– В ванную? – спросила она, надеясь, что его не стошнит.

Когда он покачал головой, Гретхен скрылась на кухне, взяла из буфета стакан, и наполнила его льдом. Благодаря сыну, в доме всегда было две вещи: имбирный эль и соленый крекер, так же известный как материнская панацея. Несмотря на домашнее обучение, Робби играл с другими детьми в ИМКЕ, и все сиделки периодически приходили с детьми, больными гриппом, простудой и расстройством желудка. И мама никогда не может знать наверняка, когда понадобиться магическая комбинация.

Открыв баночку «Канада Драй», Мария-Тереза вылила содовую в стакан со льдом и принялась наблюдать за тем, как все зашипело, и пена поднялась до самого края. Ожидая, пока та успокоится, Гретхен достала упаковку крекеров и поставила двухдюймовую стопку на свернутую салфетку.

Она было собралась налить в стакан содовой, как услышала из гостиной сиплый голос Вина:

– Привет.

Первым импульсом было желание устремиться в гостиную и успокоить Робби, но знала, что тогда сделает ситуацию похожей на проблему, добавит пущего драматизма. Взяв то, что она приготовила для Вина, Гретхен заставила себя спокойно зайти в гостиную.

Волосы Робби были взлохмачены на макушке, как и всегда, когда он вставал с постели, и в своей пижаме «Человек-Паук» он выглядел ниже, чем был на самом деле, потому что Гретхен специально купила ее на два размера больше.

Просто стоя в комнате, он рассматривал нежданного гостя подозрительным и любопытным взглядом.

Боже… сердце колотилось, в горле образовался ком, а лед в имбирном эле гремел из-за того, как тряслись ее руки.

– Это мой друг Вин, – тихо сказала она.

Робби бросил на нее взгляд, а затем вновь сосредоточился на диване.

– Мощный «Бэнд-Эйд». Поранился?

Вин медленно кивнул.

– Да.

– Обо что?

Гретхен уже открыла рот, но Вин ответил первым.

– Упал и поранился.

– Поэтому на тебе еще и повязка?

– Ага.

– Ты не выглядишь таким уж классным.

– Потому что не чувствую себя таковым.

Наступила долгая пауза. А затем Робби шагнул вперед.

– Можно посмотреть на твой «Бэнд-Эйд»?

– Да. Конечно.

Вопреки сильнейшей боли, Вин снял с плеча лямку повязки и медленно расстегнул позаимствованную рубашку. Распахнув ее, он продемонстрировал материал, марлю и ленту.

– Обалдееееть, – сказал Робби. Подойдя к нему вплотную, он протянул руку.

– Не трогай его, пожалуйста, – тут же произнесла Гретхен. – Ему больно.

Робби опустил руку.

– Извини. Знаешь… мама прекрасно залечивает мои порезы.

– Правда? – хрипло спросил Вин.

– Агась. – Робби обернулся через плечо. – Видишь? Она уже принесла имбирный эль. – Снизив голос до шепота, он добавил, – Она всегда дает мне имбирный эль и соленый крекер. Они мне не так уж сильно и нравятся, но съев их, мне мгновенно становится лучше.

Подойдя к дивану, Гретхен поставила крекеры на столик рядом с Вином.

– Держи. Они успокоят желудок.

Вин взял стакан и посмотрел на Робби.

– Не против, если я поваляюсь на твоем диване какое-то время? По правде говоря, я очень устал, и мне нужно место, чтобы отдохнуть.

– Нет. Можешь остаться, пока тебе не станет лучше. – Ее сын протянул руку и представился. – Я Робби.

Вин протянул в ответ здоровую руку.

– Приятно познакомиться.

После того, как они обменялись рукопожатиями, Робби улыбнулся:

– Взаимно.

Когда он уходил из комнаты, Гретхен сказала ему вслед:

– Переоденься, пожалуйста.

– Хорошо, мам.

Гретхен с трудом удержалась, чтобы не стиснуть сына в объятиях, когда он проходил мимо, но Робби вел себя как глава семьи, и даже у семилетние дети имели право на гордость.

– Думаешь, все прошло нормально? – тихо спросил Вин.

– Думаю, что да. – Она быстро заморгала и села рядом с ним. – И, пожалуйста, выпей немного.

Вин сжал ей руку и затем сделал глоток.

