Она еще раз перечислила в уме все приспособления и, убедившись, что ничего не забыла, удовлетворенно тряхнула головой.

Все. Пора.

Нэнси позволила себе расслабиться всего на одну секунду, когда отодвинула занавеску и посмотрела на улицу. Не на полицейского, медленно прохаживающегося по тротуару, а вообще на улицу. Комок подступил к горлу.

А если она не вытащит Крюгера? Значит, ты просто психопатка. Да. А может быть и нет. Просто, еще может произойти так, что Крюгер убьет ее раньше, чем зазвенит будильник. Может. Но ей нужно не допустить этого.

Она решительно задернула штору и шагнула к кровати.

— Ну, что, ублюдок, давай. Будем играть.

Нэнси установила таймер наручных часов на половину первого. Десять минут. У нее в запасе всего десять минут. Она вытащит Крюгера или умрет. Да. Или умрет.

Накрывшись одеялом, девушка села в кровати и продекламировала на манер молитвы:

Откинувшись на подушку, она закрыла глаза. Ей не пришлось считать до ста. Нэнси и так уснула мгновенно, но перед тем, как провалиться в забытье, она отчетливо услышала в тишине комнаты:

— НУ СКАЖЕМ, ВДРУГ ИМ ВО СНЕ ВСТРЕТИТСЯ КАКОЕ-НИБУДЬ ЧУДОВИЩЕ, ЧТО ТОГДА?

— ТОГДА ОНИ ЗАБИРАЮТ У НЕГО ВСЮ ЭНЕРГИЮ, И ЧУДОВИЩЕ ИСЧЕЗАЕТ. ПОНИМАЕШЬ, ЭТИ ЛЮДИ СЧИТАЮТ, ЧТО КОГДА ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ СТРАХ, ТО ПИТАЕШЬ ИМ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ КОШМАРЫ. ПОЭТОМУ, ОНИ НЕ БОЯТСЯ СВОИХ СНОВ.

— А ЧТО, ЕСЛИ ОНИ ИСПУГАЮТСЯ И НЕ СМОГУТ ЗАБРАТЬ У НЕГО ЭНЕРГИЮ?

— НУ ТОГДА, НАВЕРНОЕ, ОНИ ВООБЩЕ НЕ ПРОСЫПАЮТСЯ И НИЧЕГО НЕ РАССКАЗЫВАЮТ. ВОТ И ВСЕ.

Лейтенант, стоя на пороге, осматривал залитую кровью комнату. Рядом с ним замер Рендол Лентц. Вид у него был такой, словно сейчас ему самому понадобится «скорая». Тем не менее, он был очень сильным человеком. Дональд представил, что испытал бы он, если бы это была комната его собственной дочери.

Эта мысль снова вызвала чувство острого беспокойства. Сердце учащенно забилось.

А что, если… Нет. Там Гардиенс. Он позовет, если, не дай бог, заметит что-нибудь неладное.

Рендол отвернулся и пошел по коридору. Мужчина с трудом передвигал ноги, и от этого как-то особенно шаркал тапками.

Лейтенанту стало жаль его. Не просто, как жалеют малознакомого человека, а так, словно Рендол был ему братом или лучшим другом…

Тихо подошел Гарсиа.

— Чем можно было так… изуродовать тело, лейтенант?

Изуродовать… Да от него вообще ничего не осталось, кроме брызг.

Дональд вздохнул.

— Я даже представить себе не могу. А что сказал врач?

— Врач-то? Да он блюет в сортире с той минуты, как увидел это…

Они замолчали.

А если бы этот выродок заявился к Нэнси, а не к этому парню?..

А Нэнси спускалась в глубину подвала, погружаясь — ступенька за ступенькой — в свое кошмарное сновидение.

Только теперь она не боялась встречи с Крюгером, а сама искала ее. Лампы в доме были погашены, лишь пара ночников давала неясный тусклый свет, от которого вытягивались длинные тени. Картина получалась зыбкой и ненастоящей, словно Нэнси попала на аттракцион «Дом призраков». Только, в отличие от забавы, Крюгер был не шуткой, не розыгрышем.

Дверь подвала мягко распахнулась, чуть слышно пропев петлями…

«Раз, два. Фредди уже здесь…»

— НЕ БОЙСЯ! —

«Три, четыре. Лучше закрой покрепче дверь…» — подтянули петлям деревянные ступени.

— НЕ СМЕЙ БОЯТЬСЯ!!! —

«Пять, шесть. Тебя ждет нечто ужасное…» — скрипнув, ухмыльнулись перила.

