— На выживание, как у Игоря?

— Ну, не совсем как у Игоря. Но вроде того. Чтобы люди могли не сомневаться, что за этим человеком можно пойти.

— А ты бы за Валеркой пошел? — Никита остановился и внимательно посмотрел на Серёжку.

— Я бы пошел. Но я вас знаю. Понимаешь, когда ты давно знаешь человека — это одно. А когда приходит незнакомый командир — это совсем другое. Это ведь не просто — подчиниться совсем незнакомому человеку. Поэтому надо точно знать, что он имеет право отдавать тебе приказ.

— Вот Игорь имеет такое право?

— Да, Игорь — имеет.

— И любой его приказ ты выполнишь?

— Выполню.

— Не задумываясь?

— Не задумываясь.

— Даже самый дурацкий?

— В том-то и дело, что дурацкого приказа он не отдаст. Его приказ может кому-то показаться дурацким, но на самом он таким не будет. Если приказ таким кажется, значит, просто тот человек чего-то не понимает, вот и всё.

— То есть, если тебе его приказ покажется дурацким или просто неправильным, то ты его всё равно выполнишь?

— Выполню, — уверенно ответил пионер.

— И объяснить не попросишь? — уточнил Никита.

— Нет, — Серёжка ответил больше по инерции. На самом деле, мог и попросить. Если время позволяло.

— А я бы попросил… — задумчиво признался Никита.

— Что ж не спрашивал, пока мы к Беловодску выходили? — ехидно поинтересовался пионер.

— Так там всё по делу было. Ничего дурацкого. А что просто непонятно было, мне кое-кто другой объяснял. Помнишь?

— Хитрый ты, — Серёжка произнёс эту фразу со сложной интонацией, но без осуждения.

— А то ты не хитрый, — парировал Никита.

— Ну, куда ж без этого… — протянул Серёжка и мальчишки дружно расхохотались. Мир был восстановлен.

В беседке Валерки и Паоло не оказалось. Лишь сидел закутанный в плащ Робик, совсем в той же позе, как его и оставили.

— Скучно небось бедняке, — сочувственно предположил пионер, когда ребята подходили к месту сбора.

— Не, он скучать не умеет. Он вообще ничего не чувствует. Разум есть, а эмоций — абсолютный ноль, — разъяснил Никита.

— Тогда тем более бедняга, — Серёжка на минутку представил себе такую жизнь. Получался Кай из сказки про Снежную Королеву. Только тому повезло, Герда сумела растопить его заледеневшее сердце. А вот андроиду никто не поможет. Бррр… Нет, жить таким вот безучастным Серёжка ни за что бы не согласился.

— Это точно, — согласился Никита. Серёжка не сомневался, что расскажи он сейчас о Кае и Снежной Королеве, то друг бы понял его с полуслова. Хорошо всё-таки, что они сумели помириться. Хотя и чувствовал пионер, что это ещё не окончательное решение всех проблем, и Никитины закидоны крови ему ещё попортят. Ну и пусть. Всё равно Серёжка сумеет объяснить ему правильное отношение к жизни, а Никита рано или поздно всё поймет как надо. Он ведь не виноват в том, что не понимает некоторых вещей. Виноваты странные порядки в его мире. Кстати, если разобраться, они не такие уж и плохие. В чём-то они Серёжке даже нравились. Но в них явно не хватало огонька, ветра в лицо, одним словом — боевого духа. Все эти разговоры о профессионализме отдавали какой-то дряхлостью, что-ли. Это как купаться в пруду.

Сразу за околицей Кокорино был небольшой прудик. Вода в нём быстро прогревалась, всегда была тёплой и спокойной. Никаких тебе подводных камней и ключей, никакого течения. Купайся — не хочу. Никто из ребят и не хотел. Кроме самых маленьких, только-только осваивавших водную стихию. И кроме ранней весны и поздней осени, когда при всей закалке в речку ради удовольствия не полезешь: нет там никакого удовольствия.

Вот и тут было тоже самое. Какие-то задачки, бумажки… Игорь, когда сипы напали на автобус, без лишних слов достал плазмомёт и делом доказал, что он настоящий лидер. А если бы стал мямлить, да бумажки, подтверждающие своё образование, раскладывать? Перебили бы их всех сипы, как пить дать — перебили бы.

Словно подслушав его мысли, Никита напомнил:

— Но задачу для Игоря я тебе всё-таки подкину. Ладно?

