— Горе-то, какое.

— Угу, и не говори. Я к ней часто заходила, выглядела она шикарно, больше шестидесяти и не дашь. А секретом своим делиться не хотела, кошелка старая. Наверняка какие-то масочки особые делала! И, поди, сама же в пожаре виновата. Дура старая. Туда ей и дорога. Наверное, плиту выключить забыла да спать завалилась. Хорошо хоть, тушить быстро приехали, а то и мы бы погореть могли.

Да уж, люди. От отвращения меня передернуло. Отвернувшись и стараясь не смотреть в сторону пепелища, я пошел дальше. Вот всегда со мной так. Увижу что-то такое и потом долго отойти не могу. Понимаю, что сделать ничего уже нельзя и от этого становится так тошно…. Все. Одной бутылкой пива сегодня дело не ограничится. Надо будет фильм какой-нибудь прикупить…. Фэнтези желательно. Чтобы с отрывом от реальности.

До супермаркета оставалось буквально пара десятков метров. Самораздвижные стеклянные двери были уже в прямой видимости, когда из мрачных мыслей меня вырвал чей-то тихий плач. Возможно, в другой ситуации я бы прошел мимо, ну, мало ли кто реветь может? Но сейчас я ощущал болезненную потребность сделать хоть что-нибудь, что бы заглушить ту мерзость, что поселилась внутри после увиденного. Именно поэтому, а не из-за врожденного человеколюбия, — не подумайте — я и остановился, стараясь определить, откуда идет звук. Покрутив головой, понял, что плачут где-то в придорожных кустах, неухоженных и разлапистых. Настоящее укрытие для того, кто не хочет быть найденным. Только тогда плакать бы не надо было.

Жалобные звуки стихли, и я уже решил было, что помощь не требуется, как неизвестный плакальщик издал до того жалобный и пронзительный, на самой границе слышимости всхлип, что я, больше не задумываясь, полез в заросли.

Тихо матерясь и борясь за право оставить свое зрение при себе, я сражался с сучками, продираясь все дальше. Безымянный страдалец пока не показывался. Помянув тихим, не злым словом всю эту ситуацию и, отдельно, мерзкую ветку, зацепившуюся за резинку, стягивающую мои волосы в короткий хвост, а после моего неаккуратного рывка сорвавшую ее к чертям, я ругнулся уже в голос.

— Чтоб тебя! Все, завтра же обстригусь нафиг. Одни проблемы…

Мой экспрессивный монолог прервал судорожный всхлип, раздавшийся совсем рядом. Я усиленно завертел головой, стараясь понять, наконец, кому же тут нужна помощь и нужна ли? Что характерно, никого я не видел. Ни взрослого, ни ребенка не наблюдалось. Под ногами шуршали засохшие листья, обертки от шоколада, сигаретные пачки и прочий мусор.

— Эй, есть здесь кто? — спрашиваю тихонько, чтоб не напугать, если не успел этого сделать своими предыдущими воплями.

Замерев, я стал активно прислушиваться. Нет, никто мне не ответил. Плакальщик, похоже, затаился. Через некоторое время я услышал тихий шорох и приглушенный писк. Кому-то явно было плохо. Сориентировавшись по звуку, двинулся в том направлении. Открывшаяся картина меня, мягко говоря, шокировала… У меня даже руки затряслись….На земле, в глубокой тени, образующейся ветками куста, лежал кот. Он был очень грязный, но не это меня напугало, вовсе нет. Все тело бедного животного было покрыто жуткими ожогами и коростами. Так, что даже мясо почернело, а местами из-под полопавшейся корочки сочилась какая-то жидкость. Даже думать не хочу, что это такое.… От шерсти остались только отдельные клочки, покрывающие хорошо если треть маленького тельца. Зверь судорожно дышал и пытался уползти. Задние лапки шевелились едва-едва. Изредка, кот издавал те звуки, которые я принял за плачь. От едва уловимого запаха паленой шерсти и жареного мяса меня затошнило.

Боже мой. Что же делать? Понятно, что никуда я не уйду и кота не брошу, но ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ, МАТЬ ВАШУ?!

— Так, спокойно Пехов. Вдох, выдох, вдох, выдох. Нам нужен план.

Нервно хихикнув, я присел на корточки рядом с котом. Я не мог отвести от него взгляда. Мне было безумно жалко несчастное животное, но трогать его я не решался, боясь сделать только хуже и причинить дополнительную боль.

— Так-так-так-так-так. Спокойствие. Надо позвонить.

