, а эти двое продолжали препираться. Похоже, они по таким перепалкам соскучились и получали от них удовольствие.

Фотосессию бесцеремонно прервали в самом разгаре. Просто объявили, что начинаются съёмки и посторонних просят удалиться. Фотограф в этот раз обижаться не стал, а Лёшке неожиданно стало приятно оттого, что он здесь не посторонний.

С последними кадрами съёмок в гриме закончили довольно быстро, во всяком случае, Лёшка чувствовал себя не таким измотанным, как накануне. Его разгримировали, и тут же загримировали по новой. Но из всех его джинновых прибамбасов остались только крохотные рожки на голове. Общим числом четыре штуки. Четыре миниатюрных рога были вплетены в волосы так аккуратно, что почти не ощущались. Лёшка не сильно разбирался в джиннах и демонах, так что даже особого внимания на их количество не обратил. А вот для чего Валентин при каждом переодевании вносит в его грим какие-то мелкие изменения, он так и не понял.

Сами съёмки состояли из таких коротких фрагментиков, что Лёшка сбился со счёта. Зато время пролетело незаметно и усталости он почти не чувствовал.

— Стоп! Снято! Всем спасибо, — наконец сказал Артём Николаевич. — Мальчишки, завтра кастинг! Не опаздывать.

— Сам не опоздай, — вставил своё словечко Арон.

— Что за грязные инсинуации?

— Ты же нас с Валей завтра должен проводить, а до этого накормить…

— … и напоить! — подхватил Валентин.

— Вы мне при детях мой высокий моральный облик портите своими гнусными и непонятными намёками! — гневно заявил режиссёр. — Оставлю вас без сладкого!

— А с нас и горького достанет, — жизнерадостно согласились те.

На кастинг ребята договорились идти вместе и встретиться на остановке. Серёга чуть припозднился, — Лёшка уже замерзать стал, — но вместо извинений помахал у товарища перед носом газетой:

— Снимали нас вчера, снимали, а в газете ничего!

— А это та газета?

— Обижаешь. Папарацци ж представился, когда пришёл.

— Так он пришёл, когда меня ещё не было.

— Но я-то был. А потом я ещё и переспросил.

Лёшку эта тема не слишком волновала.

— Может, в следующем номере напечатают. Ты мне лучше вот что объясни: зачем нас на этот самый кастинг тащат, если нас с тобой и так утвердили?

— Фиг его знает! — честно ответил Серёга. — Может, надо видимость создать, правила соблюсти. Не знаю, в общем. Наша маршрутка, поехали, а то время поджимает.

Последние слова прозвучали так, будто это Серёга прождал товарища на остановке, а не наоборот, но Лёшка промолчал и полез в машину.

Кастинг проводился в зале Дома культуры. Зал был небольшой, и от этого казалось, что желающих сниматься на телевидении собралось полгорода. На самом деле было человек сто. Из них две трети девчонки.

— У нас тоже был в прошлом году набор. Зойсанна проводила, — стал рассказывать Серёга, пока они, не видя своего начальства, присели на свободные места. — Так тоже одни девчонки набежали. Мальчишек было человек десять, им она сразу сказала, что они все приняты или почти приняты. Так Олег — тот, который вместе с тобой пробовался, помнишь? — сразу решил, что от него больше ничего и не нужно, кроме как прийти и начать сниматься. Ну он и пришёл. Так до сегодняшнего дня и ходит, и никто не наберётся храбрости объяснить ему, что таких бездарных не принимают. Теперь уж, пожалуй, отходил, раз Зойсанна уехала.

— Так он же ни разу не играл, ни в одном спектакле. Чего ходить-то?

— Ну каждый раз получалось, что его вроде только на эту роль не утвердили, а не вообще. Вот и ждал своего часа.

— Настойчивый, — с долей уважения произнёс Лёшка.

— Придурок он, — отрезал Серёга.

На сцене появился Артём Николаевич. Каким-то образом сразу заметил их в толпе, кивнул и рукой показал на три стоящих на сцене стула. Ребята по ступенькам поднялись к нему.

— Присаживайтесь, пока я всем всё разъяснять стану. Куртки снимите.

После этих слов он шагнул на авансцену. Гомон в зале мигом затих.

— Добрый всем вечер. Раз вы пришли сюда, значит, слышали объявление по телевидению или прочли его в газете и желаете участвовать в съемках нового телевизионного проекта. Для начала хочу вас разочаровать — исполнители главных ролей у нас уже есть, так что остались лишь роли второго плана и участие в массовых сценах. Если кто-то рассчитывал на большее и не слишком рад возможности довольствоваться малым, то приношу наши извинения.

Несколько человек встали и вышли из зала.

— Есть у меня подозрения, что скоро исход из зала станет массовым, — весело блеснув глазами, сообщил публике Артём Николаевич. — Дело в том, что первые съёмки уже состоялись. Сергей и Алексей сейчас о них расскажут, и боюсь, что после этого здесь останутся только самые храбрые. Ребята, вам слово!

— Не мог предупредить, — пробурчал еле слышно Серёга, поднимаясь со своего места. — Мы бы хоть приготовились. Слушай, Лёха, давай я про тебя расскажу, а то, если каждый про себя, на хвастовство будет похоже. А ты потом про меня что-нибудь скажешь.

— Хорошо, — согласился Лёшка. — Только ты…

Но попросить, чтобы Серёга не слишком завирался и приукрашивал, не успел. Гранаткин уже встал точно на то место, где только что был режиссёр.

— Прошу простить мне моё волнение, — печально и очень по-взрослому начал он. — Мне тяжело говорить об этом. Но раз надо… Все знают, что такое инквизиция? Ну кто не знает, пусть про гестапо вспомнит — там тоже людей пытали! Так вот позавчера мой друг Алексей Кузнецов оказался в лапах палача-инквизитора!

Зал от таких слов замер в недоумении, а кое-кто и в страхе, поскольку было совершенно непонятно, шутит Серёга или нет. Но тот расплылся в довольной улыбке и начал живописать о тех «истязаниях», которым подверг его товарища гримёр-садист Валентин Валентинович. Он и про Лёшкины ощущения рассказал подробно и очень убедительно, хотя знал о них только понаслышке. Несколько раз раздавался смех, а в конце, когда Серёга закончил свой экспромт и поклонился, народ зааплодировал.

Лёшка не придумал ничего лучшего, как продолжить в том же духе. И он рассказал, как Серёга чуть не ослеп от фотовспышки и едва не умер со страху, впервые столкнувшись с ним, с Лёшкой, в полном джинновом облачении в тёмном коридоре. Хлопали ему пожиже.

— Не назвал бы эти истории правдивыми, — сказал Артём Николаевич собравшимся в зале, — но и приврали ребята немного. А если говорить серьёзно, то вы, наверное, поняли, что участвовать в такой непростой работе, как съёмки телешоу, не так легко, как порой кажется со стороны. Алексею и впрямь пришлось проявить капельку мужества, чтобы выдержать съёмочный день. И ещё вот что: Сергей и Лёша попали в проект не случайно, их приняли как опытных и талантливых ребят. Без них проект уже не получится. Но он не получится и без тех, кто будет играть в нём небольшие роли или участвовать в массовых сценах. Поэтому и приглашать на них мы будем не просто симпатичных-фотогеничных, а тех, у кого есть талант, работоспособность и напрочь отсутствует капризность. Подумайте для начала сами, подходите ли вы под эти требования.