Он интуитивно делил девушек на «добрых» и «сложных». С «добрыми» можно было сдружиться за пару часов, но и интерес к ним пропадал спустя примерно такое же время. Со сложными все было непросто, и попытки строить взаимоотношения чаще всего оканчивались неудачей из-за слишком серьезного отношения к жизни и больших душевных затрат. Он где-то чувствовал, что со «сложной» девушкой тоже можно быстро сойтись, только ему с ними не везло в жизни.
Казалось, что он наконец встретил такую «сложную» девушку, с которой они по каким-то неведомым параметрам идеально подходили друг к другу. И они, наверно, с первого взгляда почувствовали это. Но, все равно, нужно было убедиться, что это не ошибка. Для этого они так осторожно, как бы тестировали друг друга, целых три часа бродя по аллеям парка. И казалось, да! Он уже чуть не поцеловал ее при прощании, но сегодняшняя встреча была, словно забегание вперед – так Надя могла бы броситься ему на шею спустя неделю, ну, может, пару встреч. Она как бы предвосхищала его желание. На самом деле, он ожидал от нее больших внутренних сомнений перед решительным сближением.
«Что-то я совсем занудой стал. Просто девушка экзамен сдала на пять», - в конце концов, одернул он себя и решил прекратить самокопания. Но больше он уже не мог обрести того утреннего беспечно-счастливого состояния…
Надя выпорхнула из подъезда в бесподобном светло-зеленом платье, воплощая в себе красоту молодости и грации. Ее прямые светлые волосы развевались на легком ветерке. Костя только удивился, как она успела за десяток минут переодеться и прихорошиться, и уже сам сорвался со скамейки ей навстречу.
Они, весело перешучиваясь, будто знали друг друга всю жизнь, зашли в кафе, перекусить чего-нибудь перед кино. Костя спросил Надю: не показалась ли ей странной машина, попавшаяся им по дороге. Девушка удивленно на него взглянула и, отрицательно покачав головой, переспросила:
- Какая машина?
- Ну тот красный Форд… – Костя вдруг с удивлением замолк – откуда он мог знать, что это был Форд, а не Мерседес или Фольксваген? Но девушка опять помотала головой, так и не поняв, о какой машине шла речь. Тогда он вспомнил, что вдали заметил новое здание, которого раньше тут не было. – А там, где мы шли, видела то высокое здание? Когда его успели построить? И как? Оно же почти все из стекла и бетона!
- Ну и что? Оно, по-моему, уже давно там стоит, – недоуменно возразила Надя.
- Странно, - пролепетал Костя. Может, и в самом деле, успели построить. Он на этой улице уже год, наверно, не бывал. Если бы все его мысли не были заняты девушкой, то он непременно прошел посмотреть на это чудо градостроительства, но сейчас было явно не время для мальчишеского любопытства. Нужно спешить на сеанс – там должны показывать Максимку.
Все опять было прекрасно, пока они не подошли к кинотеатру. Там снова начали происходить странности. Сначала попались «неправильно» одетые подростки, в странных тонких, обтягивающих свитерах или трико с высоким воротом. Обычно половина мужчин одевалась по военному, а половина в серые или черные гражданские брюки и рубашки с пиджаками, как и был одет Костя, а женщины, по летнему времени, носили платья, по моде приталенные и с расклешенной юбкой чуть ниже колен. А тут… Косте стало вообще стыдно: какие-то две девицы были одеты просто вульгарно – одна в черной юбке, только-только прикрывающей филейные части, а другая в обтягивающих синих штанах, которые выглядели еще откровенней. Несмотря на явную толщину и добротность ткани, они так недвусмысленно обтягивали все интимные места, что Костя почувствовал, как его уши стали пунцовыми от стыда. Странность брюкам придавала их потертость и грубые швы наружу, но подробно рассматривать это издевательство над мужским целомудрием было свыше всяких сил и приличий.
- Что за бесстыдство! – пробурчал Костя и отвернулся, презирая себя за ханжество. Помимо естественного мужского интереса, который сейчас все-таки был сосредоточен на Наде, его съедало элементарное любопытство: как можно ходить в такой юбке и не сверкать по дороге булками? А в таких узких и толстотканных брюках, казалось, и вообще передвигаться невозможно. Самое поразительное, что Надя, будучи женщиной, никак не среагировала на такой вызов приличиям и моде, как впрочем, и на его ворчание. Он даже специально ее спросил. Как тебе это безобразие?
