Мацудзиро поглядел на Нобору. Тот сделал знак рукой, предлагая ему идти первым. Мацудзиро в нерешительности потоптался на месте, потом двинулся в сторону Тёдзи.

— Чуть правее, — предупредил Тёдзи, поглядывая то на скалу, то на сосны.

Мацудзиро сделал несколько шагов вправо.

—  Еще немного. — Тёдзи понизил голос и присел на землю. — Еще шаг.

Мацудзиро шагнул и, взмахнув руками, исчез из виду.

Все произошло так внезапно, что Нобору в первый момент ничего не понял. Падая, Мацудзиро закричал, потом его крики стали глуше и, каза­лось, доносились уже откуда-то из-под земли.

—  Это и есть «колодец», — пояснил Ёхэй. — Мацудзиро туда свалился. Мы заранее проверили: воды там нет, ядови­тых испарений — тоже. Говорят, в давние времена в этот колодец сбросили девочку по имени О-Кумэ — там она и погибла. С тех пор его так и прозвали — «Колодец О-Кумэ» — и, чтобы детишки случайно в него не провалились, накрыли каменной плитой и огородили. Мы знали об этом и решили сыграть с Мацудзиро злую шутку.

—  Прикуси язык, Ёхэй. Сейчас еще не время рассказы­вать, — перебил его Тёдзи. — Эй, Масакити, где ты там? Давай сюда фонарь.

—  Ну как, все сошло гладко? — спросил Масакити.

—  Полный порядок. Он угодил прямо в колодец. Сейчас воет там, как собака. Должно быть, пробрало до печенок. Давай фонарь!

Нобору, не произнося ни слова, наблюдал за их действи­ями.

—  Поскольку вы свидетель, — обратился к нему Тёдзи, — подойдите поближе и слушайте, о чем мы будем гово­рить с этим негодяем.

Нобору кивнул. Небо было еще светлое, а на пустыре под скалой уже сгустились сумерки. Ветер усилился, сухая трава зашелестела громче. Фонарь тускло освещал лица пятерых мужчин, сгрудившихся у колодца. Тёдзи осто­рожно приблизился к самому краю зиявшего в земле отвер­стия, края которого слегка осыпались во время падения Мацудзиро.

—  Эй, Такада, как вы там себя чувствуете? — крикнул Тёдзи, склонившись над отверстием.

Со дна донеслись вопли, отражавшиеся эхом от стенок колодца, но слов разобрать было нельзя.

—  Похоже, с вами все в порядке, раз вы так громко оре­те. А теперь послушайте, что я вам сейчас прочитаю. — Тёдзи вытащил из-за пазухи свернутый в трубочку доку­мент.

—  Хорошенько прочисти уши, — крикнул Ёхэй.

—  Не мешай, — оборвал его Тёдзи, потом снова скло­нился над колодцем и начал излагать Мацудзиро содержа­ние документа. — Девятнадцать лет тому назад пятнадца­того октября ты случайно свалился в этот колодец. Тебе тогда было четыре года. Ты был единственным сыночком, и отец в тебе души не чаял. Когда ты исчез, его чуть не хва­тил удар. Он нанял людей, прочесали всю округу, но тебя не нашли. Тогда твой отец обратился к гадалкам, заказал молитвы в храмах, но все было напрасно. Он решил, что тебя либо украли и увезли в чужие края, либо ты погиб. На четвертый день, когда отец твой совсем отчаялся, тебя слу­чайно нашел на дне этого колодца один человек, который жил в принадлежавших твоему отцу бараках. Он обвязался веревкой, спустился в колодец и вытащил тебя наверх. Позвали доктора. Он осмотрел тебя и сказал, что вряд ли удастся спасти...

Со дна колодца больше не доносилось ни звука, голос Тёдзи особенно громко звучал в царившей вокруг тишине.

