Сергей Эфрон присоединился к евразийцам, выступавшим против слепого подражания Западу, за особый путь России, который соединил бы все лучшее, что можно взять и у Европы, и у Азии.

Евразийцы распались на три группы, одна из них, возглавляемая князем Святополк-Мирским, признала большевистскую революцию и стремилась к возвращению в Россию. Князь преподавал русскую литературу в Лондонском университете, вступил в Коммунистическую партию Великобритании и вернулся в Россию в 1932-м. В 1937 году как «иностранный шпион» он был осужден и погиб в одном из сталинских лагерей.

В Париже Сергей Эфрон вступил в Союз возвращения на Родину. Этот союз, опекаемый советским посольством, был создан в 1924 году (в 1937-м переименован в Союз друзей Советской Родины). Полагают, что в этой среде у Эфрона и завязались отношения с агентами НКВД. Более того, его считают причастным к убийству пытавшегося укрыться на Западе советского разведчика Игнатия Порецкого, более известного под фамилией Рейсе.

Игнатий Станиславович Порецкий, он же Натан Маркович Порецкий, он же Игнатий Рейсе, кличка Людвиг, был одним из самых известных перебежчиков.

С 1920 года он работал в советской военной разведке. В начале 30-х годов стал заместителем Вальтера Кривицкого (настоящее имя — Самуил Гершевич Гинзберг). В середине 30-х годов Кривицкий возглавлял крупную нелегальную резидентуру советской военной разведки в Западной Европе.

Летом 1937 года Игнатий Порецкий заявил, что уходит на Запад. Он встретился с сотрудницей советского постпредства в Париже и вручил ей пакет, в котором был орден Красного Знамени (странно, что орден оказался у Порецкого с собой — разведчикам не полагалось брать с собой за границу подлинные документы и награды) и письмо Сталину.

В письме говорилось: «Я возвращаю себе свободу. Назад к Ленину, его учению и делу… Только победа социализма освободит человечество от капитализма и Советский Союз от сталинизма. Вперед к новым боям за социализм и пролетарскую революцию! За организацию Четвертого Интернационала!»

Сейчас это письмо кажется смешным и нелепым. Полтора десятка лет на службе в разведке странным образом не избавили Порецкого от революционного романтизма. Порецкий, как и Вальтер Кривицкий, всю жизнь был солдатом мировой революции и от Сталина ушел к Троцкому, считая его подлинным наследником ленинского дела.

Для Сталина письмо Игнатия Порецкого было личным оскорблением — высланный из России и утративший всякое влияние Лев Троцкий оставался для Сталина врагом номер один.

Порецкий был убит 4 сентября 1937 года. Подлинные обстоятельства его смерти до сих пор достоверно не установлены, хотя швейцарская полиция предала гласности результаты своего добросовестного расследования. Вдова Порецкого Эльза написала воспоминания, которые в 1969 году вышли в Лондоне, а недавно и в Москве — под названием «Тайный агент Дзержинского».

Об истории убийства Рейсса рассказал Александр Орлов (Лев Фельдбин), бывший резидент советской политической разведки в Испании, бежавший на Запад летом 1938 года. Он утверждал, что за Игнатием Рейссом послали передвижную группу сотрудников Иностранного отдела НКВД.

Вальтер Кривицкий, который через месяц после убийства своего заместителя тоже решил бежать на Запад, написал в своей книге «Я был агентом Сталина»: в Париж срочно приехал крупный чекист Сергей Михайлович Шпигелылас, который и руководил операцией по уничтожению Рейсса.

Недостаток всех этих книг состоит в том, что их авторы пишут об убийстве Порецкого с чужих слов или строят предположения, выдавая их за бесспорную истину.

Расследуя убийство Порецкого, швейцарская полиция установила следующее.

В ночь на 4 сентября 1937 года в стороне от дороги, ведущей из Лозанны на Шамбланд, обнаружили тело неизвестного мужчины в возрасте примерно сорока лет. Пять пуль ему всадили в голову и семь в тело.

Полиция быстро нашла брошенный автомобиль со следами крови в кабине и арестовала женщину, которая взяла этот автомобиль напрокат. К удивлению полиции, она не пыталась скрыться после убийства.

