— Так что мне все-таки делать надо? — сухо спросил Паша, который уже, честно говоря, устал от потока негативной информации.

Колян снова стал серьезным и хищным:

— Будут цели, ты их будешь валить.

— Как киллер, что ли? — хмуро ухмыльнулся Паша.

— Да, — последовал короткий ответ.

Колян встал, отряхнулся:

— Мне пора. Короче, тренируйся, готовься, не попадайся никому на глаза. Это в твоих личных интересах.

Они пролезли обратно через дебри; Колян снова ободрался, и поэтому ушел к машине злой и матерящийся.

Паша медленно побрел в свою хижину. Ему страшно захотелось напиться.

Павел Александрович чувствовал себя, как герой дешевой мелодрамы. Хотя нет, не очень дешевой.

Ему казалось, что интрижка с Катей уже начинает выходить ему боком.

Ситуация была такова.

Видимо, практически вся контора теперь знала, кто такая Катя, и кто она для Грачева. Что думали по этому поводу сотрудники, Павлу Александровичу было неизвестно, впрочем, его это не сильно заботило.

Гораздо интереснее был другой вопрос — знает ли жена? Пока она молчала, и можно было подумать, что она ни о чем не подозревает. Но что-то подсказывало Павлу Александровичу, что это совсем не так. То ли ее излишнее спокойствие, то ли чуть более чем естественное увлечение собственными делами. Супруга постоянно была занята: она посещала салоны, бутики, плавала в бассейне, занималась детьми и довольно часто ездила к маме.

Насколько Грачев знал свою тещу, женщина она была прагматичная, а скорее сказать, циничная. Может быть, она и посоветовала дочери вести себя спокойно. Павел Александрович как будто бы даже слышал ее слова у себя в ушах.

«Ну, есть у него любовница. Бывает… Он человек теперь богатый, у них свои заморочки. Но ты помни — любовницы приходят и уходят, а жена остается. Не нервничай, не подавай виду. Не ставь его перед выбором. Он молчит — и ты молчи. Она ему надоест, он ее бросит. А ты как была законной женой, так и дальше будешь. И о детях подумай».

Но даже и этот вопрос был не такой животрепещущий, как вопрос о том, что делать с Катей?

Хотя он обеспечил ее и жильем, (пусть временным), отличной машиной и хорошей работой, все же как-то она ухитрялась дать понять, что этого для нее мало. Она, правда, молчала по поводу желания выйти замуж, зато потребовала для себя большей свободы.

Павел Александрович был вынужден согласиться. Он не мог позволить себе ездить с Катей по ночным клубам. Поэтому ему пришлось согласиться, чтобы она ездила туда одна. Он не рискнул организовать за ней негласную слежку, и все же ему казалось, что теперь в ее постели бывает не только он. Более того, ему начало казаться, что она кое-что употребляет. И это даже не алкоголь.

При этом кто-то из коллег как-то заметил ему, (выражая беспокойство о молодом сотруднике; хотя, видимо, имелось в виду, что это Самый Главный Молодой Сотрудник), что видел Катину машину на трассе. Она неслась так, что даже отвязные водители «Деметры» были в шоке. А так как Катя была явно не Шумахер, то это могло плохо кончиться. Тем более, что девушка почти каждый день ездила из города на элеватор и обратно, а это было почти девяносто километров только в одну сторону.

Все это начинало Павла Александровича утомлять, но… Но отказаться от Кати он не мог.

Когда он все-таки оставался с ней наедине, и оказывался в ее постели, (хотя это было сейчас гораздо реже, чем бы ему хотелось), то к нему словно ненадолго возвращалась молодость. Это ощущение омоложения стоил дорого.

Не сравнить же Катю с женой! К счастью, последняя совсем «забила» на секс, и спали они с мужем в разных спальнях. Кстати, Павла Александровича это вполне устраивало. На всякий случай, он часто жаловался, что сильно устает на работе, и этого вполне хватало для «отмазки».

Наконец, случилось то, чего Грачев очень опасался.

Поздно вечером у него зазвонил сотовый телефон. Ничего необычного, если не считать, что это был особый телефон. Его номер знали только избранные.