—  Тем не менее ты выжил, — продолжал Тёдзи. — Можешь себе представить, как счастлив был твой отец. Он сказал, что этого никогда не забудет и завещает своим детям и внукам помнить о таком благодеянии. В благодарность за найденного сыночка он пообещал не взимать плату с двадцати четырех семейств, проживавших в его бараках, и скрепил свое обещание документом, который я держу сей­час в руках. Единственное условие, которое он поставил, — это хранить документ в тайне. Тебе в ту пору исполнилось всего четыре года. Ты еще ничего не понимал, и отец наде­ялся, что с годами ты забудешь о случившемся. Ему не хоте­лось, чтобы кто-нибудь омрачил твою жизнь напоминанием об этом несчастном случае. Как видишь, обещание дал твой отец по доброй воле. Надеюсь, теперь ты убедился в этом, Такада? Те, кто поставил свои подписи под документом, сдержали свое слово. Вот почему до сегодняшнего дня мы не считали себя вправе разглашать, почему твой отец осво­бодил нас от платы за жилище.

Тёдзи рассказал, каким образом обнаружили документ в домашнем алтаре, куда его припрятал отец Какудзо, и в заключение добавил:

—  Теперь ты знаешь все. Ты заявил, что обещание твоего отца — пустая бумажка. Тогда мы предложили пла­тить за жилье, но ты не пожелал даже слышать об этом, и нам ничего не оставалось, как принять свои меры. Вот ты и очутился в том самом месте, откуда тебя вытащили девят­надцать лет тому назад.

Со дна колодца донеслись вопли. Усиленные эхом, они напоминали жалобный вой попавшего в западню зверя.

—  Эй, не ори так, а то все силенки выорешь. Здесь место безлюдное: сколько ни кричи — никто не придет на помощь. В свое время мы тебя спасли, но, если теперь не пойдешь на наши условия, подохнешь в этом колодце. А теперь прощай. — Тёдзи подал знак, и Ёхэй с остальными надвинули на отверстие каменную плиту.

—  Теперь вам понятно, почему мы заранее не раскрыли свои планы, — сказал Тёдзи, обращаясь к Нобору, — иначе бы вы отказались быть свидетелем.

—  Кто знает! — усмехнулся Нобору.

—  Он вынудил нас пойти на это. Теперь у него есть время подумать... А пока пойдем к Какудзо и еще раз почи­таем документ. Должно быть, он ждет не дождется нашего возвращения.

—  Но я надеюсь, вы не оставите Такаду в колодце, — сказал Нобору.

—  Все от него зависит, — неопределенно ответил Тёдзи. Они   вернулись   к   Какудзо,   предупредив   ожидавших своего господина телохранителей, что он ушел домой. Нобору вручили документ, который он внимательно изучил и убедился, что Тёдзи правильно и во всех подробностях изложил Такаде его содержание.

—  Я не хочу вмешиваться в ваши дела, но, раз вы при­гласили меня как свидетеля, предупреждаю: если с Такадой что-нибудь случится...

—  Уверяю вас, — перебил его Какудзо. — Мы ничего не сделаем такого, что доставило бы вам неприятности. Когда все решится, мы обязательно вас известим.

Нобору простился и пошел в больницу. На пятый день, во время очередного визита Нобору, Какудзо сообщил: «Все закончилось благополучно».

—  Вчера вечером мы его вытащили из колодца, — ска­зала О-Танэ. — Мы будем жить в этих бараках на прежних условиях.

—  А вы не боитесь, что он отомстит?

—  Не думаю. Пребывание в колодце, должно быть, пошло ему на пользу, так что он добровольно поставил на том самом документе свою подпись и приложил личную печатку.

—  Похоже, несладко ему пришлось, — пробормотал Нобору.

—  А мы все же решили отныне платить за жилье... Ой, больно! Нельзя ли поосторожней, доктор! — застонал Какудзо, когда Нобору снимал с раны пластырь.