Эту женщину звали Рената Штайнер, и она не могла понять, куда делись ее друзья, которым она передала этот автомобиль. Полиция идентифицировала «друзей» Штайнер и восстановила предполагаемую картину убийства Порецкого. Но никого, кроме Ренаты Штайнер, полиции найти не удалось.

Полагают, что московской опергруппе помогла Гертруда Шильдбах (урожденная Нойгебауэр), член компартии Германии, бежавшая из страны после прихода нацистов к власти. Шильдбах дружила с Порецким.

Полиция пришла к выводу, что Шильдбах уговорила Порецкого встретиться. Они поехали в загородный ресторан. После обеда вышли погулять, и тут на заброшенной дороге появился автомобиль, из которого выскочило несколько человек. Они запихнули Порецкого в машину, где застрелили его. Труп выбросили на дорогу.

На допросе Рената Штайнер назвала и имя Сергея Эфрона. По ее словам, он был агентом НКВД.

Швейцарский историк Петер Хубер, который много лет занимается расследованием убийства Порецкого, в перестроечные времена приезжал в Москву в поисках архивных документов и приходил ко мне в редакцию журнала «Новое время», где я тогда работал.

Он рассказывал, что Рената Штайнер в 1934-м пробыла шесть недель в Москве. Возможно, ее завербовал НКВД.

Штайнер на допросе сообщила, что Эфрон участвовал в слежке за Порецким. Швейцарская полиция обратилась за помощью к французским коллегам. Но к этому времени Сергей Эфрон уже покинул Францию, и допросить его не смогли.

Зато допросили Марину Цветаеву, которая заявила, что Эфрон через пять недель (а не сразу, как поступил бы преступник!) после после убийства Порецкого уехал в Испанию, а те недели, когда шла подготовка к убийству, и во время убийства они вместе находились на берегу Атлантического океана. Алиби для мужа?

«Лично я не занимаюсь политикой, — сказала Цветаева полицейским, — но мне кажется, что мой муж связан с нынешним русским режимом».

То есть Цветаева не сочла нужным скрыть, что ее муж поддерживает открытые отношения с официальными представителями СССР. Было бы возможным такое признание, если бы Эфрон работал на советскую разведку?

«Мы с мужем не высказывали по поводу дела Рейсса ничего, кроме возмущения, осуждая любой акт насилия, с какой бы стороны он ни исходил», — сказала Цветаева на допросе.

Непросто представить себе, что великая поэтесса Марина Цветаева, человек, пребывающий в мире высоких чувств, изворачивается, врет, выгораживает мужа по заранее составленному плану. Может быть, Марина просто не знала, чем занимался ее муж? И это трудно предположить. Как показывает история разведки, жена всегда знает о том, что муж занимается тайными делами.

Версия убийства Игнатия Порецкого, которой полвека оперируют историки, в принципе вызывает серьезные сомнения. Это было не первое и не последнее политическое убийство, совершенное НКВД за рубежом. Неограниченность в силах и средствах давала возможность Москве тщательно планировать и организовывать эти убийства.

Такого рода акции, требующие сложной подготовки, выполнялись профессионалами, кадровыми работниками госбезопасности — вовсе не из разведки, как Сергей Шпигелылас (о котором еще пойдет речь в этой главе), а из другого управления НКВД, как Эйтингон, организовавший убийство Льва Троцкого в Мексике в 1940-м.

Только два года прожил Эфрон в Советской России. 10 октября 1939 года его арестовали в Москве вместе с группой бывших эмигрантов, вернувшихся на родину.

Ему предъявили стандартное обвинение по 58-й статье Уголовного кодекса, которая поставляла основной контингент заключенных ГУЛАГа: измена Родине, террор, призывы к свержению советской власти…

В обвинительном заключении говорилось:

«В НКВД СССР поступили материалы о том, что из Парижа в Москву по заданию французской разведки прибыла группа белых эмигрантов, с заданием вести шпионскую работу против СССР…

Обвиняемый по этому делу Эфрон в 1920 году бежал за границу и принимал там активное участие в антисоветской работе белогвардейских организаций.