— Я знаю, о ком вы говорите, молодой человек. Это тот отвратительный человек, ее бывший начальник, Серебряков.

— Откуда вы знаете? Лилия что-нибудь рассказывала?

— Телевизор я смотрю регулярно. Я бывший партийный работник и привыкла быть в курсе всего.

— Тогда вы должны понимать, как важно покарать преступника, и ваш долг — помочь правосудию. — Леонидов даже захлебнулся собственным пафосом.

— Я все понимаю. Я буду настаивать, чтобы Лилия к вам пришла, а если она откажется, не пущу на порог своего дома.

— Не смею настаивать на столь суровых мерах, Лидия Евгеньевна. Просто передайте ей мой телефон и попросите позвонить. Всего вам хорошего.

Леонидов со вздохом положил трубку. Общение с бывшим партийным работником повергло его в тоску. Если дочка не отличалась высокими моральными принципами, то обстановочка в доме была еще та! Целая пионерская организация на дому: подъем по сигналу горна, завтрак, обед и ужин по свистку, а отбой после программы «Спокойной ночи, малыши!» вплоть до самого шестнадцатилетия. Не удивительно, что самой заветной мечтой ребенка было смыться подальше и дать волю тщательно подавляемым инстинктам. Но где же все-таки теперь Лилия Мильто?

Спустя несколько минут, посвященных мучительным раздумьям о судьбе девушки, Леонидов набрал номер. Анны Гладышевой, которая не далее как двадцать седьмого августа вышла замуж и переменила фамилию и свой социальный статус.

Трубку долго не брали, наконец нежный женский голос произнес долгожданное «алло».

— Анна Васильевна Гладышева?

— Уже не Гладышева, а Барышева, — задорно ответил веселый женский голос, и Леонидов понял, что с этой девушкой общаться будет не только легко, но и приятно.

— Извините, что беспокою вас в медовый месяц…

— Нет, не извиню. Мне сейчас очень хорошо, и я не хочу никаких беспокойств. Может человек побыть хоть немножечко безумно счастливым, как вы считаете, таинственный незнакомец?

— Может. Я рад за вас, честное слово. Но, к сожалению, я не таинственный незнакомец. Я следователь уголовного розыска, веду следствие по делу убитого недавно Александра Серебрякова. И мне просто необходимо задать вам несколько вопросов о вашей близкой подруге Лилии Мильто.

— О Лиле? Она-то тут при чем?

— Мне тоже хочется это узнать. Можно, я к вам сегодня подъеду, Анна Сергеевна? Не прогоняйте меня, я хороший.

— Ну, попробуйте, если вы старый и не боитесь моего мужа: он страшно ревнив и имеет разряд по боксу.

— Я не старый, но очень некрасивый и безобидный. Хотите, я загримируюсь под Квазимодо, чтобы не получить апперкот в солнечное сплетение? Вашего Отелло устроит Квазимодо?

— Вполне. Записывайте адрес. Как в Строгино ехать, знаете? От метро «Щукинская» любой автобус, номер которого начинается на цифру шесть…

Молодожены Барышевы снимали однокомнатную квартиру в районе Строгино. Обстановка сего счастливого приюта для новобрачных была скромная и явно не своя. Похоже, у новорожденной семьи не было даже пылесоса, потому что в углу прихожей, опираясь на пластмассовый совок, гордо топорщился новенький веник.

Дверной проем почти целиком занимал молодой человек с отлично развитой мускулатурой. Алексей подумал, что такому роскошному человеческому экземпляру хорошо бы подошла работа массажиста или тренера по бодибилдингу, чтобы все желающие могли без труда разглядеть давно потерянные на собственном теле дельтовидные и широчайшие мышцы. Довольно ловко пнув скопившуюся у порога стайку тапок и отодвинув легким жестом пару тяжеленных коробок, он добродушно втащил Леонидова в недавно обретенное жилище. При ярком свете еще не прикрытой плафоном одинокой лампочки Алексей увидел, что лицо у человека, заявленного на роль Отелло, вовсе не грозное, а очень даже приятное и улыбающееся. Как большинство физически сильных и больших людей, он немного стеснялся своих габаритов и кулаков.

— Проходите, пожалуйста.

Судя по тому, что его даже не спросили о том, кто он такой, Алексей сделал вывод, что воров здесь не боятся. Воры могли бы и сами напугаться.

— Анечка, к тебе, наверное, — позвал молодой человек.