Нэнси ступила на каменный пол подвала. Шаг, еще шаг. Старый котел мрачно уставился на нее единственным глазом давно остывшей топки. Девушка коснулась ладонью крашеного холодного бока и почувствовала еле заметную вибрацию.

«БУУУУУУУ… СЕМЬ, ВОСЕМЬ. И ТЕБЕ НИКУДА НЕ ДЕТЬСЯ ОТ ЭТОГО», — дрожа от хищного возбуждения пророкотал он.

— НЕ СМЕЙ!!! —

Нэнси присела на корточки и погрузила руку в грязное чрево топки. Под пальцами зашуршал плотно свернутый брезент. На мгновение ей показалось, что эта черная дыра сомкнётся, подобно старой беззубой пасти. ОХХХХХХММММММ…

Она испуганно отдернула руку, извлекая на свет вымазанный старой золой сверток. Что-то осыпалось в темной глубине.

ХРРРРРР… «Девять, десять. Ты никогда не сможешь больше спать!» — шепнула она.

Нэнси осторожно развернула тряпицу.

ВНУТРИ НИЧЕГО НЕ БЫЛО!

— Ну ладно, Крюгер, мать твою, давай, покажись! — зло и тихо произнесла она, поворачиваясь вокруг.

Вещи с ненавистью молча наблюдали за ней.

— Ты боишься меня, грязный вонючий ублюдок! — не повышая голоса, решительно констатировала Нэнси. — Боишься, потому что знаешь, зачем я иду.

Она спокойно подошла к старому разбитому платяному шкафу и потянула дверцу.

ЭТО БЫЛ СОН. В ЭТОМ СНЕ ЗА ЛЮБОЙ ДВЕРЬЮ НАХОДИЛОСЬ ЦАРСТВО КРЮГЕРА — СТАРАЯ ЗАБРОШЕННАЯ БОЙЛЕРНАЯ.

Все было, как и пять дней назад. Только ярче стали оранжевые отблески на стенах и трубах, да яростней гудело пламя в раскаленных топках.

Жар, влажный, как ночь в тропическом лесу, схватил девушку и потянул за собой. Дальше! Дальше!

— Крюгер! Крюююууууугер!

Он был здесь и видел маленькую жалкую фигурку девушки. И ощущал запах. Странный запах. Смесь уксуса — страха — с резкой корицей. Второе было ему незнакомо. А впрочем, это не важно. Важно, что есть страх — уксус! Ему нужен страх, необходим страх. Без страха он — ничто. Пустота. Горячечный бред. Полуночная фантазия.

Крюгер натянул перчатку и пошел следом за девушкой.

Здесь его владения, его сны. Он может творить все, что угодно. Проникать в суть вещей и перекраивать их по своему подобию. Совершенно безобидные предметы он может превратить в ужасное, несущее смерть нечто.

Кроме одного — этой котельной. Потому что она — часть его самого. Они умерли вместе. Сгорели в страшной боли ревущего пламени. Все здесь — иллюзия. Но реальная иллюзия. Его иллюзия. Выстроенный этим городишком воздушный замок. Но не голубой и розовой, а черный. Воняющий гниющей, разложившейся плотью. Пока существует этот запах, пока существует город, он есть! И можно начинать снова и снова, поднимаясь из пепла кошмарным воспоминанием. Видением, являющимся в ужасных ночных грезах.

Крюгер заскользил по решетчатым мосткам.

Ему не надо идти. Ему вообще не надо идти! Он тоже иллюзия! И может появиться там, где захочет!

Нэнси свернула в очередной коридор и застыла в нерешительности. Прямо перед ней находилась комната Тины. Такая же, какой девушка запомнила ее В ТОТ ВЕЧЕР. Только занавески колышет не ветер, а поток горячего воздуха. На широком диване груда скомканных простыней. В углу разбитый торшер. На распахнутой белой двери широкая трещина.

— Где ты, Крюгер?!!!

Запах уксуса усилился, перебивая непонятный резкий аромат корицы.

Девушка понимала: Крюгер может появиться откуда угодно, и поэтому вела себя очень осторожно. Она не хотела умирать и не собиралась этого делать. Нэнси двинулась вперед. Мимо окна, к кровати. Там, среди подушек, что-то лежало. Неясное, серебристое. От него исходила теплая волна.

— Спасения? —

Рука девушки подняла это и поднесла к лицу. В неровном свете топок Нэнси увидела небольшое распятие, висевшее раньше на стене в изголовье, а теперь брошенное, ненужное мертвой хозяйке.

Оно не могло висеть на стене, потому что самой стены больше не существовало. Нэнси на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их вновь, комната исчезла. Растворилась в струях пара. Девушка испуганно посмотрела вниз.