– Обещаю, безусловно. Я дам ей шанс спастись, если у меня это получится. Но я вынужден сказать вам, что сейчас, похоже, она влипла по самую макушку. Мне кажется, она собирается сбежать за границу, и сбежать прямо сегодня, так что лучше рассказывайте, и поскорее, слишком мало времени остается.
Какое-то время Марлен смотрела прямо перед собой невидящим взглядом, не замечая спортсменов, занимавших позиции на линии старта. Казалось, она не слышала и того, как зашумели трибуны, когда прозвучал выстрел из пистолета стартера и бегуны рванулись вперед. Она начала свой рассказ под нараставший гул трибун.
– Ну, для начала разберемся с ее именем: на самом деле ее зовут иначе. Это Пауль называл ее Евой. Он всегда так делал – давал людям другие имена. По преимуществу арийские – вроде Зигфрида и Брунгильды. Настоящее имя Евы – Ганна, Ганна Редл. Но Пауль сказал, что Ганна звучит как еврейское имя и что он будет называть ее Евой.
Стадион взревел, когда американец выиграл первый забег.
– Семейная жизнь у Пауля сложилась неудачно, но он никогда не объяснял мне почему. У нас с ним были дружеские отношения, он мне многое доверял, но о своей жене никогда не говорил. Однажды мы с ним отправились в игорный клуб, где я встретила Еву. Она работала там крупье. Я не видела ее перед этим несколько месяцев, а познакомились мы раньше, в «Ревеню». У нее были способности к математике, может быть, поэтому она и пошла в казино. А кроме того – двойная оплата, возможность встречаться с интересными людьми.
Тут я удивился, так как, напротив, всегда считал посетителей казино публикой, более чем скучной. Но промолчал, не хотел ее прерывать.
– Ну, так вот, я представила ее Паулю, и сразу стало ясно, что они заинтересовались друг другом. Пауль был красивым мужчиной, и Ева тоже очень хороша собой, по-настоящему привлекательна. Через месяц мы с ней встретились, она мне призналась, что у них с Паулем роман. Не скрою, сначала я была шокирована, а потом решила, что меня это не касается и не должно касаться. Они встречались – и часто встречались – около полугода. А потом, вы знаете, Пауля убили. В календаре вы найдете интересующие вас даты и кое-что еще.
Открыв календарь, я первым делом остановился на дне убийства, В ту самую ночь, когда это произошло, он должен был с ней встретиться. Между тем Марлен ничего об этом не сказала. Я начал перелистывать страницы в обратном порядке.
– А вот еще одно знакомое имя. Герхард фон Грайс. Вы о нем что-нибудь знаете? – Я закурил и добавил: – По-моему, подошло время поговорить о вашем маленьком отделе в Гестапо. Как вы считаете?
– Об отделе Пауля? Да, вы знаете, он им так гордился! – Она глубоко вздохнула. – Пауль был очень цельный человек.
– Безусловно. Каждый раз, встречаясь с этой женщиной, он больше всего хотел поскорей вернуться домой, к любимой жене.
– Самое смешное, что это в самом деле так, господин Гюнтер. Именно этого ему и хотелось. Не думаю, что он стал равнодушен к Грете. Он любил ее, но почему-то – а почему, не знаю – в такой же степени ненавидел.
– Всякое бывает. Может, у него была такая манера – вертеть хвостом.
В это время завершился очередной забег, и, к великому восторгу зрителей, на этот раз его выиграл немецкий спортсмен, Ноттбрух. Моя почтенная соседка, переполнившись восторгом, вскочила на скамейку и размахивала программкой.
Тем временем Марлен порылась в сумке и извлекла оттуда конверт.
– Вот копия документа, по которому Пауль получил полномочия организовать свой отдел. – Она передала мне конверт. – Я подумала, что вам будет любопытно с ним познакомиться. Это, наверное, поможет какие-то вещи увидеть в перспективе, понять, почему Пауль сделал то, что сделал.
Вот что представлял собой этот документ.
"Рейхсфюрер СС и Глава Германской полиции Имперского министерства внутренних дел o-KdS g2(o/RV) № 2211/35
Берлин
6 ноября 1933 г. Унтер-ден-Линден, 74 Местный тел.: 120-034 Междугородный тел.: 120-037
ЭКСПРЕСС-ПИСЬМО ГАУПТШТУРМФЮРЕРУ ДОКТОРУ ПАУЛЮ ПФАРРУ
Я обращаюсь к Вам по очень серьезному поводу. Я имею в виду коррупцию среди служащих рейха. Мы считаем необходимым придерживаться одного принципа: слуги общества обязаны быть людьми честными, порядочными, верными и хорошими товарищами по отношению ко всем, кто принадлежит нашему боевому содружеству. Те, кто нарушает этот принцип – даже если речь идет об одной марке, – должны быть подвергнуты наказанию. Действовать при этом надлежит безжалостно. Я не собираюсь стоять рядом и смотреть, как вокруг распространяется гниль.