– Не думаю, что осилю крекеры.

– С этим можно и подождать.

– Спасибо… за то, что дала познакомиться с ним.

– А тебе спасибо за то, что был так добр с Робби.

– Я останусь на диване, ладно?

– Ага, а мы можем позаниматься на кухне. Я обучаю его на дому, а сегодня понедельник.

– Я люблю тебя, – сказал Вин, повернувшись к ней лицом. – Я, блин, так сильно тебя люблю, что это причиняет боль.

Она с улыбкой наклонилась, чтобы поцеловать его.

– Это, должно быть, твое плечо говорит.

– Нет, что-то ближе к центру груди. Думаю… это сердцем называется? Не уверен, у меня его раньше никогда не было.

– Да, думаю, это сердце.

Наступила пауза.

– Все еще планируешь переехать в мой фермерский дом?

– Если ты все еще не возражаешь, то да.

– Ничего, если в комнате для гостей поживет еще кое-кто? Знаешь, типа сосед. Место большое, и над кухней есть помещение для прислуги, которое он сможет занять, а у вас с Робби будет весь второй этаж. Я могу поручиться за парня. Он опрятный и чистоплотный, тихий и вежливый. Давно его знаю. Он пытается собрать свою жизнь по кусочкам, и ему нужно место, где остановиться.

Она погладила лицо Вина и подумала, что они не так давно друг друга знают, если подсчитывать часы… но, учитывая, через что они прошли, казалось, что проведенное вместе время впору измерять, к примеру, в собачьих годах. Или даже еще в большем.

– Думаю, идея замечательная.

Они снова быстро поцеловались, и Вин сказал:

– Если ничего не получится, я сразу же уеду.

– Почему-то мне кажется, что все будет хорошо.

Вин улыбнулся и еще немного отпил из стакана.

– Как же давно я не пил имбирный эль.

– Как твой желудок…

Вернулся Робби, все еще в пижаме.

– Держи, это поможет!

Когда он протянул свой любимый комикс «Человек-паук», Гретхен взяла содовую, чтобы Вин смог принять подарок.

– Выглядит очень круто, – прошептал Вин, положив комикс на колени и открыв его на первой странице. – Помогает забыть о проблемах.

Робби кивнул, будто говорил, основываясь на десятилетиях опыта:

– Иногда, когда тебе больно, нужно отвлечься.

«Отвлечься» у него вышло как «атвлесся».

– Мне нужно готовиться к занятиям. Оставайся здесь. Выпей это. Мы с мамой тебя проверим.

Робби с важным видом вышел из комнаты, будто бы все устроил. И Вин воспользовался представившейся возможностью.

Глава 43

Опять свежая травка.

Но, по крайней мере, в этот раз Джим знал, в какой дыре находился.

Открыв глаза, он вперился взглядом в мягкий простор яркой зелени. Он повернул голову набок и вдохнул полной грудью. Все тело болело, и не только там, куда попала пуля, и Джим выждал, пока все немного успокоится, а затем попытался сделать хоть какое-то движение, например… о, поднять голову.

По ходу то, что он валялся лицом вниз, означало, что он действительно умер…

Пара идеально отполированных белых кожаных туфель заслонила ему поле зрения, и над аккуратной обувью свисали льняные брюки со стрелками, идеальной линией заканчиваясь у щиколоток.

Низ манжет резко подтянули вверх, а затем Найджел сел на корточки.

– Как приятно снова тебя видеть. И нет, ты вернешься вниз. У тебя впереди еще много заданий.

Джим застонал.

– Мне каждый раз придется умирать, прежде чем попасть сюда? Без обид, но, черт возьми, я мог бы просто дать вам мобильник для связи.

– Ты отлично справился, – сказал Найджел. Мужчина… ангел… неважно… протянул руку. – Даже очень хорошо.

Джим оттолкнулся от упругой земли, перевернулся и пожал протянутую ладонь. Небо было настолько ярким, что он быстро заморгал и отпустил руку, чтобы протереть глаза.

Боже… ну и поездочка. Но, по крайней мере, та пара была в порядке.

– Ты опустил одну важную деталь, – сказал он ангелу. – Это я стоял на распутье, так ведь. Когда вылетела шальная пуля, это я должен был сделать решающий выбор, а не Вин.