Что касается отца, то, если кто-либо из мальчиков падал и ушибался, он вместо того, чтобы их утешить, орал: «Ничего, потерпишь. Хватит хныкать и распускать нюни!» И это говорилось трехлетнему ребенку…

— Кир, когда ты прикоснулся ко мне, то… словно обжег. — Джорджия положила ладонь ему на руку, и его тут же бросило в жар.

— Тогда иди сюда и поцелуй меня!

Джорджия оказалась на коленях Кира — это произошло в мгновение ока, и он впился поцелуем ей в губы. Она вдохнула ставший знакомым запах и заерзала у него на коленях, чтобы поближе ощутить его прикосновения. Пусть касается ее так же, как тогда в постели!

Его ладонь уже сжала ей грудь под шелковой туникой, когда раздался громкий телефонный звонок, и они, вздрогнув, отпрянули друг от друга.

— Оставайся на месте, — приказал Кир и, тяжело дыша, взял трубку,

Во время разговора он не спускал взгляда с Джорджии, а у нее быстро-быстро колотилось сердце.

Положив трубку, Кир улыбнулся Джорджии, и от его улыбки она почувствовала слабость во всем теле. Он поднес ее руку к губам.

— Итак, на чем мы остановились? — пошутил он.

Джорджия смутилась и отвернулась. Губы продолжали гореть от его обжигающего поцелуя.

Что с ней происходит? Она сидит на коленях босса, он пожирает ее глазами, целует, прижимает к себе, а она чувствует себя неуклюжим, неопытным подростком.

А ведь она высокопрофессиональная и компетентная секретарша, с юных лет успешно справляется с ролью главы их с Ноем маленькой семьи, но… как раз сейчас эти ее способности не могут ей помочь.

Никто никогда не говорил ей, что от влюбленности в голове происходит полная путаница, а когда видишь предмет своей страсти, то теряешь способность ясно мыслить.

Ее взгляд упал на оловянного солдатика, стоящего на письменном столе рядом со стопкой бумаги для заметок, Она взяла в руки фигурку и спросила:

— Это твое?

Джорджия почувствовала, как напрягся Кир. Он ответил не сразу, и она испугалась, что опять допустила какой-то промах.

— Это солдатик моего брата Робби. — Он со вздохом забрал у нее игрушку. — Один из дюжины… Робби аккуратно их раскрасил. Ему тогда было семь или восемь лет, и он очень долго этим занимался.

— А куда подевались остальные?

— Отец, разозлившись, швырнул их в камин, потому что Робби замешкался и не сразу принес ему утреннюю газету.

— О господи, какая жестокость!

У Джорджии глаза наполнились слезами, а Кир горько усмехнулся.

— Говоришь — жестокость? Да, Джеймс Страхан не раз изливал таким образом злобу. Ты и представить себе не можешь, как низко человек может пасть, изводя свою семью!

Кир потянулся к ящику стола, выдвинул его и бросил туда солдатика.

Захлопнув ящик, он как бы поставил преграду боли и ярости и с нежностью посмотрел на восхитительную девушку, сидящую у него на коленях. Джорджия одна, без чьей-либо помощи, вырастила брата и пожертвовала ради семьи личной жизнью, мечтами о счастье. Он раскрыл ей всего лишь малую толику своего прошлого, а ему уже кажется, что этим запятнал ее, красивую и чистую…

Такая ничем не замутненная любовь была Киру недоступна, выше его понимания. Вот почему он думал, что у их связи не будет продолжения после того, как она уедет.

Он не тот мужчина, который ей нужен. Она заслуживает кого-то другого… человека с более цельной натурой, чем у него.

— Мне очень жаль тебя и твоего брата… у вас было такое несчастливое детство. Как ужасно, что ваш отец был жесток с вами. Мне трудно это представить. От своих родителей я получала только любовь и доброту. Ты поэтому сказал мне, когда я приехала… не судить по внешнему виду? Потому что этот дом, несмотря на свою красоту, хранит далеко не счастливые воспоминания?

Она смотрела на Кира с таким участливым почти нежным, как ему показалось, — выражением в чудесных золотисто-зеленых глазах, что тепло разлилось у него в груди.

