На какое-то мгновение в клетке воцарилась непривычная тишина. Вспомнив, как кричала Лаура, Марджи заставила себя хотя бы немного успокоиться.

Не сопротивляйся ему, не дерись, – повторяла она себе. – Действуй осторожно, очень осторожно.

Он поставил ее спиной к стене, как раз напротив того места, где лежало изуродованное тело подруги – хотя Марджи все так же не замечала его, – и принялся пристально всматриваться в ее лицо. Тишина словно сгустилась. Вот его рука скользнула ей между бедрами – Марджи подняла глаза к темному потолку, изо всех сил заставляя себя не чувствовать этого, вообще ничего не ощущать, и, тем не менее, обнаружила, что по коже побежали мурашки, а соски жестко напряглись. Пожалуйста, будь осторожна, – в который уже раз сказала она себе.

Его руки скользили по ее телу, оставляя после себя след неимоверного отвращения. Она заставляла себя стоять прямо, не уклоняться от его прикосновений, тем самым не давая ему повода совершить какое-то насильственное действие.

Внезапно он легонько хлопнул ее по затылку.

От этого неожиданного жеста Марджи даже подпрыгнула на месте – ему это понравилось. Рассмеявшись, он шлепнул ее еще раз, и Марджи почувствовала, что вопреки всей своей воле снова начинает испытывать гнев. О нет, – тут же подумала она, – успокойся; пожалуйста, не сопротивляйся ему...

Он шлепнул ее в третий раз – Марджи качнулась в его сторону и в этот момент услышала, как обе женщины также рассмеялись. Опустив ладони ей на грудь, он снова толкнул ее на стену, после чего принялся тыкать пальцами в живот и между ребрами. Она подняла руки, чтобы защититься от его несильных ударов, но он отбросил их в сторону и ткнул снова, на сей раз уже жестче, прямо под нижнее ребро. Марджи с трудом сдержала крик боли и тут же услышала поддразнивающий смех женщин, похожий на карканье дроздов.

Стоявший перед ней тощий отскочил назад и восторженно хлопнул в ладоши, после чего одной рукой ударил Марджи по уху; девушка поморщилась и качнулась в сторону. Тогда он снова принялся тыкать ее пальцами в груди и живот; затем просунул одну руку ей между ног и, ухватившись, с силой, болезненно потянул на себя, после чего отпустил и неожиданно с размаху отвесил ей тяжелую пощечину. Марджи ударилась спиной на стену, а когда смогла наконец отдышаться, тощий уже зашелся в приступе громкого, какого-то икающего хохота. Она почувствовала, как внутри нее, под покровом сосредоточенного притворства, что-то словно хрустнуло, и тут же заметила, как стремительно и бесконтрольно стал нарастать поток доселе сдерживаемого гнева.

Сжав руку в кулак, Марджи с силой ударила его. Удар получился отменный.

Вообще-то она была довольно миниатюрной женщиной, однако ей удалось вложить в этот удар всю массу своего тела. Кулак врезался ему в голову, непосредственно за ухом, и тощий даже покачнулся. А потом непонимающим взглядом уставился на нее. Марджи услышала, как у нее за спиной женщины и дети зашлись в дружном хохоте – на сей раз уже явно не над ней. Она сделала шаг вперед и снова ударила его, опять в голову, точно в ухо.

Тощий завыл.

А затем она словно сорвалась с тормозов, яростные удары посыпались один за другим. Ожесточившись, сверкая холодными глазами, она продолжала наступать на тощего, вынуждая его изумленно отступать назад, тогда как она снова и снова обрушивала на него всю мощь своих женских тумаков, совершенно не обращая внимания на боль в руках. Разумеется, существенного вреда она ему причинить не могла, но эта атака явно смутила, даже обескуражила его, так, что он даже непроизвольно поднял ладони и принялся закрывать ими лицо. При виде подобной картины женщины расхохотались пуще прежнего, и Марджи на мгновение испытала подлинный триумф победы. Убей его, – подумала она. – Боже Праведный, помоги мне убить эту сраную, вонючую мразь. Дикая, ликующая, находящаяся на грани полного бессилия, она тем не менее продолжала свой натиск, безостановочно осыпая тощего ударами. Однако, по мере накопления усталости, к ней возвращалось былое отчаяние. Ведь в сущности она не причиняла ему никакого физического вреда, а что будет потом, когда?..

