Часа через три-четыре у тебя будет важный разговор с товарищем Сталиным. Приготовься!

Сталин разговор начал так:

Строить, оказывается, вы умеете. А раз вы умеете строить, надо это дело продолжать.

Тут же в кабинете присутствовал Сергей Яковлевич Жук, известный гидростроитель. Сталин знал его еще со времен Беломорско-Балтийского канала.

Петр Первый мудрый, величайшей силы мужик, но не успел, – продолжил Сталин. И вынул из шкафа кальку, на которой был изображен петровский чертеж Волго-Донското канала. – Надо строить! – сказал Сталин. – А то что получается? Нам приходится объезжать зря столько километров! Сергей Яковлевич,- обратился он к Жуку, – вас все знают, мы вас назначаем главным инженером, а вот вам молодой начальник строительства Рясной – он построил хорошую дорогу. Чего нам ждать? Если мы не пророем этот канал, никто никогда не сделает!

Сталин словно чувствовал, что после него в России долго не будет такой головы и рук, как у него.

И было создано два строительных управления. Но, кроме склок между ними, отдачи не было, и их объединили под началом Рясного, который стал жить в одном доме с Жуком в Цимлянске.

«В гидротехнике серьезное место занимают металлические шпунты, – говорит Рясной. – Их ставят стеной, они входят друг за друга, а затем их с обеих сторон обволакивают глиной и землей – делают плотину. У нас в стране не нашлось подходящего завода, который бы выпускал хорошие шпунты, не забиваются, и все. Закупали их во Франции, но американцы нажали на французов, и те перестали нам их продавать. Ведь была «холодная война», «железный занавес». И вот меня послали начальником строительства, чтоб я наладил дело. Два года я бился над этой проблемой, пока наши сами сделали шпунты».

За три месяца до окончания строительства Рясному сообщили, что на открытие канала приедет Сталин.

«Мы за это время ему такой дворец отгрохали!» – признался Рясной.

А Сталин не приехал. Но вместо себя прислал не

кого-нибудь, а Михаила Александровича Шолохова. Великий писатель прибыл со своим родственником, которого называл на украинский манер – «дядьку».

Поселились они в сталинском дворце, крепко выпивали, ночью поплыли на лодке и перевернулись.

«Мои ребята их вытащили рыбацкими сетями»,- говорит Рясной. Спасли Шолохова…

Канал открыли летом 1952 года, а в октябре был XIX съезд партии.

ГОТОВИЛИ СМЕРТЬ СТАЛИНА

Рясной вспоминает, как после съезда на пленуме ЦК, который открыл Маленков, Сталин встал и прочитал заявление с просьбой освободить его от должности Секретаря ЦК партии, сославшись на то, что есть молодые, которые его вполне заменят. Но кто заменит, конкретно не назвал. Говорил о своем возрасте, болезни…

«Все сразу – ох да ах, – говорит Василий Степанович, – а Маленков:

Товарищ Сталин, просим вас остаться, мы к вам привыкли.

Не голосовали, так и осталось без решения. Может быть, он хотел проверить, как будут реагировать, может быть…

Что-то у него, конечно, было со здоровьем. Там же, во Владимирском зале, он сказал Микояну:

Я знаю, ты старый армянин, ты пошел на уступки американцам, ты нас Америке продашь!

Какой-то торговый договор тогда заключили».

Это были последние месяцы жизни Сталина.

На «деле врачей» погорел Абакумов. Он получил письмо от простого следователя из Архангельска Рюмина о том, что в кремлевской больнице орудует шайка убийц в белых халатах. Прочитал и не поверил. Положил себе в стол как очередную утку.

А Рюмин взял да написал то же самое Сталину. Абакумова сняли с поста министра госбезопасности и арестовали.

Во время войны Абакумов командовал СМЕРШем – военной контрразведкой. Откуда взялось такое название? Сталин сказал:

Лейтенант «Кузнечик» стал «Маэстро».

??~ ^^^^^

Только поженились с Раей. Австрия, 9 мая 1945 года.

Трое из «поющей эскадрильи»: Евгений Сорокин (ведомый), Герой Советского Союза Сергей Глин-кин (замкомэска), и сам «Маэстро» – Виталий Попков. Фронтовой снимок.

В. И. Попков на открытии своего бюста. Февраль 1953 гола.

В. И. Попков. 1970-е годы.