Кивнув сам себе, я полез в карман джинсов за сотовым. У меня есть подруга Ольга. Она заядлая собачница и наверняка знает, что делать. Ей надо было стать ветеринаром, но родители настояли на карьере юриста. По словам девушки, она людьми брезгует, а вот животными никогда… Свою любимую пуделюху разве что не облизывает. Если надо и под хвост залезет и в уши, и в пасть.

Голос на том конце эфира прервал мои бешено скачущие мысли.

— Ал-л-ле, привет Ник, как жизня? — Оля была как всегда жизнерадостна.

— Привет старуха, у меня тут проблема, — я судорожно вздохнул и потер переносицу. — Мне помощь твоя нужна.

— Что случилось? — голос девушки сразу же стал предельно серьезен. Я очень редко обращаюсь к кому-нибудь за помощью, и Ольга это знает.

— Тут такое дело… Оль, я кота нашел, он в жутко состоянии, весь в ожогах… Я не знаю, что делать. Не могу просто уйти, он помрет ведь без помощи! Помоги, а? — на последних словах голос у меня позорно сорвался. Черт, не хватало еще разреветься тут.

— Так. Спокойно. Ты его главное не трогай, я щяс приеду. Ты где?

Вот за что люблю Оленьку, так это за то, что лишней демагогии не разводит, хоть и юрист, а сразу действовать начинает. Сумбурно объяснив, как нас найти, получил четкую команду:

— Стой на месте, никуда не уходи. Я буду через десять минут.

Послушав немножко гудки, нажал на отбой. Не зная, чем себя занять, я вертел трубку в руках, периодически отрывая взгляд от мелко вздрагивающего кота и поглядывая на циферблат.

— Потерпи хвостатый. Сейчас приедет тетя Оля и спасет нас с тобой. Будь спокоен, она у меня ас. На раз придумает что делать. А потом мы пойдем домой и будем жить долго и счастливо. Угу. И я тебе сметаны куплю, килограмм. Или лучше два? Ты любишь сметану? Я вот люблю. Ну, если не любишь, чего-нибудь другое придумаю. Мышку механическую заведем. Будешь за ней гоняться. Все будет зашибись, будь уверен.

Кот затих и внимательно меня слушал, поглядывая сощуренными и гноящимися щелочками глаз, мне показалось, что они у него зеленые, но врать не буду. Он только изредка тихонько всхлипывал и дрожал всем телом. Черт, даже не представляю, как ему больно. Почему-то я не сомневался, что это именно кот, а не кошка. Может, я и ошибаюсь, но пока-то какая разница, правда?

— Все обязательно будет хорошо. Я ведь тебя нашел, значит, все будет замечательно. Вот поправишься, мы к матери моей на дачу поедем. Она у меня, знаешь, какая классная? О-о-о, она очень хорошая. И кошек любит. Так что, тебе будут рады, не сомневайся. Травки там свеженькой поешь, мышек живых погоняешь. Может, кошечку тебе симпатичную найдем, — мне показалось, что кот скептически хмыкнул? — А что? У соседей та-а-акая британочка вислоухая! Просто высший класс! Был бы котом, сам бы приударил.

Мой словесный понос, призванный успокоить скорее меня, нежели кота, прервал телефонный звонок. Павел Воля убеждал, что все будет офигенно, непременно, все будет офигенно.

— Вот видишь?! Але! Оль, ты где? — я встал на ноги, нервно оглядываясь.

— Я тут. Все, я тебя слышу и почти вижу.

На этом связь прервалась, а я услышал треск веток. К нам кто-то настойчиво пробирался, и я даже знаю кто. В пределах прямой видимости показалась миниатюрная, слегка полноватая брюнетка в легком джинсовом брючном комбинезоне, под который была надета легкомысленная розовая маечка. Коротко стриженые волосы креативно торчали во все стороны. За стеклами модных тоненьких очков обеспокоено блестели карие глаза.

— Спокойно Пехов, я уже тут, — похоже, мой внешний вид и выражение лица оставляли желать лучшего, раз уж мисс ехидство решила меня успокаивать. — Где потерпевший?

Я нервно кивнул, в знак приветствия, и ткнул пальцем в кота. Ольга сразу же переключила свое внимание на него, внимательно разглядывая. Присев рядом с животным на корточки, она сняла с плеча объемную плетеную сумку.

— Ах, ты ж бедняга. Ну, ничего. Сейчас поедем к доктору, — покопавшись, девушка достала компактно сложенную белую простыню.