— Стойте, — раздался голос внезапно появившегося Родгара.

— Но мессир! — возразил один из высших, которого Данталион назначил главным, — ваш отец приказал убедиться, что они не скрываются здесь и взять их след.

— Это ловушка, — грубо пояснил Родгар, стараясь не показывать демонам то, как он разочарован решением Данталиона.

— Мы выполняем приказ, — повысил голос главный. Вмешательство сына главы клана вызвало его недовольство — это был шанс повысить в клане свой статус, а, возможно, стать правой рукой Данталиона. Особенно теперь, когда его сын впал в немилость.

Главный толкнул дверь, и в сопровождении нескольких демонов вошел в кабинет полукровки. В тот самый миг дверь с жутким грохотом захлопнулась, отрезая Родгара от остальных. Послышались крики боли и ужаса, почти заглушаемые завыванием ветра. Бросив взгляд на сильно побледневшего демона, не вошедшего с остальными, Родгар насмешливо сказал:

— Тебе лучше исчезнуть. И чем быстрее, тем лучше.

Глядя вслед испарившемуся храбрецу, Палач почувствовал, как пол и стены содрогнулись, из-за запертой двери потянуло холодом, через несколько секунд стало трудно дышать. Более легкие предметы, стоящие в коридоре, упали со своих мест, и покатились по полу. Сама дверь затрещала, и Родгар понял, что еще мгновение, и ее сорвет с петель. Уже начав перемещаться, он обернулся на грохот, успев увидеть бушующий в кабинете смерч. Он рос, поглощая все, что попадалось ему на пути.

— Что же, полукровка, теперь мне известно, чьей ты крови, — удовлетворенно подумал Палач.

Ему не нужно было скрываться, чтобы эти двое не смогли его заметить. Увлеченные собой, они бы никогда не моги почувствовать его присутствия рядом. Никто не мог его видеть, пока он сам этого не пожелает. Глядя на сияющее от любви и страсти лицо женщины, он лишь вздохнул, слегка нахмурив брови.

— Что же, Аурелия, наша девочка сделала неудачный выбор.

— Не смей! — в метре от него возникло слабое сияние, в котором с трудом можно было угадать женскую фигуру, — остановись, пока не поздно!

— Увы, мой ангел, твоя дочь слишком похожа на тебя. В свое время ты тоже ошиблась, и смотри, к чему это привело.

— Пощади ее, прошу!

— Увы! Я бессилен что-то изменить, — Люцифер устремил взгляд на сгусток света, в котором даже он не смог бы разобрать прекрасные черты своей собеседницы, — у тебя был шанс облегчить ее страдания. Но ты предпочла бегство.

— Я тебе не позволю! — ее звенящий от боли и ярости голос снова отвлек Падшего от созерцания любовников.

— Для этого тебе придется воскреснуть, — мягко сказал Люцифер, подходя к сиянию. Проведя рукой по границе света, он отдернул ее, словно обжегшись, — но это невозможно.

Был вечер, когда Валар перенес меня в свой новый дом. Чем-то он напоминал мне наше укрытие в заснеженных горах, хотя, пройдя по нему, я поняла, что он куда лучше приспособлен для жилья.

Внеся меня в комнату, полукровка положил меня на кровать, а сам отошел к окну. Я видела, что он злится, и не понимала причины. Возможно, он все еще не может забыть мой побег, но в таком случае, его нельзя пускать к Глебу. Охотник не в том состоянии, чтобы выжить после очередного столкновения с рассерженным демоном.

— Валар, что происходит? — поморщившись, я слегка привстала. Было ощущение, словно я попала под каток: ломило все тело, руки, плечи и бедра были покрыты, начавшими наливаться синяками. Но почему-то это меня совершенно не беспокоило. То, что произошло в лесу, было невероятно. Не ожидала, что мне когда-либо придется испытать подобное.

— Валар! — уже тише повторила я, подходя к нему. Он напрягся, посмотрев на меня. В его взгляде было столько гнева, боли и отчаяния, что я отвернулась.

— Совсем недавно ты назвала меня Андресом, — бесстрастно напомнил он, — в первый раз.

— Думаю, это логично, после всего, — я почувствовала, что отчаянно краснею.

