— Нет, — усмехнулась Елена.

Задняя часть машины разлетелась от мощного взрыва — сработал самоликвидатор гранаты. Хвост оказался оторван, а сам гидросамолёт рухнул на воду и загорелся. Обломки начали медленно тонуть, а на поверхности появилось горящее пятно вытекшего из баков керосина.

— Молодец, Ленка, — разведчица похлопала девушку по плечу.

— Молодец-то молодец, — вздохнула она. — Делать что теперь будем?

Девушка посмотрела на пламя, всё ещё бушующее на палубе.

— Ребята, проблемы, — раздался с палубы голос Кравцова.

Елена спрыгнула вниз.

— Что ещё?

— Они успели передать, что катер атакован. В ответ сказали, что в воздух подняты штурмовики и транспортники с подкреплением.

— Штурмовики? «Харриеры», что ли?

— Судя по всему, — кивнул Кравцов. — А транспортники — вероятно, V-22 «Оспри». Из западных только они могут по-вертолётному взлетать, по другому-то с «Пакравана»  не взлетишь.

— А если с берега?

— Вряд ли, слишком нагло.

— А на границе территориальных вод пускать авиацию — не нагло?

— Есть ещё проблема, — Кравцов отмахнулся, — Радист взорвал себя, корабельная рация уничтожена. Рации есть на «Брэдли», но у них дальность до 50 километров. Можно попробовать сделать усилитель сигнала, но это долго.

— Что предлагаешь? — быстро спросила Елена, понимая, что время не терпит.

— Примем бой. Я тут нашёл три «Стингера», этого должно хватить. Если не уничтожим, то серьёзно повредим. В крайнем случае, есть «Брэдли», на каждой скорострелка и пулемёт. Затем на подлёте собьём «Оспри»  и отойдём к берегу.

— Из огня да в полынью, — тихо произнёс Озеров.

— Радар хоть цел?

— Цел. Ещё надо потушить огонь, а то им лишний ориентир.

— Огнетушители есть?

— Да, штук шесть в рубке, и в М2 есть.

— Отлично, — Лисенко посмотрела на Озерова и Городцева. — Займитесь.

Лейтенант и капитан отошли.

— Из оружия «Брэдли»  умеете стрелять? — спросил Кравцов.

— Умею, — кивнула Лисенко.

— Я тоже, — Елена посмотрела на БМП. — Приходилось, ещё в Балканскую.

— Тогда как потушите огонь — по местам.

Из рубки вышли Городцев и Озеров, неся по три огнетушителя. Вскоре большая часть палубы, где горели почти три сотни литров бензина, была потушена.

— Ну всё. Озеров, Городцев, давайте со «Стингерами»  на борта, я у радара. Всем быть предельно внимательными. Я сообщу, когда появятся цели.

Разведчик скрылся в рубке.

— Слушай, ты мне не поможешь? Я тут стрелка гранатой прихлопнула.

— Конечно, — усмехнулась Лисенко.

Вдвоём они вытащили убитого из бронемашины. Елена, пользуясь передышкой, не торопясь сменила магазин в «Грозе»  и зарядила подствольную гранату.

— Нервничаешь?

— А как же, — девушка повесила автомат на плечо. — Вика, могу я тебе вопрос задать?

— Ну давай.

— В той характеристике, про которую я говорила, сказано, что ты кроме КПСС больше ни в каких общественных организациях не участвуешь. Это так?

— Так.

— А ВЛКСМ? Ты не комсомолка?

— Ага, — весело ответила разведчица. — Исключили.

— Почему? С такими заслугами — исключили?

— Да был у нас один председатель, — усмехнулась Лисенко. — Брежневский ещё. Начал как-то на партзанятии расхваливать то время и ругать действия ГКЧП и трибуналов в девяностых. Я ему в морду и дала.

— Резкая ты девчонка, — улыбнулась Елена.

— Ну ещё бы…

— Приготовиться! — Кравцов высунулся в разбитое окно рубки. — Две цели. Расстояние — сорок километров, скорость — тысяча шестьдесят километров в час. По местам!

— Удачи, подруга!

Елена запрыгнула на место стрелка. Люк она не стала закрывать на случай, если придётся быстро покидать машину. Развернув башню, девушка посмотрела в прицел. Теперь оставалось только ждать. Если скорость штурмовиков не изменится, то они должны преодолеть расстояние до катера примерно за две с половиной минуты.

