Переведя дух, Игорь сунул в рот сигарету, но вспомнил давешнюю свою придорожную эскападу с прикуриванием и сигарету опять спрятал. Натягивать мокрые носки было бы омерзительно и Игорь прошелся босиком, обозревая спонтанно избранное место жительства. Красотища и благолепие, так он решил, окинув взглядом высокие кроны и далекие облака. Но ночью околею. Продуваемый насквозь взлобок, а если еще и дождь, то совсем карачун — деревья стоят редко, не спрячешься.
С ботинками в руке он, растопырив для равновесия руки, сбежал к ручью. От громкого звука, такого, как если охапку соломы бросили на кровельный лист, дернулся, поскользнулся и сел, увидев этого самого звука источник: из елки, вертикально вверх взлетел рябчик. Игорь не раздумывая, округлым, но резким движением, будто бросая выхваченный из-за спины нож, вскинул руку. Тугая, мелко дрожащая лиловая спираль распрямилась и с гудением помчалась к птице. Задетый спиралью рябчик, завертелся кленовой семянкой и мертвый упал на землю. Игорь торопливо перебежал через ручей, весь вымокнув и ударив о камень мизинец, но только ойкнув.
Подобрал рябчика, не заметил явных повреждений и осмотрел внимательней. Перья на левом плече птицы оказались смяты и как-бы чуть оплавлены, но не обожжены, а крыло с той же стороны — сломано. Отчего рябчик умер, а Игорь не сомневался, что падал тот уже мертвым, оставалось неясным. Присев на поваленный ствол, Игорь ощипал птицу. Под поврежденным крылом открылась обширная гематома.
— Ушиб я тебя, стало быть, насмерть. Наверное и всякий ливер внутри повредил, а может, просто сердце от удара остановилось. Ты уж не обижайся, я ж тебя не выкину, а съем, ок?
Имея на руках ужин из дичи с грибным гарниром, пока правда, сырой, а оттого малоаппетитный, Игорь наконец прислушался к бурчащему с утра животу и решил, что живот надо уважить. И побыстрее, пока светло. Во сколько именно здесь темнеет, он представления не имел, но подозревал, что времени до заката осталось уж точно меньше, чем прошло с рассвета.
Все еще пренебрегая носками, Игорь обулся и пошарив в ельнике нашел сушину. Собрал, сколько в руки влезло, тонких и ломких, как скелетики летучих мышей веточек, вывалил их возле ручья. Туда же приволок пару молодых, но успевших засохнуть елочек, легко выломившихся из толстой подушки мха, прикрывавшей почву. Прошелся вдоль ручья и нашел большущую трухлявую корягу, которую тоже приобщил к будущему костру.
Как можно легче и бережней, встряхнул над дровами рукой, во всех деталях представляя крошечный огненный шарик, который упадет с его ладони и подожжет ветки. Почти получилось. Именно такого цвета как и требовалось, оранжевые, как яичный желток, но только к сожалению не шарик, а многочисленные иголки брызнули вниз и прошили пук еловых веточек не нанеся никакого ущерба. Это ничего, решил Игорь, я ж затем и приехал, чтобы учиться. Попытка следовала за попыткой, пальцы от напряжения скрючивались, а пот жег глаза стоило Игорю поднять голову. Стараясь не заводиться, он умылся в ручье, а заодно глотнул холоднющей воды. Резко обернулся и исполнил то самое движение из "Мортал Комбата", с которого все и началось несколько дней назад. Янтарная капля врезалась в дрова и произвела самый сокрушительный эффект. Тонкие веточки мгновенно обратились в белый пепел и уже пеплом запорошили все окрест. Сухие еловые стволики разлетелись пылающими лучинами, и посыпались в мох. Игорь в тревоге бросился их собирать и швырять в ручей. Лесного пожара он боялся с детства, был один неприятный случай:
Тогда огромный и невыразимо старый жестяной аншлаг, на котором был намалеван "нупогодишный" заяц в пожарной каске, охранявших лесопарк от игр с огнем, выбрал момент окончательно сорваться с ржавых гвоздей, крепивших его к прокреозченному столбу и с дребезжанием упасть именно тогда, когда маленький Игорь безуспешно пытался этот самый столб подпалить. Лесопарк был от пожара спасен, долг зайца выполнен, а Игорь едва не лишился пальцев на ноге.
Но головни гасли во мху сами собой, Игорь вскоре оставил противопожарные мероприятия и обратил внимание на перевернувшуюся и отлетевшую на пару шагов корягу. Коряга горела, хорошим ровным пламенем. Игорь мысленно погладил себя по голове, сел в мох рядом с корягой и закурил.