Но поддаваться сентиментальности опасно. Наступит день, и он останется в этом доме без нее, так что не следует поощрять ее попытки еще больше вторгнуться в его личную жизнь.

В конце концов, для обоих будет лучше, если она не станет этого делать.

— Прости… — Он положил руку ей на спину. — У меня уйма дел, и как бы ты ни была обольстительна… Сегодня я уже достаточно отвлекался.

Джорджию будто окатили ледяной водой так на нее подействовали слова Кира. Только что он открыл ей свою душу, рассказал о прошлых несчастьях и вдруг совершенно неожиданно снова отгородился от нее стеной.

Выходит, то, что они вместе спали, для него ничего не значило.

Может, он хочет дать ей понять, что она всего лишь секретарша, и к тому же временная? Он — лорд, важный человек, и когда решит наконец жениться, то, несомненно, выберет женщину своего круга.

Чем скорее Джорджия свыкнется с этой мыслью и расстанется с тайными надеждами на то, что они с Киром сблизятся, тем лучше для нее.

Она встала и скрестила руки на груди. Кивнув на белую повязку, видневшуюся из-под рукава его рубашки, она спросила:

— Не надо ли сменить бинт?

— С этим можно подождать.

— Я просто хочу, чтобы тебе было удобнее.

— Мне и так удобно. Я уже сказал… у нас много работы, которая сама по себе не делается.

Джорджия поджала губы и отвернулась.

— Хорошо… Пытаюсь сделать как лучше, но, видно, тебе это ни к чему.

Меньше всего она ожидала приглашения от Кира — правда, это скорее смахивало на приказ — присоединиться к гостям на обеде в субботу.

Прошедшие два дня Кир был вежлив с ней, но не усаживал к себе на колени и не целовал, не говоря уже о том, чтобы нанести ей ночной визит — таких эпизодов больше не было.

Джорджия чувствовала, что он намеренно ставит преграду в их отношениях.

Он, должно быть, горько сожалеет о том, что занимался с ней любовью!

От этих мыслей трудно было не сойти с ума. Помогли, как обычно, каждодневные обязанности. Она не только работала вместе с Киром в его кабинете, но и помогала Мойре на кухне, а также ездила с различными поручениями в Локхил и Данди.

Да, предстоящий званый обед должен стать чем-то вроде официального отчета нового лорда. Он не только вернулся в Глентейн — хотя всегда божился, что не вернется, — но повел себя как «новая метла»: вначале устроил образцовый порядок в доме и добился доверия у слуг, а потом переделал по современному дизайну старый парк.

Мойра призналась Джорджии, что никогда раньше дом не был так красив и ухожен, и у Джорджии не было причин в этом сомневаться. Мебель блестит полировкой, ковры выбиты, полы натерты, с картинных рам и украшений сметена пыль, а столовая и гостиная выглядят величественно и элегантно, так что в них не стыдно принимать не то что герцога, а даже короля.

Джорджия чувствовала себя Золушкой, отправляющейся на бал. Она понимала, какое это важное событие для Кира, для укрепления его репутации и положения в обществе.

Она его не подведет!

Но как быть с нарядом? Не надевать же то самое платье, которое было на ней, когда они ходили на концерт! Поэтому утром в субботу она поехала в Данди и проходила два часа по магазинам, пытаясь найти платье, которое понравилось бы ей и подошло по деньгам.

Наконец в маленьком бутике-ретро на незаметной, выложенной булыжником улочке она увидела изысканное облегающее платье и, примерив его, пришла в восторг: платье словно было сшито специально для нее.

Перед тем как нарядиться, Джорджия провела добрых полчаса в ванне с ароматной пеной, вымыла красящим шампунем голову, и темные каштановые волосы приобрели медный оттенок. Макияжу она тоже уделила тщательное внимание.

Наконец, накинув на плечи бордовый кашемировый шарф и бросив на себя взгляд в зеркало шифоньера, она вышла из спальни и направилась по длинному пустынному коридору к лестнице.

В просторном вестибюле Кир встречал гостей, которым перед тем старший садовник Брайан показал парк. Нарядно одетый слуга стоял около Кира с бокалами шампанского, а Мойра Гантри принимала из рук гостей пальто и плащи и уносила в гардеробную.