Спенс рывком протащил ее полпути к двери и на сей раз явно не собирался позволить Мег продинамить его, как прежде. Самым привлекательным из вариантов было послать зануду куда подальше, но землеустроители все еще околачивались в городе, сделка по гольф-курорту почти, но не подписана, и Мег не желала становиться камнем преткновения.

– Ты удивительно чуткий мужчина.

– Покупки в «Неймане» – идея Санни.

– Твоя дочь замечательная.

– Она проведет день с Тедом. Им многое нужно наверстать.

Санни по-видимому не разведала об обеденном публичном поцелуе, но она наверняка наслышана о легендарном мастерстве Теда в любовных утехах, и Мег подозревала, что соперница предпримет все возможное, чтобы на опыте убедиться в справедливости слухов. Мег также твердо знала, что Тед не прикоснется к знойной красотке. Хотя чересчур много доверия субъекту, выбившему ее из колеи. Разве она не обманывалась в мужчинах прежде? Но ведь никто из них не был Тедом.

Тед... признавший их близость перед всем городом, наплевав на последствия. Глупая, безрассудная демонстрация, значащая для нее больше всего на свете.

Мег прикусила нижнюю губу:

– Мы знакомы достаточно хорошо, и можно говорить откровенно, не так ли?

Глаза Спенса предостерегающе сузились, и лицедейка, отбросив гордость, скорчила капризную гримаску:

– Я бы предпочла урок гольфа.

– Урок гольфа?

– У тебя такой шикарный замах. Точь-в-точь как у Кенни, но его-то я никак не могу попросить позаниматься со мной, а хочется учиться у самых лучших. Пожа-а-алуйста, Спенс. Ты такой великолепный игрок. Это порадует меня гораздо больше, чем еще одна поездка в Даллас, где я тыщу раз была.

На самом деле только однажды, но затейник об этом не подозревал, поэтому через двадцать минут парочка вышла на поле.

В отличие от Тори, Спенс был никудышным учителем, заинтересованным в том, чтобы внушить спутнице восхищение его виртуозными замахами и ударами, а не в том, чтобы помочь ей сформировать собственные навыки, но Мег превозносила петушащегося наставника, будто он – король всех инструкторов по гольфу. Слушая невнятный бубнеж, она задавалась вопросом: действительно ли Спенс столь привержен идее создания экологичного гольф-курорта, как полагает Тед.

Когда они утомились и сели на скамейку передохнуть, Мег попыталась подсечь рыбку:

– У тебя прекрасно получается. Клянусь, Спенс, любовь к игре сквозит в каждом твоем движении.

– Я этим занимаюсь с самого детства.

– Вот откуда у тебя такое уважение к спорту. Взгляни на себя. Любой толстосум может построить поле для гольфа, но многие ли обладают достаточной проницательностью, чтобы задать прогрессивный курс, установить ориентир для будущих поколений?

– Уверен, что придерживаюсь правильного пути.

Обнадеживающе. Мег слегка занесло:

– Знаю, ты скажешь, что всякие экологические награды, которыми тебя наверняка удостоят, не самое главное, но ты заслуживаешь каждой частицы общественного признания.

Аллилуйщице показалось, что она перегнула палку, но она в который раз недооценила безграничную самовлюбленность собеседника.

– Кто-то же должен устанавливать новые стандарты, – изрек Спенс, повторяя слова, которые она слышала от Теда.

Мег поднажала:

– Не забудь нанять фотографа, чтобы запечатлеть свалку в теперешнем состоянии. Я не журналист, но предполагаю, что всякие комитеты по присуждению наград захотят получить полную картину до и после.

– Пока не стоит ставить телегу впереди лошади, миз Мег. Я еще ничего не подписал.

Она всерьез и не рассчитывала, что Спенс сообщит ей свое окончательное решение, но надеялась. Ястреб воспарил над головами, и Спенс сделал заход насчет романтического ужина в одном из местных виноградников. Если уж придется трапезничать с ним, лучше сделать это в людном месте, поэтому Мег бескомпромиссно заявила, что только барбекю в «Раустэбауте» удовлетворит ее аппетит.

