Он отвернулся от окна. Подошел к бару, плеснул себе в бокал двадцатилетнего «Лафроэйга», кинул несколько кубиков льда. Выключил верхний свет. Сел в уютное кресло с высокой спинкой, вытянул длинные ноги.

Некстати вспомнился бессмертный Виктор Цой: «Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок…» «Может быть, это был единственно правильный выход? — подумал Андрей. — Убить себя, выйти из этой грязной игры? Но что бы это дало? Марусю и Марго, скорее всего, тут же уничтожили бы. Деньги… ну что деньги, заговорщики нашли бы других богачей… Нет, пуля в висок ничего не решила бы. Не зря, ох, не зря христианство учит, что самоубийство есть смертный грех. Отказ от борьбы много хуже поражения. Тот, кого победили, по крайней мере, сражался, а тот, кто сдался и сложил руки, — предал в первую очередь самого себя».

Так он сидел, пока ноябрьский вечер не занавесил окно стылой чернотой. А потом за его спиной раздался едва слышный шорох, и Андрей понял — это пришли за ним.

Рука скользнула в карман халата, нашаривая рукоять маленького чешского пистолета WASP, который Гумилев с некоторых пор всюду носил с собой. Шесть патронов калибра 9мм — на небольшом расстоянии этого довольно, чтобы свалить любого. Хватило бы только времени развернуться — когда утопаешь в мягком кресле, это трудно сделать быстро.

—Не нужно шуметь, Андрей Львович, — тихо попросил незнакомый голос. — Я от Ильи Ильича.

Гумилев медленно поднялся с кресла, сжимая в кармане пистолет. Обернулся. Увидел в дверях чей-то темный силуэт — человек был ниже его на голову, но гораздо шире в плечах.

—Чтобы вы не сомневались, Андрей Львович, вам велено передать вот что: хватит сидеть, как мышь под веником.

—Что? — не понял Гумилев и вдруг осекся. Вспомнил.

« вот что сказал ему Свиридов в их последнюю встречу. Тогда еще его покоробил тон генерала — он решил, что старик хамит ему, припоминая старые обиды, и ему даже в голову не могло прийти, что Свиридов специально подбирал слова, которые надолго отпечатались бы в памяти оскорбленного Гумилева.

—Кто вы? — спросил он у незваного гостя. — Как вы прошли мимо охраны?

—Можете звать меня Иван. Иван Иванов. Товарищ генерал велел мне сопровождать вас, Андрей Львович. А охранники… они просто меня не увидели. Я это умею.

Гумилев насторожился. А что, если это ловушка? В конце концов, их беседу со Свиридовым могли и подслушать. Генерал бесследно исчез — кто знает куда? Возможно, его держат в каком-нибудь подвале, пытками заставляя играть роль приманки, на которую должен клюнуть Гумилев. Но зачем?

—Сопровождать куда? И что случилось с генералом? Он жив?

Вместо ответа Иванов достал из кармана мобильный телефон и протянул его Гумилеву.

—Наберите, пожалуйста, три семерки, — попросил он.

Гумилев пожал плечами и трижды нажал кнопку с цифрой «7». Экран телефона (по виду это была обычная старенькая «Моторола») загорелся зеленым.

—Здравствуй, Андрей Львович, — сказал в трубке голос генерала Свиридова. Судя по голосу, генерал был жив и здоров. — Встретился с Ваней? Он надежный человек, не сомневайся. Работал у меня по антиквариату, всех коллекционеров в Москве и Питере знает.

—Илья Ильич, — перебил его Гумилев, — вы в порядке? Где вы?

—Далековато, — хмыкнул Свиридов. — На другом конце света, Андрюша. Давай-ка и ты ко мне сюда перебирайся, и побыстрее. Эти гады нам времени совсем не оставили…

—Не понимаю, Илья Ильич, куда перебираться?

—Потом поймешь, Андрюша. Ваня тебя проводит, покажет, куда идти. Оружие с собой возьми, оно нам пригодится, когда будем осиное гнездо выжигать. Хорошо бы еще пару людей надежных, но это дело опасное. Не знаешь ведь, кто из твоих на врага работает.

—Илья Ильич, — медленно проговорил Андрей, — извините меня, конечно… но почему я должен вам верить?

Генерал тихо засмеялся.