- Какое? – оглядывая себя, спросила Надя. Она явно приняла его слова на свой счет.
- Да эти две дамы – непонятно как одеты!
- Да, - рассеянно произнесла Надя. – Наверно холодно в такой короткой юбке вечером будет.
Костя не знал, как реагировать на эти слова. Казалось, будто Надя каждый день видит такие наряды и не понимает, что вызвало его возмущение. Пришлось проглотить недоумение и вести девушку в кино. Костя, в предвкушении интересного просмотра и чувствуя всеми фибрами души, как они сейчас проведут почти два часа, касаясь друг друга руками в полной темноте, усадил Надю и пристроился рядом. Неожиданно Надя сама положила свой локоток сверху на его руку и взяла его ладонь в свою, переплетя пальцы. Костино сердце растаяло, как мороженное на солнцепеке, и он уже не мог нормально соображать ни о странностях, творившихся вокруг, ни о том, что было на экране. А надо бы…
Только к середине фильма до него стало доходить какое-то несоответствие в сюжете. Да и изображение со звуком было каким-то уж необычайно хорошим. Начался фильм, как и было обещано в рекламе. Но потом все, ни с того, ни с сего стали праздновать Новый Год и петь какую-то дурацкую песенку про пять минут. Он никак не мог вникнуть в смысл, поглядывая на восхитительный профиль Надиного лица и чувствуя нежные поглаживания ее руки, но сюжет явно менялся без какой-либо логики. Вот на экране, уже на фоне старинной Москвы, бегали и прыгали два чудаковатых типа. Один в смешной белой шляпе – очень похожий на царя Ивана Грозного, который каким-то странным образом оказался в современном мире. Только Костя собрался посмеяться вместе с Надей какой-то шутке, как в кадр вышел страшноватый человек с наполовину железным лицом и красным светящимся глазом, а потом стал расстреливать всех смешных персонажей из автомата. Под конец весь экран занимала непонятная, мрачная, синеватая картина, на которой какие-то странные агрегаты ездили по выжженной земле, усыпанной человеческими черепами.
Выйдя из кино, Костя спросил Надю:
- Ты что-нибудь поняла?
- Да ну этих киношников, совсем ум за разум у них зашел, – беззаботно улыбнулась Надя и спросила. – Лучше скажи, мой верный товарищ, что у нас дальше по плану?
Костя взглянул на небо – солнце уже спешило к горизонту, часы тоже говорили о том, что пора было направляться на танцы:
- Сегодня в парке играет оркестр Ивана Петровского, и у меня два билета!
- Какой ты молодец! Я так мечтала потанцевать под хорошую музыку, – воодушевленно воскликнула Надя и весело пошагала к остановке трамвая, уверенно подхватив его под руку.
По пути Костя решился спросить ее о самом больном:
- Надя, скажи, пожалуйста… если, конечно, захочешь… - он мялся, а девушка уже догадываясь, приостановилась и насмешливо заглянула ему в глаза. Так что деваться было некуда, и он продолжил. – У тебя есть кто-нибудь другой?
- Глупый! И стоило так долго мучиться? – легко рассмеялась Надя. – Это ты заметил Ваську, который ко мне всю дорогу липнет. Не беспокойся, он уже не один год так липнет. И вообще, если обращать внимание на всех прилипал… придется только и заниматься их отлипанием. Никого у меня по серьезному нет. Ну что, полегчало? – потом вдруг нахмурила бровки и спросила. – А у тебя? Ты-то уже давно жениться мог.
- Нет, я слишком разборчивый, все искал свою королеву.
- Ну и как, нашел? – тревожно взглянула девушка.
- Да! Тебя… - он не понял, как, при этом, их губы непроизвольно встретились. Опомнившись, они отскочили друг от друга, опасливо оглянулись на прохожих и рассмеялись. Какой-то дядька только одобрительно хмыкнул и прошел мимо. Остальные, похоже, и не заметили, какое счастье переполняло пару молодых людей, так что молодежь, все еще смеясь, юркнула в подошедший трамвай. Опять Костя удивленно посмотрел на странную отделку сидений и окон. Вместо привычных деревянных деталей в них была использована неизвестная ткань, или какая-то масса, очень напоминающая кожу…