Главный маршал авиации А. Е. Голованов. 1960-е годы.

Летчик А. Е. Голованов. 1930-е годы.

Л. Е. Голованов на даче у В. М. Молотова. Декабрь 1971 года.

Л. Е. Голованов в родном полку. По/1 крылом бомбардировщика. 1971 год.

В. М. Молотов. 1960-е годы.

«Мистер Браун» летит в Америку. 1942 год.

Американцы встречают «мистера Брауна». 1942 год.

В. М. Молотов с летчиком Э. Пусэпом и штурманом С. Романовым. !942 год.

Генерал, Государственный секретарь США Дж. Бирнс. «С наилучшими пожеланиями моему другу Вячеславу М. Молотову».

Тет-а-тет.

Эндель Пусэп. 1971

Этот портрет президент Рузвельт подарил Молотову. Май 1942 года.

В. М. Молотов. 1970-е годы.

В. М. Молотов и Ф. Чуев. 6 марта 1981 года.

Два молодых конника – комдив К. К. Рокоссовский и комполка Г. К. Жуков. Через много лет они снова проедут рядом – на параде Победы. Начало 1930?х годов.

– Смерть шпионам! Так и осталось.

«НКГБ не потерял тогда своего значения,- говорит Рясной.- Все радиопередатчики, переброшенные на территорию СССР, приспосабливались и использовались в наших целях. Но и черных дел у Абакумова хватало. Боялись его не меньше Берии.

Вместо Абакумова назначили партийного работника Игнатьева. Бедняга, он попал, как кур в ощип. Не его это работа, он тяготился новой должностью, а что сделаешь? Кто-то ведь Сталину подсказал его кандидатуру. Известно, что Маленков к Игнатьеву хорошо относился, он ведь был по сути преемником Маленкова в ОРПО – отделе руководящих партийных органов ЦК».

Игнатьеву дали двух заместителей- опытного Рясного и этого Рюмина из Архангельска- сразу поднялся до замминистра госбезопасности. Дескать, бдительный человек, не то что Абакумов.

Действительно, Рюмин арестовал в Архангельске какого-то врача, еврея, и тот дал показания, что в Москве действует подпольная организация врачей.

Сталин очень заинтересовался этим делом, можно сказать, принял близко к сердцу. Врачей арестовали при Игнатьеве, а выпустили через месяц после смерти Сталина.

«Конечно, у Сталина в конце жизни развилась подозрительность, – замечает Рясной. – Посылал чекиста в простую аптеку со списком лекарств. Самолечением занимался. Подозревал, что его могут досрочно отправить на тот свет, и не без оснований. Работал по-прежнему много. Вызывает начальника охраны, дает ему список книг… Хорошего много сделал, это известно. Но как дойдешь до жертв, кого я знал, мороз по коже берет.

Постышева я знал – он Дальний Восток советизировал. За что его? Блюхера за что? Дыбенко я знал, он командовал Туркестанским военным округом. Массивный мужчина, идет – здание дрожит. А какую роль он сыграл в Балтийском флоте!

Варейкиса посадили, как многих прочих. Не знаю почему. Ведь как было: одного арестуют, и пять – десять новых фамилий появится. С ними надо разбираться, но легче всего арестовать. Беззаконие. Засасывает это дело…

Ведь как было в НКВД? Коридоры длинные, стоят человека три-четыре, беседуют, курят, а тут ведут заключенного. Р-раз- все в кабинеты убегают. Для меня, новенького, это было непонятно. Я спрашиваю:

А чего вы брызнули все?

Как чего? Видал – вели! То Ягоду ведут, то еще кого-нибудь. А ведут к следователю, начнут допрашивать, и вспомнит, что видел в коридоре, кого знает, и тут же назовет фамилию…

Ленинградский Кузнецов блокаду прошел – расстреляли. К чему все это? Ну, Берия. Но до Берии были Ягода, Ежов… Вся эта кухня давно началась. И их осуждение становилось новым путешествием по головам.

На совести Берии и Абакумова «Ленинградское дело», где погибли Вознесенский, Кузнецов, Попков… Маленков тут тоже, видимо, руку приложил. Он крепко дружил с Берией. Ну а постановление Верховного Совета о том, чтобы членов семей репрессированных врагов народа отправлять на восемь лет в ссылку? Их ведь просто стали штамповать…»