Вскоре нас запустили в аудиторию. Мы в порядке того, кто как пришел в университет, побежали занимать парты. На последний ряд, я не успела, досталась лишь третья парта с конца, зато рядом со стенкой. В таком массовом и стихийном забеге никто не пострадал, за несколько лет учебы, все было отлажено. Мы расселись, по команде преподавателя убрали все с парт, проверили надежно ли лежат распечатанные шпаргалки, мобильные смартфоны. Там в доковских файлах был электронный вариант шпор. Через пять минут мы получили тесты. Для написания нам предоставили целую пару. Первые десять минут наш профессор, дядечка смешных очках строго ходил по рядам и зорко следил за каждым нашим движением. Но «отходив» положенный срок, он успокоился. Сел за свой стол и приступил к проверке чьих-то работ. Мы сначала робко, затем куда наглее доставали шпоры, искали нужную информацию и обводили кружочком правильные варианты ответов. Преподаватель изредка поднимал глаза, но ничего вопиющего не замечал и вновь обращался к чужим работам. Через час мы приступили к проверке. По аудитории стали передаваться письма с вариантами ответом. Каждые писал туда свои, и мы смотрели сколько у нас совпадений.

Если честно, то это самый шумный этап сдачи зачета, поскольку, когда человек с четвертого ряда бурно спорит с «восьмым» почему, почему здесь должен стоять именно такой ответ, то даже преподаватель обращает на это внимание и угрожает изъять все работы досрочно у всего курса. Но куда том? Мы, начитавшись много умного в шпаргалках за время зачета, вступаем в споры. Пишем объяснения в записочках, швыряем их на нужную парту или когда писать уже больше нету сил, переходим к словесным баталиям. Профессор в назначенный срок чуть ли не с силой отбирает работу: сложно определиться, какой в итоге ставить вариант ответа. Примерно в таком же ракурсе проходит и следующий зачет: хорошо, что в нашем университете теперь перешли в основном на письменные проверки знаний, к устному мы просто физически не смогли подготовиться должным образом.

Сдав последнюю работу, мы с подружками идем в кафе: просто необходимо поднять жизненный тонус.

Поправ настроение и полная энергии, я еду в театр. Даже сложно представить себя в качестве актрисы (о таком стоит рассказывать потомкам), правда, правильнее будет сказать сыщицы под прикрытием артистки.

На входе меня вновь встречала баба Паша и зорко посмотрела исподлобья:

– Вы к кому?

– На работу! – гордо ответила я, – за сценарием.

– О, в актрисы, что ли тебя к нам взяли? Ну, молодец! – подбодрила старушка и обратилась к чтению.

Я первым делом пошла в гримерку к Нине, теперь это мое рабочее место. Нина встретила меня взволнованной и после приветствия передала листок бумаги с текстом «Скоро получишь еще одно задание».

– Сегодня с утра нашла под дверью. Он опять взялся за свое. Что же мне делать? Не хочу быть навечно его рабыней!

– Да уж. Приятного мало, – согласилась я, – сегодня же попытаюсь познакомиться со всеми, кто работает здесь.

– Если хочешь, могу назвать тебе всех, – предложила Григорьева.

– Ой, это прекрасная идея. Давай так, и поступим, ты сейчас расскажешь о каждом вкратце. Мне будет проще ориентироваться.

Нина тут же согласилась и приступила к описанию своих коллег:

Слава Богу, театр небольшой и соответственно людей, трудящихся здесь тоже не очень много. Это вам не Мариинка и не Большой театр. И масштабы не те.

Здесь работают как постоянные люди, так и приходящие. К числу постоянных можно отнести бабу Пашу, мною виденную несколько раз. Милая старушенция, старожила.

Никогда не расстается со своими очками и книжкой. Последнюю, правда, иногда заменяет свежая пресса (надо же быть в курсе событий).

Также работает ежедневно уборщица Вера Павловна. У нее подрастает внучка, которая грезит сценой и так хочет, как только та вырастит, пристроить ее сюда. Правда, внучка только в шестом классе, но предприимчивая уборщица решила заранее застолбить место.

Декоратор и осветлитель в одном лице – Степан Иванович. Молодящийся мужчина на пенсии. Работает здесь всего год. До этого учительствовал в школе в качестве физкультурника и физика. Любит травить анекдоты, обладает веселым нравом.

