—Смотри, Костя, — напутствовали мы его. — Если бабка Наталья откажется печь пирог — соглашайся на именной торт. Открытку и в торт спрятать можно. Кстати, ты не забыл положить в кошелку открытку с текстом?
Костя, упиваясь доверием товарищей, заверял:
—Все будет отлично, ребята. Вы ведь меня знаете.
И что же — в поздравительный день Костя, сияя, тайно приволок в класс огромный красавец-торт, и мы, ахая и восхищаясь, водрузили его на учительский стол.
Когда прозвенел звонок и вошла мама (она же — Алла Сергеевна), мы, дружно выстрельнув крышками парт, встали, чтобы ликующими взглядами проводить ее до стола. Она дошла до торта и, как мы и ожидали, остановилась в изумлении.
—Что это, ребята?— спокойно спросила она.
Мы упивались и торжествовали. Каждый из нас в эту минуту мысленно колотил себя в грудь, восклицая: «Ай, да мы!»
—Минуточку, Алла Сергеевна! — проговорил Костя и, выскользнув из-за парты, бросился с ножом наперевес к торту.— Сейчас все прояснится...— с этими слова-
ми Костя эффектно поднял кремовую крышечку в торте и достал заветную открытку, предусмотрительно обернутую полиэтиленом:
—Читайте вслух, Алла Сергеевна!
—Вслух? — переспросила мама и, не мешкая, начала читать. И если первые слова заставили нас насторожиться, то вскоре наши лица и вовсе вытянулись от
изумления.
Мама читала: «Дорогие мои мальчишки и девчонки! От всего сердца благодарю вас за ваш чудесный порыв — испечь для меня торт или пирог по случаю Восьмого марта. Спасибо, мои родные! Вот и я решила сделать вам встречный подарок. Надеюсь, торт у меня получился удачным, поэтому после уроков давайте все вместе пойдем ко мне домой пить чай с тортом. Приглашаю!»
Мы стояли как током пораженные. У Кости Гришкина челюсть отвисла, еще немного и она больно стукнулась бы об парту. Он сказал испуганно:
— Алла Сергеевна, а... можно... самому открытку посмотреть?
— Отчего же нет? — улыбнулась мама. — Можно даже еще один раз прочесть. Держи!— и протянула открытку Косте. Он спешно выхватил ее и глянул. Потом поднял изумленные глаза и прошептал:
—Потрясно, ребята! Все точно! Мистика какая-то — я ведь сам, сам этот торт в школу нес!
Мама засмеялась:
—Ну, что же вы погрустнели, ребята. Я ведь и вправду, вам очень благодарна, и приглашаю после уроков всех вас к себе домой, к самовару.
— Погодите, Алла Сергеевна,— взмолился Костя.— Пожалуйста, объясните нам, что произошло, С ума сойти.
— Все очень просто,— мама, улыбаясь, развела руками.— Иду я вчера домой, а навстречу мне бабушка Наталья:
—Алла Сергеевна, выручайте!
—Что случилось? — испугалась я.
—Тимуровцы мои мне пионерское поручение дали — торт испечь. Да только велели, чтобы торт высшего класса был,— сюрприз они, вишь ли, для кого-то задумали.
—И что же? — спрашиваю. Бабушка Наталья вздохнула:
—Да ведь я, дочка, варенье на сюрприз могу сготовить, да еще компот или курагу. А по тортам ты у нас главный в поселке специалист — про это все знают. Вот
и решила я тебя попросить — подсоби мне. Жалко ребят подводить — продукты они мне оставили, а сами завтра утречком за тортом придут. Доверие, стало быть,
оказали, и не простой торт заказали — вот открыточку в него положить велели. И текст уже написан. Не могу ребят я подвести — шефствуют они надо мной. Они ведь у меня каждый раз первые дегустаторы варенья нового урожая. И еще беседы политические среди меня проводят. Выручай, дочка!
Зашла я, словом, к бабушке Наталье. А увидела открытку и сразу же все поняла. Ну, а остальное,— мама еще раз улыбнулась.— Остальное было делом техники.
Мама глянула на часы и заторопилась:
— Ого, заболтались мы, ребята, урок еще и не начинали, а работы у нас много. Тему я задавала вам трудную и сейчас погляжу, как вы в ней разобрались. Надеюсь, по случаю Восьмого марта вы мне приготовили хоть один настоящий сюрприз? Без полиэтилена. Сейчас проверю.