— Я едва тебя не убил, — внезапно охрипшим голосом сказал он, — мне было трудно сдержаться.

— Но я все еще жива!

— Ты не должна была просить меня… позволять мне, — он осекся, поймав мой удивленный взгляд. Занимаясь любовью с Валаром, я безотчетно отдавала себя в его руки, даже не задумываясь, что от меня может что-то зависеть. Он был как ураган, стихия. Я лишь покорялась, отдавая себе отчет, как же мало для него значу. Всего лишь очередное тело, в череде сотен других. За свою долгую жизнь, у него было слишком много женщин, чтобы я чем-то могла бы выделяться среди них. Но сейчас, видя в его глазах раскаяние и опасение за мою жизнь, что-то внутри меня дрогнуло. Неужели он способен испытывать ко мне какое-то чувство? Я могла бы поверить, что он не отдаст меня Совету. Но что если опасения Совета подтвердятся и я нужна ему для каких-то своих, только ему ведомых целей? И именно поэтому он опасается мне навредить? Вечные сомнения… Как же я сожалела, что они омрачают мои собственные чувства. Отвечая на поцелуи Валара, я хотела усыпить его бдительность, отдались момент, когда он станет расспрашивать меня о побеге и Глебе. Но не ожидала, что это увлечет меня саму. Как я могла надеяться переиграть его в том? Я оказалась в еще большей зависимости, без какой-либо надежды на спасение.

— Я ни о чем не жалею, — призналась я, положив ладонь ему на грудь, — я доверилась тебе, и не раскаиваюсь.

Он приподнял мое лицо, вглядываясь в глаза:

— Очень на это надеюсь, — резко отвернувшись, он зашагал к двери.

— Андрес! — снова вырвалось у меня. Он нехотя повернулся, — пожалуйста, не трогай Глеба. Он всего лишь пытался мне помочь.

Не ответив, полукровка скрылся за дверью, оставив наедине с тревожными мыслями. Еще несколько часов назад я считала его чудовищем, боялась и всячески избегала встречи. После нашего столкновения на дороге, его убийственной ярости, и резкой смене настроения, растерялась. Я никогда не понимала мужчин, что уж говорить о демоне, старшем и сильнее, меня самой. Можно ли верить его словам? А если нет, то где заканчивается полуправда и начинается ложь? Учитывая, как легко он может разжечь во мне страсть, вряд ли я смогу долго ему сопротивляться. Но одно дело, остаться с разбитым сердцем, зная, что твое тело были лишь способом удовлетворить его минутное желание, или пасть жертвой холодного пламени, обещанного Люцифером. Неумолимо текли минуты, отсчитывая мое пребывание в этом мире. Если предаст не Валар, и Совет найдет способ добраться до меня без полукровки, возможно Люцифер наконец, получит то, к чему стремиться. Мне было страшно и муторно от мысли, что моя судьба предопределена заранее. Вот только я никак не могла понять — зачем Падшему нужен Искупитель? И каким образом я, рожденная от связи демона и человека, могу им стать?

Тусклый свет лампы освещал избитое лицо Глеба. Валар сосредоточенно всматривался в охотника, пытаясь найти хоть какое-то сходство. Но его не было. Шатен с яркими зелеными глазами, чуть искривленным из-за многочисленных переломов носом, и язвительной улыбкой ничем не напоминал Регину.

— Вот мы и снова встретились, друг мой.

Глеба передернуло от этого обращения, и он устремил на полукровку хмурый, полный ярости взгляд.

— Не скажу, что ждал этой встречи, — парировал он.

— Знаю, — притворно вздохнул полукровка, — ведь ты так надеялся на помощь Падшего?

— Не понимаю о чем ты, — слегка побледнел охотник.

— Не стоит отрицать очевидное, — успокаивающе начал Валар, — тебя можно понять — оказаться в логове злобных демонов, да еще знать, что женщина, которая тебе не безразлична, находится в полной власти одного из них.

— Ты намекаешь, что я воспользовался помощью кого-то из демонов, чтобы сбежать от тебя? — не на шутку возмутился охотник, — это так привычно для тебе подобных — прежде всего, спасать собственную шкуру, забыв обо всем. Но тут ты ошибаешься — я не заключал никаких сделок, и моя душа по-прежнему при мне.