Практическая сторона. Церковь и люди её живут в реальном мире. Жизнь прихода требует немалых расходов. Приведу пример одной церковной общины – Храма Святой Живоначальной Троицы в Хохловском переулке, где настоятелем является прот. Алексий Уминский. В штате находятся: настоятель, священник, диакон, староста, регент, алтарник, бухгалтер, работница за свечным ящиком и три сторожа. Регулярную уборку совершают сами прихожане. Певчие трудятся бесплатно. На содержание самого необходимого штата ежемесячный фонд зарплаты составляет около 70 тыс. рублей. Священники, староста и регент получают 8 тыс., диакон – 7 тыс., а остальные меньше. Кроме того, требуются расходы на отопление, воду, электричество, муку для просфор и проч. Даже без учета расходов на приобретение церковной утвари, облачений, отчислений на ремонт затраты в месяц составляют примерно 120 тыс. рублей. Прихожан (без младенцев и учащихся) насчитывается 120 человек. Значит для того, чтобы приход мог реально существовать, каждый должен был бы вносить не менее 1 тыс. руб. в месяц. Многим это непосильно. Поэтому отец-настоятель даже не призывает к этому. Год назад в храме была отменена плата за записки и свечи. Что изменилось? Бухгалтеру стало трудней изыскивать средства, чтобы покрыть необходимые расходы. Бывают трудные месяцы. Отец Алексий говорит: «на конец декабря 2005 г. в приходской кассе было 50 тыс. рублей, то есть не хватало даже на минимальную зарплату. Это было большой неожиданностью, и нам оставалось развести руками» (Приходской листок, 30/12 февраля 2006). Хотелось бы, чтобы люди, недовольные ценами за требы, нашли время и посчитали, сколько они ежемесячно жертвуют на свой храм. Поскольку большинство этого не делает, остаются цены. Разумеется, всё должно быть устроено мудро и человеколюбиво. Работники прихода должны всегда с готовностью пойти на встречу малоимущему человеку и исполнить его просьбу бесплатно.

Нынешнее поколение верующих оторвано от многовековой традиции. У многих нет ни чувства, ни сознания соборности. Большинство людей приходит в храм только для удовлетворения своих духовных нужд. Жизнь прихода и Церкви они не сопереживают как часть своей жизни. О нуждах своего родного прихода они даже не задумываются. В древней Церкви было иначе. Св. апостол Лука говорит: У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа (Деян.4:32). Поскольку Господь заменил обрядовый закон Законом духовным, то от христианина требуется дух жертвенности. Он должен совершать приношения благотворительного характера по усердию. Св. ап. Павел писал к коринфянам: Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог. Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело (2 Кор. 9:7-8).

Вопрос: Почему католики на службе сидят, а православные стоят?

Отвечает священник Константин Пархоменко:

Не принципиально, в какой позе молиться. На Востоке чаще всего молились стоя. На Западе молились (и молятся сегодня) по-разному: иногда на коленях, иногда сидя или стоя.

Во время православного богослужения мы, если и становимся на колени, то на краткое время, а чаще делаем просто земной поклон, то есть становимся на колени и касаемся лбом земли. Сидеть во время православного богослужения разрешено во время чтения Псалтири. Святые отцы рекомендовали сидеть во время углубленной молитвы, например делания молитвы Иисусовой.

В остальных случаях лучше всего молиться (это помогает собранности, бодрит) стоя.

Вопрос: Почему не должно быть седалищ в православных храмах?

Отвечает архиепископ Аверкий (Таушев):

Вопрос неправильно поставлен. Речь идёт очевидно об обычае сидеть в храме во время Богослужения, широко распространившемся в православных храмах Северной Америки, под несомненным влиянием инославных. Седалища в православных храмах в древности устраивались, и их до сих пор можно видеть на Православном Востоке. Это так называемые «стасидии», который помещались преимущественно вдоль стен храма. Но имеют они совершенно иной вид, чем те скамьи, которыми здесь в Америке почти сплошь заставлено всё свободное пространство в храме. И назначение их не то, чтобы сидеть на них в течение всего Богослужения. Всенощные бдения, по уставу, должны продолжаться всю ночь или, во всяком случае, большую часть ночи, и вполне понятно, что участвующие в таких всенощных бдениях нуждаются в некотором отдохновении. Стасидии и предназначаются для того, чтобы на них можно было сидеть, но лишь в известные моменты Богослужения, как напр., во время чтения кафизм (самое слово «кафизма» как раз и значить: «сидение»), во время так наз. «седальнов», во время чтения поучений из святоотеческих книг, что указывается уставом (хотя нигде ныне, кроме монастырей, почти не соблюдается).

Но сидеть в течение всего Богослужения или даже хотя бы большей части Богослужения, как это вошло в обычай здесь в Америке, под влиянием инославных, да ещё во время Богослужения, которое продолжается час или два, - тем более во время совершения Божественной литургии, за которой со страхом и трепетом предстоят сами Ангелы, сослужащие совершителю этого величайшего Таинства (см. молитвы за Божеств, литургией), совершенно недопустимо, если не сказать больше — кощунственно. Мы не говорим здесь, конечно, о старых и больных людях, которые не в силах вообще стоять, а имеем ввиду нормальных и физически здоровых людей.

Священник молится в храме «о предстоящих (а не сидящих) людех», и все приходящие в храм на молитву должны именно предстоять пред Богом, как воины перед своим Царём, с великим благоговением, страхом и трепетом, чему никак не отвечает сидячее положение тела, само по себе располагающее к общему духовному и телесному расслаблению. От молящегося требуется, наоборот, особая внутренняя напряженность всех сил, — бодренность, внимание, сосредоточенность, трезвение, а не притупление внимания и сонливость, которая обычно легко овладевает сидящими.

Ни с какой точки зрения не может быть оправдан этот крайне неблагоговейный обычай сидения в храме за такими непродолжительными Богослужениями, которые обычно в наше время совершаются. И вполне понятно, почему в наших Российских храмах, где уже не было таких продолжительных всенощных бдений, какие совершались в древности (а теперь совершаются лишь кое-где в древних иноческих обителях, преимущественно на св. Афоне), стасидии исчезли, и допускалось ставить лишь некоторое небольшое количество стульев или скамей для престарелых и больных.