Как и следовало ожидать, едва они сели за стол, начало прибывать подкрепление. Первым присоединился Далли, затем Шелби Трэвелер, которая явно не стала тратить время на макияж. Отец Кайлы, Брюс, в спортивных шортах подоспел следующим и, делая заказ, бросал на Мег многозначительные взгляды. Заинтересованные лица не собирались оставлять разрушительницу свадеб наедине с Спенсом, и к девяти часам их компания заняла три стола, и это при отсутствии Теда и Санни.

Прежде чем покинуть клуб, Мег приняла душ в раздевалке и переоделась: серый топ со сдержанным вырезом, колышущаяся юбка и сандалии, но скромная одежда не расхолодила Спенса, который не мог удержать руки при себе. Он пользовался любым поводом, чтобы прикоснуться к Мег. Провел пальцем по запястью, расправил салфетку на коленях, тронул грудь, потянувшись за острым кетчупом. Леди Эмма всячески пыталась отвлечь прилипалу, но Спенс выступал с позиции силы и пользовался этим, чтобы достичь желаемого. В результате Мег оказалась на стоянке под красно-синей неоновой вывеской «Раустэбаут» с сотовым, прижатым к уху.

– Па, тут рядом со мной один из самых твоих преданных поклонников, – протораторила она, когда отец откликнулся. – Наверняка ты слышал о Спенсере Скипджеке, основателе «Вайсрой Индастриз». Там производят эксклюзивную роскошнейшую сантехнику. Он – настоящий гений.

Спенс усмехнулся, его грудь горделиво выпятилась в неоновом мерцании, как суфле шеф-повара Дункана перед катастрофой.

Она, скорее всего, оторвала отца или от древней пишущей машинки «Смит-Корона», или от матери. В любом случае предок не обрадовался.

– О чем ты, Мег?

– Ты не поверишь, – поток восторгов не иссякал. – При всей своей занятости, он сегодня преподал мне урок гольфа.

Раздражение сменилось озабоченностью:

– У тебя там какие-то неприятности?

– Ничего подобного. Гольф – великолепнейшая игра. Но ты ведь и сам знаешь.

– Требуются веские основания для подобного утверждения.

– Передаю трубку. Вот и он.

Она сунула телефон Спенсу и понадеялась на лучшее.

Спенс немедленно принялся фамильярничать с ее отцом, приправляя критику фильмов сантехническими советами, предложениями использовать его личный самолет и рекомендациями, где Джейку Коранде следует питаться в Лос-Анджелесе. Видимо, родитель воздержался от обидных замечаний, потому что Спенс лучился, когда наконец вернул хозяйке сотовый.

Отец, однако, и близко не был столь счастлив.

– Этот парень – идиот.

– Знала, что ты поразишься. Люблю тебя. – Мег отключилась и показала Спенсу поднятый вверх большой палец. – Папочка обычно не привязывается к новым знакомым так быстро.

Один взгляд на сияющее лицо Спенса подсказал, что эта беседа только усилила его маниакальную тягу к ней. Мужчина схватил ее за руки и подтащил к себе. В этот момент дверь «Раустэбаута» распахнулась, и Тори, вовремя заметившая, что парочка куда-то исчезла, вылетела на помощь.

– Поторопитесь, вы двое. Кенни только что заказал по три порции каждого десерта из меню.

Спенс не сводил хищных глаз с жертвы.

– У нас с Мег другие планы.

– Кекс-вулкан? – отчаянно воскликнула Мег.

– И ароматный персиковый коблер! – откликнулась Тори.

Женщинам совместными усилиями удалось залучить Спенса обратно в забегаловку, но Мег надоело быть заложницей. К счастью, она настояла, что приедет на ужин самостоятельно, и после четырех ломтиков шоколадного кекса-вулкана, поднялась из-за стола.

– День был долгим, а завтра на работу.

Далли вскочил на ноги.

– Провожу тебя до машины.

Кенни сунул пиво Спенсу, не позволив тому продолжить преследование.

– Уверен, мне пришелся бы кстати деловой совет, Спенс, а лучшего, чем ты, консультанта не найти.

Побег удался.

Вчера, вернувшись с работы, Мег обнаружила, что разбитое лобовое стекло драндулета заменено новым. Тед отрицал свою причастность, но очевидно, что это очередное проявление его гипертрофированного чувства ответственности. С того раза Мег больше не сталкивалась со злобным вандализмом, но дело наверняка не закончено. Ее ненавистник не сдастся до тех пор, пока она остается в Уинетте.