Тощий уклонился от очередного удара, отступил назад и с ухмылкой сунул руку в карман. Марджи снова увидела тот же нож.

Он еще не был даже открыт, но, увидев его, девушка испытала то же самое чувство, как если бы заметила свившуюся в кольца и приготовившуюся к прыжку змею. Как вкопанная она застыла на месте. В то же мгновение все тело Марджи захлестнула волна полного изнеможения, едва не вынудившая ее упасть прямо в руки приближавшегося к ней противника. У нее закружилась голова, а сама она почувствовала презренную, постыдную слабость.

Она медленно попятилась назад.

– Нет, – проговорила Марджи. – Пожалуйста, что угодно, все, что угодно, только не это... Извините. Клянусь вам. Пожалуйста, что угодно. Пожалуйста...

Он тем не менее продолжал наступать на нее, и она даже не могла предположить, что было у него на уме или что он собирался с ней сделать. Марджи не могла отвести взгляда от его ножа, но вскоре почувствовала спиной прикосновение холодной стены пещеры. Тощий между тем неуклонно приближался, хотя ножа по-прежнему не открывал...

В сущности, он даже не особенно рассердился; скорее, его всего лишь изумила ее попытка полезть в драку. Однако он должен был проучить ее, а заодно и всех остальных. Еще чего не хватало – смеяться над ним! Приблизившись к Марджи почти вплотную, он ударил ее по голове тяжелой рукояткой ножа. Удар получился несильный, но все же болезненный. Тощий рассмеялся. Ну что ж, некоторое время он с ней поиграет, и словно в подтверждение этой мысли снова стукнул ее по макушке.

Затем, явно чтобы напугать ее и лишить возможности определить, откуда последует очередной удар, он принялся перекидывать нож из одной руки в другую. Последовал стремительный удар в ухо – туда же, естественно, куда стукнула его она; Марджи коротко вскрикнула, и сбоку по шее у нее потекла струйка крови.

Толкнув девушку спиной на стену, тощий поднял нож на уровне ее глаз и демонстративно раскрыл его, причем сделал это нарочито медленно, явно чтобы подогреть, усилить ее страх. Он с видимым удовольствием наблюдал за тем, как ужас медленно искажает лицо девушки, а саму ее делает такой уступчивой и податливой. А потом, держа нож буквально в дюйме от ее мягкой и белой щеки, принялся неспешно поворачивать его окровавленное лезвие.

Он мучительно раздумывал над вопросом: стоит ли ему прирезать ее сразу или...

Марджи хотелось заговорить с ним, успокоить его, но она чувствовала, что не сможет этого сделать. Ее голос словно затерялся в потоках стремительно несущегося ветра, пока сама она, содрогаясь всем телом, судорожно пыталась сделать хотя бы один-единственный вдох. Теперь тощий держал нож двумя пальцами, нацелив лезвие ей в лицо. Чуть шевельнувшись, он направил острие Марджи прямо между глаз, после чего стал медленно наступать. Девушка вжалась спиной в стену пещеры и, словно зачарованная, наблюдала за приближающейся полоской стали. О, пожалуйста, пожалуйста, – хотела вымолвить она, но вместо этого лишь закрыла глаза, едва почувствовав, как острый кончик прикоснулся к ее переносице, а затем резко отдернулся, успев, однако, прочертить прямо посередине лба тонкую, кровавую полоску, оставившую после себя ощущение обжигающей боли.

Затем тощий перевел взгляд на ее тело и улыбка исчезла с его лица. Теперь оно казалось серьезным и словно бы даже немного потемневшим. Его руки потянулись к рубашке Марджи, после чего одним резким движением, заставившим ее еще плотнее вжаться в шершавую поверхность стены, он разорвал ее сверху донизу. Под рубашкой блеснули ее нагие груди. Смахнув с глаз струйку крови, она глянула вниз и увидела, что кончик ножа находится в нескольких дюймах от ее живота, медленно, как и тогда, приближаясь к нему.

Марджи устремила взгляд в темное пространство пещеры. Если ей и в самом деле суждено погибнуть именно так, то она не хотела этого видеть. Когда настанет этот момент, она, в отличие от Лауры, вообще не хотела бы ничего видеть и знать, не хотела чувствовать, как жизнь медленно покидает ее. Она вжалась в стену пещеры, ощущая, как кончик ножа легонько прикасается к ее животу чуть повыше пупка.