Мама придвинула к себе журнал, раскрыла его и спокойно сказала:
— К доске пойдет Балтабаев. Приготовиться Тришкину Косте...
И клюнула пером чернильницу.
И ни одна бабка Наталья на свете не смогла бы сейчас выпекать у доски ответ вместо меня... Надо ли говорить, что в ту минуту, когда я шел к доске, я был готов разрезать Костю, как торт, на тридцать клинышек.
Мои переживания продолжались лишь до большой перемены. Потому что на перемене меня отозвал в сторону Андрей Никитенко и упавшим голосом вымолвил:
— Беда у меня, Володя. Преступник я.
— Преступник? Это что-то новое!
Андрей закашлялся, а когда успокоился, дрогнувшим голосом сказал:
—Точнее — соучастник страшного преступления.
—Да что случилось-то? — я начинал терять терпение.— Торт что ли отравил? Гвоздей в него насыпал?
Андрей махнул рукой и еще больше понизил голос:
—Вчера из спортзала пропали баскетбольные мячи и теннисные сетки...
—А причем здесь ты? Уж не хочешь ли ты сказать...
— Именно это и хочу сказать!— резко прервал меня Андрей.— Не знаю, что теперь и делать.
— Погоди!— спохватился я.— Что у нас сейчас? Урок, говорю, какой?
— А никакой. Тамару Петровну в город на совещание вызвали.
—Тогда побежали в сад,— предложил я.— Там обо всем и расскажешь.
Так я узнал историю одного преступления. Вернее, пока только половину истории, вторую половину мы тем же вечером дописали с Андреем вместе. Дописали и точку поставили. Жирную...
...За окном со скрипом плескался фонарь. Его раскачивал ветер, и по стене, набегая друг на друга, разрастаясь до гигантских размеров и вновь пятясь, неистово плясали тени деревьев. Андрей уже и глаза закрывал, а все равно чувствовал, как шастают они по комнате, спрыгивая с подоконника на пол, бесстрашно карабкаются на стены и потолок и вновь безмолвно тают в окне. Не спится Андрею. Весь вечер терпеливо ждал он Ваську Кулакова. Кулак не позднее десяти вечера должен был принести эти злополучные ключи. И вот не принес... «Ничего страшного, — успокаивал себя Андрей. — Просто заигрались ребята, увидели, что поздно, и решили не беспокоить, не будить. Ключи ведь, если разобраться, можно и утром вернуть».
Так-то оно так. Но почему-то не спится Андрею, неспокойно на душе. Вот ведь дернул его черт согласиться на льстивые уговоры Кулака. Теперь лежи вот так и переживай... Не нужно думать, что наш Андрей Никитенко — спортсмен экстра-класса, раз у него есть персональные ключи от школьного спортзала. Совсем даже наоборот. Андрей никакой не спортсмен, он руководитель фотокружка. А фотолаборатория, находится в одной из переоборудованных душевых нашего спортзала. Так получилось, что вручили ему заодно и ключи от спортзала — иначе ведь в лабораторию не попадешь. Таким большим человеком с собственным ключом в спортзал и личной фотолабораторией стал наш Андрей еще в сентябре. Прознал директор школы Мумин Ахмедович, что у Андрея есть удостоверение юного фото-инструктора, и пригласил в свой кабинет. Начал он издалека.
—Обижаешь, брат, — сказал Мумин Ахмедович, положив руку на плечо Андрея.— Я по всему поселку, понимаешь, таланты ищу и найти не могу, а ты — молчок, в рот воды набрал.
Андрей опешил. О чем это Мумин Амедович толкует. А тот, улыбаясь, продолжал:
—Готов предоставить все необходимое тому, кто возьмется фотолабораторию в школе организовать. Мне бы только человека такого найти. Алла Сергеевна мне
сказала, что у тебя есть удостоверение фото-инструктора. Это правда?
Андрей просиял:
—Правда, Мумин Ахмедович, правда! Я в Ташкенте в фотокружке занимался, три года.
—Вот и отлично!— заключил директор.— Сегодня же составь список всего, что нужно для фотолаборатории, а в воскресенье поедете на школьной машине в город — покупать товар. Согласен?
—Согласен, Мумин Ахмедович! — воскликнул Андрей.— Как не согласиться.