— Ладно, подкидывай, — согласился пионер без всякого энтузиазма.

— Нет, ну должен же я убедиться, что наш лидер способнее негра, — Никита не смог удержаться от иронии.

— Негр бы вас спасать не стал, — не остался в долгу пионер.

— Смотря какой негр. Кто-то не стал бы, кто бы стал. Это от человека зависит, а не от цвета кожи.

— Да все они одинаковые… — махнул рукой Серёжка.

— Откуда ты знаешь? Ты ведь ни одного негра в жизни не видел. А я с ними общался. И говорю тебе, что они разные.

— Мы же договорились, что у вас другие негры, — напомнил пионер.

— Ну разве что так… — покладисто согласился Никита и озабочено добавил: — Быстрей бы что-ли Валерка с Паоло шли. Жди их тут теперь. Уже и темнеть начинает. У вас магазины доскольки работают? Надо тетрадку купить какую-нибудь или блокнот, ручку и всё такое…

— Допозна, — успокоил его Серёжка. — Успеем купить всё, что нужно.

Старшие сильно не задержались, подошли к беседке минут через пять, только что хмурые и неразговорчивые. И даже подчеркнутая весёлость младших не развеяла их сумрачности. Впрочем, ни Никита, ни Серёжка их особо донимать не стали. Первый — потому что был уверен: если что, то брат сам с ним поделится новостями. Второй просто не хотел продолжения разговора, проходившего в кабинете врача.

Тетрадь и ручку они купили. Никита написал условия двух задач, уверяя, что они с Обамой щелкнули их как семечки. Серёжка прочитал и пришел к выводу, что задачи жизненные и решать такие уметь надо. Вот только совершенно не представлял себе, как к ним подступиться. Последнее было озвучено, после чего Никита пообещал показать и разъяснить решение, причем так, что Серёжка сам признает, что в задачах нет ничего сложного.

Уже поздно вечером Серёжка подсунул тетрадку Игорю. Тот прочитал условия задач, хмыкнул, спросил:

— Зачем?

— Ну, просто… — неопределённо ответил пионер.

— «Гости» подкинули? — с лёгким осуждением в голосе произнёс подросток.

— Ну да… — чуть виновато сознался Серёжка, хоть и вины за собой не чувствовал.

— Эх ты, горюшко… — шутливо вздохнул Игорь, принимаясь за работу.

Несколько минут он провел, склонившись над тетрадкой. Что-то писал, зачеркивал, снова писал. Задумывался, поднимая глаза к потолку, хмыкал, опять перечеркивал написанное и писал снова. Потом решительно перечеркнул страницу и протянул тетрадь и самопишущую ручку обратно Серёжке.

— Не выходит? — огорченно спросил тот.

— Некогда глупостями заниматься, — пояснил Игорь. И добавил: — Да и зачем? Кому это всё нужно? Мы с тобой что, собачки, что ли, дрессированные, чтобы для них на задних лапках танцевать?

— Почему сразу собачки? — недовольно пробурчал Серёжка.

— Потому что когда они в цирке выступают, им самим это нужно. Нужно тем, кто на них смотрит и развлекается. Вот и тут так же получается. Говорю же тебе, не нужны эти задачи никому.

— В школе же задают. И в Лицее у вас, наверное, задавали. Или нет?

— Да задавали, конечно. Но в школе это нужно для того, чтобы подготовиться к уроку. А сейчас зачем?

— Ну… Чтобы знать. что можешь…

Пересказывать разговор с Никитой Серёжке совсем не хотелось. Тем более объяснять про его чернокожего товарища.

— Для того, чтобы знать, что можешь, нужно не это. Нужно чувствовать и делать. Разве ты не знаешь?

— Знаю, — тяжело вздохнул Серёжка, поднимаясь, чтобы уйти.

— Погоди, — остановил его Игорь. — Вижу, что тебя что-то тревожит. Рассказывай.

— Да чего рассказывать, — пионер снова опустился на стул. — Просто они другие, понимаешь? Ну, другие и всё.

— Давно почувствовал?

— Не знаю… Как-то… А ты тоже, да?

— Конечно, — ободряюще улыбнулся Игорь. — С самого начала.

— А что это значит?

— А ты как думаешь?

— Я не знаю… — виновато развел руками Серёжка. — Они то вроде как мы, а то совсем другие. А ты знаешь? Ты ведь должен знать.