— Паша, — раздался возле уха Катин голос. — Я в большой беде.

Пребывавший в полусонном состоянии Грачев сразу выпрямился. В груди забухало сердце. Кровь ударила в голову.

— Что случилось? — спросил он.

— Я человека сбила, — потеряно сказала Катя.

— Насмерть? — уже пытался оценить масштабы бедствия Павел Александрович.

— Не знаю… Вроде бы нет. Он лежит, стонет.

— Ты сейчас где?

— На перекрестке Автодорожной и Калинина.

— Хорошо. Стой там, никуда не уходи и не уезжай! Не давай никаких показаний! Жди меня.

Грачев судорожно одевался. «Ведь предупреждали же»! — скрипел он зубами. — «Допрыгалась»!

На шум выскочила жена, и выглянули дети.

— Что случилось?

Павел Александрович цедил сквозь зубы:

— В аварию попал наш сотрудник. Нужно помочь.

— А кто?

— Ты его не знаешь.

— Обязательно тебе ехать?

— Да, мне, — прорычал Грачев.

Он понимал, что когда он вернется, то супруга потребует подробного отчета, но сейчас было не до этого.

По дороге к машине он позвонил директору ЧОПа, попросил его что-нибудь предпринять. Тот, в свою очередь, по своим каналам начал звонить гаишникам.

До места происшествия было недалеко, и Грачев успел туда практически первым. Он сразу узнал машину, которую подарил Кате — она стояла на «аварийках», а рядом застыла фигурка самой девушки.

Павел Александрович остановил машину, вылез, и бросился к ней. Она обернулась, узнала его, и кинулась ему на грудь. Грачев крепко прижал ее к себе, шепнул — «Все будет хорошо» — но потом аккуратно оторвал девушку от себя, и зашел за машину. На дороге лежал мужчина, он был без сознания.

Грачев наклонился над ним, тот еле заметно дышал.

Проезжающие мимо автомобили замедляли ход, потом ускорялись. Никто не остановился, никому не было дела.

«Это даже хорошо», — подумал Павел Александрович, — «меньше шуму и внимания. Хорошо бы, если бы пьяный и бомж».

Но мужчина был нормально — не броско, но добротно одет — от него не несло алкоголем, и самое противное — рядом был пешеходный переход. А вот от самой Кати, как тревожно обратил внимание Грачев, попахивало.

— Скажи мне честно, ты пила? — спросил он у нее, настойчиво заглядывая ей в глаза.

— Не… немного, — сумела она из себя выдавить.

— Черт! — вздохнул Грачев.

В этот момент подъехала ДПС. И, к счастью, машина директора ЧОПа. Он вышел не один, а с каким-то упитанным господином. Директор ЧОПа представил их друг другу. Господин оказался полковником МВД.

Он поговорил с прибывшими гаишниками, а потом подошел к Грачеву и чоповцу.

— У пострадавшего был при себе паспорт, и пропуск на мясокомбинат. Рядовой инженер.

— Понятно, — протянул чоповец, — тут же мясокомбинат рядом. С работы, наверное, шел.

Втроем они довольно быстро обсудили ситуацию, и набросали схему действий.

Было решено, что терпила перебегал проезжую часть на красный свет. (А в данном месте несознательные граждане частенько кидались через дорогу, не дожидаясь разрешающего сигнала, что придавало версию большую правдоподобность). Девушка ни при чем, освидетельствовать ее никто не будет. Директор ЧОПа должен был найти «свидетеля» автопроисшествия. («Найду», — заверил тот).

Грачев заверил полковника, что он будет помнить об услуге, и что за ним «не заржавеет».

Они еще покурили немного, подождали, пока приедет скорая, а гаишники закончат оформление бумаг.

За это время из офиса прибыл охранник. Он должен был забрать машину Кати, и отогнать ее в ремонтную мастерскую «Деметры». А Катю домой повез сам Грачев.

Когда они уже направлялись к ее дому, Павел Александрович все-таки спросил:

— Катя, скажи мне честно, как это было?

— Я, наверное, на секундочку отключилась, — медленно проговорила она. — Я ехала, а потом сильный удар, я нажала на тормоз, меня даже немного развернуло…