—Молодец, Андрюша, мыслишь в правильном направлении. Верить тебе сейчас нельзя никому. Только себе, да и то с оглядкой. Но у тебя, извини, другого выхода нет. Можешь оставаться — и увидишь, как у этих гадов получится все, что они замыслили. А если хочешь попробовать их остановить — слушай меня. В конце концов, ты просил меня о помощи или нет?

—Просил, — признал Гумилев.

—Вот, считай, я придумал, как тебе помочь. И как дочку твою из этой ледовой ловушки вытащить, и Марго. Но если ты будешь ломаться, как девка, ничего у нас с тобой не выйдет.

—Ладно, — сказал Андрей после паузы. — Будем считать, вы меня убедили. Что я должен делать?

—Ты Ваню слушай, он тебе все расскажет. Главное — надзирательницу свою из игры выведи. Иначе она нам всю игру поломает.

—Что значит «выведи»? Мне убить ее, что ли?

—Это было бы лучше всего, — со вздохом ответил Свиридов. — Но я тебя, чистоплюя, знаю — у тебя на женщину рука не поднимется. Особенно на ту, с которой ты спишь.

—Генерал!..

—Пятнадцать лет уже генерал. В общем, придумай что-нибудь, чтобы она за тобой не увязалась. На все про все есть у тебя четыре часа, потом поздно будет.

—Это почему же?

—Сам увидишь. В общем, до встречи, Андрюша. Надеюсь, свидимся.

Свиридов отключился. Андрей протянул телефон Иванову.

—Убедились? — спросил тот. — Жив товарищ генерал, жив. Чтобы его убить, троих бандюков мало.

—Почему же он исчез? Почему не давал о себе знать?

Иванов усмехнулся.

—Потому и не давал — хотел, чтобы его все считали мертвым. А когда пришло время, прислал меня.

—И куда же вы меня отведете?

—К одному антиквару, — уклончиво ответил посланец Свиридова. — А уже оттуда — к генералу.

—Он сказал, что находится на другом конце света.

Иванов пожал широкими плечами.

—Возможно. Я не знаю, где он. Знаю только, как вам к нему попасть.

—И как же? Вообще-то вы могли бы привезти своего антиквара в Домодедово, там у меня стоит личный самолет.

—Зачем? — удивился Иванов. — Дело не в антикваре, а в его коллекции. В общем, собирайтесь, Андрей Львович, нам нужно незаметно выйти из дома. Моя машина стоит в пяти минутах ходьбы отсюда.

Гумилев посмотрел на часы — было без десяти десять. Катарина уехала в восемь и обещала вернуться к полуночи. Что ж, есть шанс, что она до сих пор на встрече со связником.

Он достал серебристый коммуникатор «Черника» и набрал номер Бори.

—Да, Андрей Львович, — откликнулся шофер после второго гудка. — Я тут это… на боевом посту… наблюдаю, в общем.

—Где Марго? — перебил его Гумилев.

—Они в ресторане встречаются, — доложил Боря. — В «Замке Люцифера», знаете, на Шмитовском. Я тут все продумал… ребят попросил, они помогут.

—Каких ребят? — удивился Андрей.

—Ну, своих спортсменов-вольников… Госпожа Марго выйдет, я ее домой повезу, а ребята этого козла скрутят и отвезут, куда скажете. Конечно, ребятам тоже деньжат придется подкинуть, но там немного, по сто тыщ на рыло. Итого еще пятьсот.

Боря борзел не по дням, а по часам, но Гумилева это скорее забавляло. Чем больше жадничал шофер, тем меньше Андрей беспокоился за то, что он выдаст его Катарине.

—Что ж там за терминатор такой, что на него одного нужно пять борцов? — поинтересовался он.

—Да вроде ничего особого, — со вздохом признался Боря. — Китаеза, глаза раскосые… Но кто ж их, этих азиатов, знает? Как начнет руками-ногами махать… Вот я и решил подстраховаться.

—Правильно решил. Теперь вот что, слушай внимательно. Когда Марго сядет в машину, скажешь: звонил Андрей Львович, просил передать, что лег спать, чтобы его не беспокоили. Когда приедете домой, мигнешь дважды дальним светом. Потом, когда въедешь во двор, постарайся поставить машину так, чтобы она стояла под самым фонарем у крыльца. Дальше можешь быть свободен до утра. Все понял?

—А китаезу-то куда отвезти?

—Вези в сторожку на Оку. Там спокойно, тихо, природа, воздух. Завтра поговорим с ним.

—Сделаем, Андрей Львович, — бодро отрапортовал Боря.