Такое — заслуженное курение, было подлинным удовольствием и Игорь, наслаждался каждой затяжкой, как Корвин в узилище. Но желудок дымом не заполнишь и, вытянув сигарету до самого фильтра, он аккуратно подбросил окурок поближе к полыхающей коряге, а сам порыскав в округе, нашел еще пару сухих елочек взамен уничтоженных. Разломал их на ровной длины полешки и воткнул в землю, невдалеке от огня. Повесил на столбики мокрые ботинки с носками, а штаны отжал и набросил на лапу ближайшей к костру ели.
Утопая по щиколотку во мху, сделал круг и нашел молодую рябинку, которую не дрогнув сломал и повозившись с неподатливыми зелеными ветвями, сделал таки несколько тонких и гибких шампуров и один крепкий шпырь в руку длиной. Помытые грибы насадил на шампуры, а те воткнул перед огнем. Шпырь же, предназначался для рябчика. Было у Игоря искушение просто воткнуть палку птице в зад, но он все же преодолел брезгливость и взялся за потрошение. И чего, спрашивается, так перед самим собой понтовался? Взял бы хоть ножик перочинный! С такими мыслями, Игорь прокусил птице живот и пальцем выгреб потроха. Прополоскал в ручье рот и тушку рябчика, бросил в воду кишки ("рыбкам") и тогда уж надел птицу на шпырь, закрепив полоской рябиновой коры.
Конечно, птица с палки свалилась прямо в огонь. Но даже такая, местами горелая, а местами совершенно сырая, извалянная в пепле, она показалась Игорю необычайно вкусной. Грибы вкусными не показались, но и их Игорь уплел с энтузиазмом, обильно посыпая солью и радуясь, что хоть это благо цивилизации он с собой взял. А то, хорош бы он был, разыскивая солонцы, которые тут еще неизвестно есть ли, или соля пищу золой.
Коряга догорала, елочек тоже хватило бы ненадолго, да и сумерки подступали. Снова пройдя вдоль русла ручья (углубиться в лес и потеряться оставив сушащиеся ботинки — не хотелось), но уже в другую сторону, Игорь насобирал дров, а для ночлега присмотрел здоровенный выворотень, чуть выше по течению. Перетащил к нему костер и оставил как можно ближе к щиту из переплетенных корней и земли. Нашел сухую елку потолще и подволок к костру, но в огонь не положил. Сдвинул костер на пару метров от выворотня, сунул в него конец бревна, а сам лег на костровище. Завернул ноги в свитер, застегнул капюшон ветровки и сунул кулак под голову. Земля под ним была теплой, правда, сырой. Жар костра отражался от выворотня и Игорь быстро уснул.
А проснулся среди ночи, продрогший и весь скрюченный. Костер прогорел куда раньше, чем он надеялся, спина болела от холода, сырости и общей усталости, а пальцы рук горели и стреляли болью до самых плеч, видимо от упражнений с разжиганием огня. Кое-как Игорь перемогся до рассвета, а едва небо посерело попробовал зажечь остаток бревна, которое ночью перегорело в середине и половинки раскатились в стороны.
Сил на магию не было, пальцы не разгибались и Игорь долго оттирал их мхом, дул на них и приплясывал, сунув руки под мышки, пока кисти не обрели хоть какую-то гибкость. Поприседав и помахав руками, Игорь ощутил некоторую готовность к новой попытке. От удара янтарной капли бревно подлетело высоко в воздух, но по крайней мере упало обратно горящим. Игорь стоял над ним, пока не согрелся. Одновременно с тем как он ощутил себя боле-менее живым и здоровым, рассвело окончательно. Штаны и ботинки оказались мокрыми, на этот раз, вероятно, от росы или тумана.
Холодный полусырой гриб на завтрак не взбодрил его и даже сигарета, показалась мало что волглой, так и еще слишком резкой и вонючей. Но вышедшее солнце начало не только светить, но и греть, а вместе с температурой воздуха поползло вверх и настроение. Не желая давать лени и праздности никакой лазейки, Игорь влез на высокий берег и приступил к тренировке.
Нет, не зря он усердно упражнялся в поезде. По крайней мере, окончательно стал понятен принцип. Вложенная в движение сила определяла силу энергетического выброса, как сформулировал это для себя Игорь, а движения рук и корпуса задавали форму, которую примет магия, покинув его тело. Вот только на практике, контролировать пока получалось только первое. С силой Игорь более менее разобрался, но вот форма контролю не поддавалась. То есть, повторить раз получившееся, Игорь с большим или меньшим успехом мог, а вот заранее предсказать что получится, если сложить пальцы вот так и изогнуться вот эдак — ну никак. И равно Игорь не мог понять что ему надо сделать, чтобы получить эффект с заданными параметрами, скажем метнуть бирюзовую молнию, которая в полете рассыпется синими искрами.