Режиссер Владимир Кран. Несмотря на смешную фамилию, совсем не любит шутить. Ругает актеров и обслуживающий персонал за малейшие огрехи. Постоянно не доволен, что вынужден растрачивать себя здесь, в маленьком театре. Худой и злобный, пожалуй, вот эти два слова лучше всего его характеризуют. Он носит очки и боится директора.

Директор – Самсон Павлович. Это крупный и строгий мужчина, тающий при виде своей Далилы – Ниночки Григорьевой. Имеет за плечами два неудачных брака и не стремится более связать себя узами Гименея. Имеет по неизвестной пока причине зуб на директора другого театра, любовницей которого также является Нина. Хоть и директорствует в небольшом театре, влияние в мире театра и кино Санкт-Петербурга имеет, поэтому потерять его Нина очень боится.

Мальвина Черенкова – ассистент режиссера. Я могла ее видеть еще в первый день. Она была второй женщиной, сидевшей между Краном и Ниной. Постоянно ходит за режиссером, смотрит ему в рот, внимая каждому слову. С ней лучше не откровенничать, а то любой секрет, сказанный ей на ушко под строжайшим запретом неразглашения, будет знать Кран. Она всегда ходит с папочкой и постоянной фиксирует там что-то. Вот она точно смогла бы выследить кого угодно. В театре умным человеком считает только Крана, остальные для нее не авторитет. Ей чуть за сорок, она до не приличия худа. Носит очки в тяжелой оправе. И на работе появляется в коричневом костюме: юбка чуть ниже колен и пиджак. Она звонко цокает каблучками и курит Приму, никому больше не позволяя дымить в театре. Выполняет все поручения гениального режиссера, следит за дисциплиной. Наипротивнейшая особа.

Дальше идут актеры. Дмитрий Кобылевский, плейбой местного разлива. Следит за свой фигурой, раньше как ходят слухи танцевал стриптиз в ночном клубе. Теперь прима нашего театра. Он часто перекрашивает волосы, имеет длинную челку, которую любит словно герой рекламы шампуня, элегантно закидывать на бок. Немного эгоистичнен, проступают легкие приступы звездной болезни, но в целом, неплохой парень.

Маргарита Малая. Величает себя Марго Прекрасная. Отучилась два курса во ВГИКе, и считается у нас столичной штучкой. Но Нина, часто замечала, когда внешняя спесь проходит, Марго запирается у себя в гримерной, и плачет в подушку от неразделенной любви. Если бы не Самсон Павлович, то считалась бы первой конкуренткой Григорьевой.

Также в их штате трудится комик, Владлен Сергеевич Выстриков, раньше он работал в цирке клоуном, но за пьянство попросили поискать иное место работы. Он взялся за ум, самостоятельно освоил профессию мима и теперь все комичные роли в нашем театре – его.

Есть две сестрички, но не близняшки. Малена и Милена Квашины. Одна жутко положительная, светленькая блондинка, ни разу не пробовавшая спиртного, взахлеб читающая Шекспира, другая же – настоящий дьявол в юбке. Милена ругается матом, дерзит. Даже умудрилась поссориться с нашим осветлителем Степаном Ивановичем. Теперь во время спектаклей он на нее свет не пускает. Справиться с ней удается только Мальвине. Она знает к ней подход, но секретом усмирения делится не спешит.

Даже был случай, когда Милена заявилась на репетицию в подпитии и порвала Ниночке платье. Те в слезах побежала жаловаться Самсону. Но Черенкова отстояла свою актрису. Первый раз, Самсон Павлович не пошел на поводу у Григорьевой и оставил Квашину в театре. Мальвина аргументировала это тем, что Милена – прекрасно играет драматические роли и отпускать ее, означает усиливать конкурентов. С того раза, Милена стала спокойней, к Нине не приставала, но бывала по старой памяти говорила некоторым гадости.

Миша Резник, еще один наш актер. Вот про него вообще что-то сказать сложно. Положительный молодой человек. В пьянках замечен не был, отлично поет и играет на гитаре. Нине он очень даже понравился. Но пока она не готова променять Самсона на него.