Из кухни тут же выпорхнула хрупкая светленькая Анечка в голубом фартуке с трогательными оборками.

— Я вам звонил недавно, Анна Васильевна. Леонидов Алексей Алексеевич. Из милиции, — представился гость.

— Сережа, я тебе говорила…

— Ну-ка быстро, Анечка, прибери там все и чайку нам.

Глянув вслед тут же упорхнувшей супруге, он протянул Леонидову могучую руку:

— Барышев. Сергей.

Алексею осталось только отдаться на милость Бога, уповая на то, что пожатие могучего парня не расплющит его небольшую ладонь.

— Вы в комнату пока проходите.

В комнате Леонидов прежде всего обратил внимание на камуфляжную военную форму, висевшую на одном из стульев.

— Ваша, Сергей?

— Да. Я работаю во вневедомственной охране.

— Почти коллега.

— Ну, мы больше мускулами, чем мозгами.

— Право на ношение оружия имеете?

— А как же.

— А само оружие?

— Дома не держу.

— Стреляете хорошо?

— Не жалуюсь. Не мастер спорта, конечно, но разряд по стрельбе имею.

— Завидую. У меня со сдачей этого норматива вечная проблема. — Леонидов врал, стрелял он прилично, просто прощупывал Барышева на предмет владения оружием.

— Хотите, посоветую хорошего тренера, быстро руку поставит?

— Хочу. Спасибо, Сергей. — Леонидов записал координаты человека, с которым, возможно, придется побеседовать.

Тут в комнату впорхнула Анечка:

— Мужчины, сейчас чайник закипит. Прошу к столу.

Они прошли в небольшую аккуратную кухоньку с голубыми, под цвет Аниных Глаз и фартука, занавесками. Эфирное создание быстренько выставляло на стол печенье, конфеты, джем в вазочке и домашние пирожки. Муж получил огромный бокал размером с тарелку супа, Леонидов нечто красно-полосатое средних габаритов, а себе хозяйка поставила хрупкую фарфоровую чашку с голубыми цветочками.

— Посудой не разжились еще, — извинилась она. — Собрали по родителям да друзьям. Кому что? Чай, кофе?

— Мне чай, — подставил Сергей свою посудину.

— Кофе, если можно, — попросил Леонидов.

— Можно. А можно, Сергей с нами посидит? Он все-все про меня знает, и с Лилей они хорошо знакомы.

— Да я вас не допрашивать собираюсь. Просто побеседуем, расскажете мне, как жили, как работали. Меня интересует все, связанное с «Алексером».

— Честно говоря, не хочется вспоминать, — вздохнула милая Анечка. — Я иногда даже радуюсь, что оттуда ушла, хотя на одну зарплату сейчас прожить трудно, да еще мы квартиру снимаем. Сейчас у Сережи отпуск, а я ему компанию составляю, потом придется искать работу. Но хуже, чем в «Алексере», нигде не будет, это уж точно.

— Сколько же вы там проработали, что успели сделать такие печальные для себя выводы, Аня?

— Один год как раз и проработала. Мы пришли туда вместе с Лилей, сразу после института. Познакомились с ней на первом курсе и сразу подружились. Со второго курса стали жить вместе, Лиля даже перевелась в мою группу. Так привыкли друг к другу, что не хотелось расставаться, после того как закончили институт. Без стажа всегда трудно работу найти, да еще и вместе. Повезло. Год назад все проще было, новые магазины открывались, торговля шла вовсю, никто ж не знал, что кризис будет.

Мы с Лилей хорошо вместе смотрелись: я беленькая, она рыженькая, фигуры почти одинаковые, она, правда, немного пониже ростом. И еще Лилька здорово красится и дурацкие вещи на себя надевает. Она говорит, что стильно, а мне кажется, очень вульгарно и бестолково: то футболку наденет оранжевую с дурацкой надписью, то блестящие босоножки на огромной платформе, а пряжки на них — как у Кота в сапогах из мультика. И юбки все время только короткие. Правда, у Лильки потрясающие ноги, тут уж Боженька расстарался. Но это же неудобно — все время носить такие юбки, и холодно. Правда, Сережа?

— Не знаю, не пробовал. И не переживай, у тебя ноги не хуже. Главное, что мы с тобой об этом знаем, а всем показывать вовсе не обязательно. Ох уж эти женщины: вечно им нужно признание их достоинств, — вздохнул Сергей.