Пакет полетел на пол, а автомат вернулся в руки. Гости пожаловали? Отчего же они их не услышали? Гарри осторожно двинулся к прикрытой двери комнаты Фрэнка, держа автомат у плеча. Почему-то, он не мог решиться позвать его.
И только приоткрыв дверь в комнату Фрэнка, Гарри понял, что в тамбуре имелось ещё одно изменение: мумифицированный труп пропал.
Он распахнул дверь рывком и ворвался внутрь. Фрэнк был здесь. Лежал на кровати, широко раскинув руки. Над ним склонилась спина, прострелённая на вылет в трёх местах и покрытая запёкшейся кровью. Мертвец сидел на Фрэнке. Спина трупа была сгорблена и мелко подрагивала, как и руки сталкера…, и кровь…, много крови на полу, на кровати…
Гарри издал возглас полный отчаяния и боли — Фрэнк был его другом, они вместе прошли так много…, и вот его жрёт зомби.
Очередь. Ещё одна: сдохни гнида!
Патроны кончились. Мелко дрожащая спина трупа, по-прежнему склонена над Фрэнком. Зомби продолжал жрать! Пули повели себя очень странно, врезаясь в эту спину. Всего несколько из них с мерзким шмяком, вошли в мертвеца. Остальные с визгом отскочили от мёртвой девчонки. Будто он стрелял в скалу.
Патроны в обойме кончились и Гарри не стал перезаряжать, с воплем ярости он кинулся на эту тварь продолжавшую как ни в чём ни бывало, пожирать его друга. Он ударил прикладом в затылок существа и едва не промахнулся. Подошёл слишком близко и увидел лицо Фрэнка. Там уже не было лица. Проклятый зомби, объел плоть и разгрыз часть костей. Удар приклада был столь силён, что металлопластик захрустел и треснул, но, зомби, вся вымазанная кровью Фрэнка, даже не отреагировала на удар. Она продолжала торопливо и жадно есть. Её красные зубы вгрызлись в скулу Фрэнка и, с мерзким хрустом, сжались. Гарри взвыл, теряя голову от ярости и страха. Одним движением перебросил оружие за спину. Схватил мертвеца за плечи и попытался скинуть её на пол. Ему почти удалось стащить её с покойного друга, но тут случилось то, чего он никак не мог ожидать. Что-то обожгло ладони Гарри, и он отдёрнул их. Отдёрнулась только правая. Зомби продолжала хрустеть костями Фрэнка, а Гарри выл от боли и ужаса. Левая кисть, намертво приклеившаяся к плечу мертвеца, горела от непереносимой боли. Сквозь окровавленную и ветхую ткань комбинезона мертвеца, сквозь его ладонь, вверх взметались серебристые ниточки, очень напоминавшие ручейки расплавленного металла. Они вгрызались в плоть и рвали её на части. В несколько секунд, они отсекли кисть сталкера и распороли её на десятки мельчайших кусочков. Ладонь Гарри упала на труп его друга, кучкой маленьких окровавленных кусочков мяса, а серебристые ручейки втянулись в плечо мертвеца.
Воя от дикой боли, Гарри отступил к двери, запнулся и упал на спину. Теперь он смотрел только на обрубок левой кисти, из которого фонтаном била кровь. Мертвец медленно распрямился. Голова чудовища с хрустом повернулась под невозможным углом, и Гарри взвыл уже от непереносимого ужаса, даже ощущение боли в искалеченной руке, почти исчезло. Зомби, какой-то странный зомби, тяжело двигаясь, слез с Фрэнка. Гарри взялся за пистолет. Утяжелённый ствол, плавая из стороны в сторону, с трудом был нацелен в кошмарное лицо зомби. Уже вжимая спуск, Гарри понял, что произойдёт. Он выстрелил один раз и бессильно уронил руку. Тяжёлая пуля, разрывавшая головы людей на куски, попала точно в серебристо-белый лоб девки, перемазанный кровью Фрэнка. Голова с хрустом откинулась назад. У человека сломалась бы шея, от такого движения. У мертвой девчонки, лишь сильно напряглась шея, и широко открылся рот: ей, видимо, было не просто так далеко назад откидывать голову….
С протяжным шипением, мертвец вернул своей голове прежнее положение. Она снова двинулась к нему. Гарри глянул на свой пистолет, впервые оказавшийся бесполезным. Посмотрел в страшное лицо мертвеца. С каким-то отстранённым удивлением, отметил, что у зомби, серебристые белки глаз и удивительно синие зрачки. Глянул на растерзанное тело своего друга…, он не хотел, что бы и его съели заживо.