Как Вы знаете, мною уже приняты меры, призванные покончить раз и навсегда с коррупцией в рядах СС. В соответствии с этими мерами, лица, уличенные в бесчестных поступках, были ликвидированы. Согласно воле фюрера, Вы получаете полномочия расследования и беспощадной борьбы с коррупцией в Немецком трудовом фронте, где мошенничество приняло массовый характер. В связи с этим Вам присваивается звание гауптштурмфюрера и право докладывать обо всех событиях и фактах в этой области мне лично.
Где бы ни появилась коррупция, мы выжжем ее каленым железом. Так, чтобы, закончив тяжелый трудовой день, могли с чистой совестью сказать, что сделали все, что могли, чтобы оправдать любовь и преданность нашего народа.
Хайль Гитлер!
(подпись) Генрих Гиммлер".
– Пауль очень старался, – сказала Марлен. – Он арестовывал и наказывал виновных.
– Ликвидировал, – поправил я, цитируя рейхсфюрера.
Голос Марлен стал жестким.
– Речь идет о врагах государства.
– Да, конечно. – Я подождал, не добавит ли она еще что-нибудь, и, понимая, что она мне не доверяет, не стал уточнять формулировки. – Они должны быть наказаны. Здесь я согласен с вами. Пожалуйста, продолжайте.
Марлен согласилась.
– Так получилось, что он обратил внимание на Союз сталелитейной промышленности, и довольно скоро до него дошли слухи, касающиеся его тестя, Германа Сикса. Поначалу он не придавал им особого значения. Однако прошло время, и однажды ночью он принял решение навести там порядок. У него это стало чуть ли не навязчивой идей.
– Как это все происходило, в каких формах?
– Я не могу назвать конкретно день, но хорошо помню, что он стал допоздна задерживаться на работе, перестал отвечать на телефонные звонки жены. И особенно активизировался после того, как начал встречаться с Евой.
– А в чем заключалась вина папаши Сикса?
– Коррумпированные чиновники Немецкого трудового фронта деньги, которые принадлежали фонду Союза рабочих сталелитейной промышленности и Благотворительному фонду, поместили в банк Сикса.
– Вы хотите сказать, что, кроме всего прочего, он еще и владелец банка?
– В банке «Дойчес коммерц» он главный пайщик. В благодарность за это Сикс устроил так, что эти чиновники получили персональные ссуды под очень низкий процент.
– А что Сикс от этого имел?
– Выплачивая низкие проценты по вкладу в ущерб рабочим, банк смог поправить свои дела.
– Неплохо придумано.
– Это только часть, малая часть его махинаций. – Марлен не удержалась от ехидной усмешки. – Пауль также подозревал, что его тесть снимает сливки с фондов, принадлежащих Союзу. И что из этих сливок он взбивал масло высшего сорта – вложения фонда работали на полном обороте.
– Взбивал масло? Что вы имеете в виду?
– Что такое полный оборот? Сикс постоянно продавал одни акции и паи, покупал другие и таким образом каждый раз получал законные проценты. Комиссионные, если угодно. Дальше эти комиссионные распределялись между банком и чиновниками Союза. Но это нужно было доказать, и доказать оказалось не так-то просто. Пауль пытался установить подслушивающее устройство на телефоны Сикса, но человек, от которого это зависело, отказал ему в разрешении. Пауль считал, что кто-то, вероятно, уже подслушивал телефонные разговоры Сикса и этот «кто-то» не собирался делиться с ним, то есть с Паулем, своей информацией. Поэтому Пауль пошел по другому пути. Он узнал, что у Премьер-министра был свой тайный агент, который располагал определенной информацией, компрометировавшей Сикса, и не только Сикса. Этого человека звали Герхард фон Грайс. И Геринг использовал эту информацию, чтобы заставить Сикса придерживаться той экономической политики, которую он, Премьер-министр, проводил. Тем не менее Пауль решил встретиться с фон Грайсом и предложить ему огромную сумму за то, чтобы тот позволил ознакомиться с компроматом на Сикса. Но фон Грайс отказался. Пауль говорил, что он очень испугался.