У командиров же первых малочисленных партизанских групп было лишь трофейное оружие и практически нулевая поддержка среди местных жителей. Первые стихийно созданные партизанские отряды были небольшими и редко достигали численности 30–45 бойцов. Присоединенные к прибывшим из-за линии фронта отрядам спецназа или партизанским отрядам, они, имевшие боевой опыт, становились наиболее боеспособными единицами.

Нападать партизаны поначалу предпочитали на полицейских и «казаков», так как те, по сравнению с немецкими солдатами, были слабее вооружены и обучены да и не в пример более трусливы. Их гарнизоны были более легкой добычей, чем гарнизоны, в которых стояли части охранных или полевых войск вермахта. Армейское командование требовало от партизан, чтобы они нападали на немецкие подразделения для того, чтобы вынудить гитлеровцев снимать с фронта целые воинские части для проведения карательных экспедиций, что вело к ослаблению фронтовых группировок. Но, сидя в Москве, нелегко было вытолкнуть партизан из лесов для ведения войны с регулярными войсками. Для этого, в первую очередь, необходимо было решить проблему обеспечения партизан достаточным количеством оружия и боеприпасов.

Рост численности партизан во второй половине 1942 года имел следствием то, что в отрядах появилось много безоружных людей. Своими силами партизаны проблему вооружения в полной мере решить не могли. Невооруженные люди сковывали маневренность партизан и являлись в условиях постоянного дефицита продуктов питания лишним ртом. Их начали переправлять под сопровождением групп партизан через линию фронта для вооружения. Часть возвращалась назад с оружием, а большинство мобилизовывалось в Красную армию.

Между тем руководство партизанским движением и сам Сталин до самого конца войны верили в то, что партизаны способны сами снабжать себя всем необходимым за счет оккупантов. 18 августа 1942 года П.К. Пономаренко направил фронтовым штабам партизанского движения директиву, в которой говорилось: «Партизанские отряды должны и имеют все возможности, чтобы обеспечить себя за счет противника. Партизаны, если у них нет в достаточном количестве оружия, боеприпасов и другого снаряжения, должны добыть все это в бою… Нельзя приучать отряды требовать и полагаться на снабжение только из центра и поощрять этим беззаботность в отрядах».

Опыт боевых действий партизан показал, что партизаны в достаточном количестве могли обеспечить себя только продовольствием и фуражом, но никак не вооружением и боеприпасами. Немецкие склады, базы снабжения, пущенные под откос эшелоны, уничтоженные из засад колонны грузовиков и вражеские солдаты были случайными, а не главными источниками снабжения. Чаще на проведение диверсии тратилось боеприпасов больше, чем захватывалось по ее завершении. Партизаны стремились с места проведения диверсии как можно быстрее унести ноги. У них не было времени собирать оружие убитых немецких солдат и изымать у них боеприпасы. Иногда своих убитых и раненых товарищей вынести не могли. О партизанских трофеях можно было только красиво писать в художественной литературе, сюжеты которой далеки от реальной действительности. Партизаны испытывали постоянный «голод» в боеприпасах, оружии и взрывчатке, не говоря уже о медикаментах, продовольствии, одежде и обуви.

В начале развития партизанского движения отряды пополнялись оружием с полей боев и оставленным при отступлении Красной армией. Потом, когда этот резерв был исчерпан, — за счет засылаемого авиацией из советского тыла. Исключение составляли случаи успешного разгрома крупных гарнизонов. Но эти операции были сопряжены с большими потерями в живой силе и приводили к большому перерасходу боеприпасов. У партизан было сравнительно мало трофейного оружия, хотя они и стремились его заполучить. Партизан, который был вооружен трофейным оружием, пользовался авторитетом у населения и сослуживцев. Наличие трофейного оружия имело высокое моральное значение, так как являлось доказательством того, что его владелец успешно борется с оккупантами, лично убил немца и не зря ест партизанский хлеб.

Вооружены партизаны были в основном легким оружием. Благодаря ему они были очень подвижны. Тяжелого вооружения, такого как артиллерийские орудия и минометы, было мало, а если они и были, то малых калибров, дабы не снижать мобильности. Особой любовью у партизан пользовались противотанковые ружья, при помощи которых они жгли из засад автомашины, выводили из строя котлы паровозов, а были случаи, когда сбивали низколетящие самолеты. Из-за недостатка вооружения, боеприпасов и взрывчатки было упущено много возможностей нанесения противнику максимального ущерба. П.К. Пономаренко просил Сталина улучшить снабжение партизанских отрядов по воздуху в связи с тем, что «недостаток боеприпасов и вооружения заставляет командование партизанских отрядов воздерживаться от приема новых партизан…». Для того чтобы раздобыть взрывчатку, шли на разминирование минных полей, выплавление ее из неразорвавшихся снарядов или авиационных бомб, что приводило к неоправданным жертвам. Изготовлялось даже самодельное оружие. Такой самодельный автомат, который принадлежал командиру одного из отрядов Э.И. Малаховскому, хранится в Себежском краеведческом музее.

По мере роста численности партизан задачи, стоявшие перед ними, постоянно корректировались. Опыт ведения действий в тылу врага к середине лета 1942 года показал, что, в отличие от партизанского отряда, имевшего ограниченные возможности в силу малочисленности, партизанская бригада — наиболее оптимальное партизанское формирование. Она предназначалась для нанесения массированных ударов по вражеским гарнизонам, проведения широкомасштабных операций на железнодорожных магистралях, для осуществления рейдов по тылам немецких войск. Впервые бригады стали создаваться осенью 1941 года у ленинградских партизан, несколько позже появились в Белоруссии, на Брянщине, у калининских и смоленских партизан. Основными боевыми единицами бригад были отряды. В Идрицком и Себежском районах к середине лета 1943 года одновременно действовало несколько бригад. Они рождались не на голом месте, а были сформированы органами НКВД на советской территории и перешли линию фронта для действий в глубоком тылу противника в определенных для них районах боевой ответственности.

При комплектовании партизанских формирований, проведении диверсий и операций обязательно должно было соблюдаться правило, чтобы в каждом подразделении был местный житель, которое, к сожалению, не всегда соблюдалось, что приводило к неоправданным потерям или срыву заданий из-за незнания местности и населения. Все мобилизуемые в партизаны жители, как правило, не имели никакой военной подготовки и боевого опыта. Однако со временем большинство из них становились высококвалифицированными, диверсантами. Они на практике ценой ошибок и большой крови приобрели все навыки бойцов «тайной войны». Научились ориентироваться в темноте, спать под дождем и на морозе, укрывшись ветками, пить болотную воду, перекликаться друг с другом птичьими криками, общаться, пользуясь языком знаков и оставленными на деревьях метками, принимать смелые решения. Они стали солдатами лесной, тайной и неуловимой армии.