Гарри поднял оружие и приставил дуло к виску…
Когда зомби начала пожирать его лицо, он был уже мёртв…
1. Визит в прошлое
— И всё же, парни, я по-прежнему считаю, что вы поступили отвратительно грубо и просто ужасно нецивилизованно! — Сказал некто неизвестный, в старом рваном плаще и укоризненно смотревший сейчас на две пушистые фигуры, медленно бредущие впереди. Вразвалочку бредущие. Животы им раздуло так сильно, что оба с трудом переставляли лапы, и было видно, что вот-вот они просто лягут, где стоят и вообще откажутся шевелиться. Один из них обернулся при звуках речи. Красные глаза, немного пьяные от чрезмерно сытого обеда, были чуть затуманены. Второй, громко заскулил и прижал уши к овальному своему черепу. Шерсти на нём было не так много, как на первом и росла она, почему-то, пучками. — Рут, тебе должно быть сейчас очень, очень стыдно.
Рут зевнул и остановился. Поднял хвост торчком и рухнул с лап. Повалился на бок.
— И это как понимать? — Сталкер, шедший позади двух больших объевшихся псов, остановился и хмуро воззрился на чрезвычайно наглого пса. И очень ленивого, к тому же! — Кут! И ты туда же! Вот что за воспитание!?
Оба пса разлеглись прямо посреди тропинки.
— Парни. — Рут зевнул. Кут почесался. Сталкер тяжело вздохнул и сел рядом, спиной прислонившись к дереву. — А вы вообще в курсе, что тут тропинка? Лесная, кстати. — Кут взвизгнул. Вроде бы удивлённо. — Да-да Кут: тут ходят всякие звери и даже сталкеры! Они очень опасны. Особенно сталкеры. Должен заметить вам: они чрезвычайно опасны! Они, эти ужасно грубые люди, могут испортить нам настроение на весь день! Это же просто кошмар! И потому я думаю…
Руту, видимо, было всё равно, что он там думает: пёс мирно всхрапывал во сне.
— Кут, вот скажи мне: зачем вы его съели? — Строго хмурясь, посмотрел сталкер на второго пса, солидную внешность коего украшали неравномерно разбросанные по коричневой шкуре, пучки чёрной и жёсткой как проволока шерсти. Только на морде пса, эта шерсть была более-менее пушистой и даже мягкой. Для грубых ладоней рядового сталкера — почти пух. Пёс повернул голову, но встать не пожелал. Красные глаза сонливо моргнули.
— Парень хотел нас только убить и всё. — Кут зевнул. Подтянул заднюю лапу, собираясь почесать голову. Не дотянулся, и шумно вздохнув, бессильно растянулся в прежнее положение. Плевать ему было на удивительно самоуверенный обед (убить его хотел, ха!), обед уже тщательно пережёванный и потреблённый внутрь. — А вы его съели. Не стыдно? Вот он бы нас есть не стал. Только убил бы и всё. — Оба пса шумно вздохнули, уже во сне. — В конце концов, он ведь был из Долга! — Эта шокирующая новость не вызвала никакой реакции грозных хищников, нынче так объевшихся, что и хвостом пошевелить им было чрезвычайно трудно. — Парни, вы испортите себе желудки — едите всякую дрянь. Заработаете себе гастрит. Острый. И диарею. Кстати, диарея — ужасная болезнь.
Кут, во сне, нервно дёрнул левой задней лапкой. Смотрелось очень мило.
Сталкер, оставив псов в покое, некоторое время сидел на земле и задумчиво смотрел на лес перед собой. Казалось, он задумался о чём-то Великом, о чём-то, что не доступно сознанию других, нечто Бесконечное как само Время, захватило его могучее сознание…
Сталкер прищурил один глаз и плюнул. Жирная муха, присевшая на сочный и, наверное, вкусный листик, отчаянно задёргала мохнатыми лапками и соскользнула на самый его край. Побултыхалась немного и рухнула вниз, трагически уйдя из жизни.
— И что мне делать? — Грустно спросил сталкер, своих спящих друзей. — Вас двух щеночков сторожить? — Задумчиво пожевал губами. — Да что вам сделается? Пойду, рядышком погуляю, на лес посмотрю.
И, что самое интересное: взял, и таки пошёл! Ага, погулять. Насладиться, что называется непередаваемой красотой аномального, иногда радиоактивного леса. Чудесное, просто чудесное местечко! А ветра тут какие, — то ураново-стронциевые, то просто и без затей, кислотой в лицо брызнет и всё. Зато красиво. По ночам, вот, лес иногда светится. Не сильно так, в пределах нормы, рентген на семьсот-восемьсот. Терпимо, в общем.