Майор прикинула временные рамки у этого боя. С первого захода, скорее всего, самолёты не будут уничтожать LCAC — они пролетят и бегло осмотрят его. А вот второй заход точно будет ударным и, несомненно, смертельным для катера. «Харриеры»  вряд ли станут тратить дорогие противокорабельные ракеты. Вероятно, они попытаются уничтожить его пушечным огнём.

Головка самонаведения «Стингера»  засечёт самолёты на дистанции максимум в три километра. Оператор нажмёт на кнопку спустя примерно секунду. За это время машина преодолеет почти три сотни метров, и только ещё через две с половиной секунды её поразит ракета. Если она промахнётся, то у Елены только шесть секунд на всё. Катастрофически мало.

Разумеется, остаётся ещё один «Стингер». У Озерова или Городцева хватит времени, что бы выстрелить повторно. А штурмовики не смогут произвести наведение своих ракет на той дистанции, которая останется. Значит, шансы всё-таки есть. Но их немного. Нужно успеть уничтожить самолёт либо на подходе, либо когда он будет выходить из манёвра.

Две зловещих чёрных точки появились на горизонте. Елена ввела их в перекрестие прицела, готовая в любой момент открыть огонь. Глухой рёв, врываясь через незакрытый люк, наполнил кабину.

Сердце девушки дрогнуло, когда в поле зрения попали два шлейфа белого дыма — стартовали ракеты «Стингеров». Одна из них врезалась точно в ведущий штурмовик. Он начал стремительно падать к воде. Пилот второго «Харриера»  успел среагировать, бросив машину в рискованное на малой высоте пикирование с вращением по продольной оси. Ракета пролетела мимо, а самолёт, выходя на нормальный курс, опустил нос. Заработала пушка мощная пятиствольная пушка, выбросив очередь 25-мм снарядов.

Елена начала стрелять почти одновременно с Лисенко. Две огненных трассы протянулись от катера к небу и скрестились на штурмовике. Самолёт дёрнулся, изменив траекторию, и пошёл на снижение. Девушка поняла, что он несётся прямо на них. Удар десятитонного самолёта в катер означал мгновенную гибель, но опасным был даже взрыв штурмовика невдалеке от судна.

Получив ещё несколько попаданий, штурмовик у самой поверхности вновь изменил траекторию и вошёл в воду почти у самой кормы LCAC. Последовал мощнейший взрыв, потрясший весь трёхсоттонный катер.

Выпрыгнув из люка, девушка рванулась на корму. Она увидела, что оба воздушных винта катера практически уничтожены. На воде плавали только обломки «Харриера». Подбежала Лисенко, а через несколько секунд — Кравцов.

— Так… Потеряли ход, самим теперь не выбраться. Значит, всё-таки придётся возиться с усилителем.

— Как думаешь, что будут «Оспри»  делать? — спросила Елена.

— Сначала всё сверху, а потом высадят часть десантников.

— Вот и мне так кажется, — кивнула девушка.

— Что задумала, в общем? — прищурился Кравцов.

— Спрятаться, создать видимость, что никого нет. Когда один из самолётов будет высаживать десант — забраться в него, а там уже дело техники. Второй «Оспри»  можно будет уничтожить.

— Просто так ты туда не заберёшься, — возразил разведчик. — Я считаю, что лучше их сбить.

— Залезть можно либо по тросам, либо запрыгнуть с борта, если достаточно снизятся. А пленные нам не помешают

— Ну хорошо, — кивнул Кравцов. — Кто пойдёт?

— Давай ты и я. Пилотов постараемся живыми взять. Не выйдет — сами будем пилотировать. Справимся?

— Разумеется, — улыбнулся офицер.

— Превосходно. Озеров, Городцев, ко мне!

Бойцы спустились с бортов и подошли к Елене. Левое предплечье Городцева было перебинтовано.

— Осколком, — не дожидаясь вопроса, сказал боец.

— Стрелять сможешь?

— Куда ж я денусь.

— Отлично. Рыжая, Озеров, в «Брэдли». Игорь, Городцев, со мной!

Трое бойцов подбежали ко второй БМП. Лейтенант забрался на место стрелка, а Елена со своим напарником спрятались в десантном отсеке.

— Всем ждать сигнала! — высунувшись из люка, крикнула девушка.

Наступила тревожная тишина. Было слышно только, как волны бьют в борта катера. Наконец, появился и начал нарастать низкий гул винтов двух машин. В каждый «Оспри»  помещалось по двадцать четыре десантника. Значит им, всего пяти бойцам, придётся противостоять целой роте противника.